Вольный друг мой, ветер,

 Пепел унеси прочь...

 Жил в миру героем,

 Героем и уйду в ночь...

 Дух медвежий слабнет,

 Сослужил мне службу...

 Отпускаю с миром,

 Не забуду дружбу...

 Буду ждать тебя я,

 За озером из грёз,

 Надеяться на встречу,

 Буду там я вновь...

 Уходи родимый, прочь ты улетай,

 Освети дорогу, новый край открой,

 Силы свежей нужно, ты её мне дай...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  За туманом фьордов, новый день построй...

 Песня звучала так печально, по-мужски строго и это задевало каждую струну в душе. Слёзы сами лились по щекам, оплакивая и провожая в последний путь воинов. Когда песня стихла, а эхо унесло последние звуки, берсерки по команде опустили факела к помосту, поджигая хворост.

 Сухие ветки вспыхнули мгновенно, языки пламени облизывали брёвна, всё больше захватывая в свой жаркий плен, вместе с ними поглощая и лежавшие тела воинов. Вверх поднимался чёрный дым кострища, а среди этого дыма появлялись белые призрачные облака медвежьих душ, отпущенных на свободу.

 Женщины громко плакали, не скрывая горя и это, наверное, единственное действие, где им разрешалось плакать в открытую. Провожая воинов, мужчины были суровы и молчаливы, они склонили головы, а правая рука в кулаке покоилась у левого плеча, тем самым выражая своё уважение к падшим берсеркам.

 Барабаны затихли, возвещая, что дань отдана и церемония завершена. Я пребывала в каком-то оцепенение, чувствовала сожаление по утрате, и моё сердце сейчас билось в унисон с другими, словно мы били одним целым. Нет, я так и не привыкла к этим людям и родными они мне не стали, но общее горе объединяло нас в этот момент, а стоило подумать, что там мог лежать Бьёрк, сердце сжималось болезненным спазмом отчаяния. Отогнала от себя непрошеное видение, нет, я никогда не хочу видеть своего возлюбленного на костре смерти.

Бьёрк сам подошёл ко мне после церемонии и обняв за плечи, проговорил:

 – Идём в дом.

 Не спеша направились к дому, Бьёрк прихрамывал на левую ногу, но в целом держался молодцом. Стоило войти в комнату, как он устало прислонился к косяку двери.

 – Помоги снять трофей, – попросил, расстёгивая ремешок под горлом.

 Я осторожно придержала медвежью голову, чтобы не упала, а Бьёрк перехватил её и осторожно поставил на сундук. Потом прошёл к кровати и сел, растирая устало ладонями лицо.

 – Тебе надо отдохнуть, – предложила я, подходя и садясь рядом, – силы ещё не восстановились полностью.

 – Ничего, сейчас выпью настойку Мары и всё будет хорошо, – проговорил он, откидываясь спиной на кровать.

 – Я принесу, – с готовностью ответила и поспешила за лекарством.

 Вернувшись, заметила, что Бьёрк уже успел снять с себя все ремни и теперь лежал, вытянувшись на кровати, закинув руки за голову. Его глаза внимательно следили за мной, ловя каждое движение. Остановилась и протянула ему пузырёк.

 – Вот, выпей.

 Неожиданно схватив меня за кисть, он дёрнул на себя и я, охнув, оказалась сверху лицом к лицу с берсерком.

 – Ну, как ты тут без меня справлялась? – прошептал он, обдавая меня горячим дыханием.

 Сердце сразу волнительно забилось, и я нервно облизнула вмиг пересохшие губы.

 – Нормально, обходилась, – проговорила в ответ, глядя в его жгуче-чёрные глаза, – воевала.

 – Да, Хакан рассказал мне, – усмехнувшись, проговорил Бьёрк. Его руки переместились на мои ягодицы, жадно сжимая, – и как тебе удалось выжить?

 – Чудом… – пробубнила смущённо, отводя глаза.

 Тело предательски дрожало от прикосновений его рук, сердце замирало каждый раз стоило ему коснуться кожи.

 – Ты ещё нездоров, – попыталась остановить берсерка и отстранится, но он крепко держал меня рукой за талию, не позволяя отвоевать даже сантиметра, а потом вторую руку запустил в мои волосы и притянул, накрывая губы поцелуем. Сам, без просьбы и напоминаний!

 Бьёрк целовал меня страстно и голодно, жадно сминая губы и врываясь языком внутрь, царапая щетиной кожу. От такого напора сначала растерялась, но его желание было настолько велико, что устоять было невозможно. Забыв обо всём на свете, отдалась на волю берсерка, потому что и сама нуждалась в выходе накопившихся эмоций. Запустила пальцы в его волосы, то лаская, то сжимая в кулаке. Жадно пила его энергию, наполняясь радостным предвкушением. Его руки хаотично двигались по моему телу, словно желали охватить всё и сразу. Стон вырвался из моей груди, когда его ладонь накрыла грудь, ущипнув сосок, который предательски торчал топорща ткань.

 – Раздевайся, – приказал Бьёрк, останавливаясь и отстраняя меня.

 – Вот так сразу? – вырвался глупый вопрос, и я удивлённо посмотрела на мужчину.

 – Да, я хочу видеть тебя голой, всю, – ответил он хищно улыбаясь.

 Поднявшись с него, лукаво улыбнулась и подмигнув отошла от кровати.

 – Я начну раздеваться только после того, как ты выпьешь настойку, – заметила иронично, начиная развязывать ремешок на талии.

 – Не смей ставить мне условий, – грозно заявил берсерк, сверля меня недобрым взглядом.

 – Это не условия, а забота, вдруг ты выдохнешься раньше времени, – ехидно заявила я, дразня его. Отбросила ремень и взялась руками за подол туники, готовясь снять её. – Ну же, Бьёрк, выпей настойку, и я тут же приступлю к раздеванию.

 Мужчина недовольно выругался, но всё же нашёл на кровати пузырёк, откупорил и выпил залпом, потом пустая склянка полетела в стену и со звоном разбилась.

 – Приступай, я жду, – скомандовал он, вновь ложась и закидывая руки за голову.

 Не стала испытывать его терпение, прекрасно зная, чем это может кончиться. Стянула с себя тунику, оставаясь в майке, которая бессовестно обтягивала грудь, выдавая моё возбуждение. Дальше сняла сапоги и принялась за джинсы, медленно стягивая их вниз, при этом повернулась боком к берсерку, чтобы он смог оценить мою грацию получше.

 Бьёрк жадно наблюдал за мной, не отрывая взгляда, периодически довольно рыча и покусывая нижнюю губу, выдержка вот-вот лопнет. Стянув наконец брюки, осталась в стрингах и майке.

 – Ты доволен? – спросила его, продолжая нежно ласкать себя руками и томно глядя на мужчину. Во мне проснулась кокетка или стриптизерша, точно не знаю, но мне нравилось находиться в эпицентре его голодного взгляда.

 – Снимай всё! – прорычал он, резко садясь. – Или я разорву это на тебе прямо сейчас.

 Ойкнув испуганно, отпрыгнула от кровати подальше и рассмеялась.

 – Какой же ты нетерпеливый, – пропела иронично, грозя пальчиком.

 Бьёрк сорвался с кровати так неожиданно, что я подпрыгнув, заверещала, пытаясь увернутся от его медвежьих объятий, но была схвачена и припечатана к стене.

 – Я предупреждал, – прорычал он, как настоящий зверь, а потом схватив за майку руками, разорвал её пополам, оставляя меня обнажённой, – моя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Его ладони накрыли грудь, жадно сдавливая и лаская соски большими пальцами. Наши губы вновь встретились, отдаваясь друг другу всецело. Он подхватил меня под ягодицы, заставляя обхватить его талию ногами и понёс на кровать. Оказавшись на мягких шкурах, которые приятно ласкали разгорячённую кожу, выгнулась навстречу мужчине, подставляя под горячие губы тело.

 Бьёрк целовал так сладко, слизывая горячим языком капельки пота на коже, вызывая мурашки и заставляя меня вздрагивать и трепетать в нетерпение. Мысли улетучились из головы, оставляя лёгкую пустоту, которая заполнялась лишь нашим дыханием, его рычанием и моими стонами.

Страстный, неутомимый любовник, жаждущий доставить удовольствие обоим, таким сейчас был Бьёрк, а не варваром думающем только о своём удовлетворение. Не заметила, как осталась без трусиков, встрепенулась, когда мужчина, умостившись между моих бёдер вошёл до предела и замер, сотрясаясь дрожью удовольствия.