‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  – Держись миленький, мы тебя подлатаем, только не умирай… – запричитала я, склонившись и осторожно поглаживая мужчину по волосам.

 Воины, что оставались с ним успели соорудить носилки из веток похожие на бамбук и готовились переложить Бьёрка.

 – Отойди, – сказал мне грозно один из них.

 Но я не могла встать с колен, не могла вновь оставить его, боялась. Сердце билось в груди испуганно, но в душе вновь проснулась надежда, что теперь всё будет хорошо, ведь мой берсерк вернулся. Сейчас мне было всё равно, как отреагирует Хакан, узнав про Матса. Главное Бьёрк жив.

 Меня всё же отпихнули бесцеремонно и переложили воина на носилки. Хакан уже знакомым движением руки отпустил призрачного медведя. Подойдя ко мне, помог встать, удерживая за руку.

 – В лагерь, – скомандовал он и наша процессия тронулась в путь.

Лагеря мы достигли где-то через час. Выйдя на поляну, сразу увидела Матса, сидящего возле костра с перебинтованным бедром.  Отвернулась, не желая смотреть на своего обидчика. Жалела ли я о том, что сделала? Нет, ни капли сожаления, если бы могла, убила.

 Он, тоже заметив наш отряд напрягся и медленно встал, впиваясь в меня взглядом и сжимая кулаки, но потом увидел носилки и его лицо побледнело. Берсерки отнесли Бьёрка к телеге и осторожно переложили на шкуры. Я тут же залезла следом и стала осторожно расстёгивать ремни амуниции, освобождая тело от кожаных накладок. Мара появилась через минуту, она окинула воина взглядом и проговорила:

 – Нужна вода и чистые тряпки, сейчас принесу лекарство.

 Женщина поспешила к своему месту, где лежала её сумка, а я, взяв железный тазик, налила туда воды, из сундука достала чистую ткань и разорвала на ленты, скручивая рулончиками. Мара вернулась, и мы принялись обмывать тело Бьёрка, стараясь причинять как можно меньше боли. Мужчина стонал и метался в агонии, тело было горячим.

 – Нужно дать настойку, сбить температуру, – сказала Мара, доставая из сумки пузырёк, – держи голову, я попробую залить.

 Осторожно обхватила его голову, стараясь зафиксировать, а Мара аккуратно влила лекарство. Через некоторое время настойка подействовала, Бьёрк успокоился и затих, дыхание стало размеренным и глубоким. Обработав раны и, намазав их какой-то зелёной мазью, забинтовали как могли и оставили в покое.

 – Состояние тяжёлое, – устало проговорила Мара, – но он сильный, выберется.

 Я лишь кивнула в ответ, неотрывно глядя на берсерка и поглаживая ласково по плечу. Сама находилась в какой-то прострации, словно и не со мной всё это происходит.

 – Я слышала крик в лесу, а потом воины привели раненого Матса, – сказала женщина, глядя на меня сочувственно. – Он домогался тебя?

 – Да, – безразлично ответила я, кивнув, – почти добился своего, если бы не нож. Что теперь будет?

 – Хакан разберётся, – ответила Мара, похлопав успокаивающе по плечу, – не переживай.

 Она ушла, оставляя меня одну с Бьёрком, который впал в глубокий сон. Сидела и мысленно перебирала всё произошедшее в голове. Страшно было представить, чтобы произошло дальше, не вотки я нож в ногу Матсу. Он бы изнасиловал меня это очевидно, но что самое гадкое, стал бы моим новым хозяином. И тут уж никто не стал бы спорить с ним, ведь я сдалась, а значит признала его.

 Нет, если придётся вновь сделаю, то же самое, но не подпущу к себе. У меня не было угрызений совести или какого-то сожаления, нет. А если представится возможность, я даже смогу убить Матса отомстив. Как же этот мир влияет на меня, ещё два дня назад я представить не могла, что способна на такую жестокость, а сейчас кажется, что это вполне нормально, ведь здесь выживает сильнейший.

 Бьёрк застонал и попытался руками сорвать наложенные повязки, успела перехватить его руки, не позволяя дотрагиваться до бинтов. Потрогав лоб, поняла, что у него опять начинается горячка. Осторожно влила в рот немного настойки, оставленной на такой случай Марой.

 – Спокойно, мой хороший, спокойно, – прошептала ему, поглаживая берсерка по волосам, – сейчас станет полегче.

 Мужчина затих, выдохнул устало и вновь впал в беспамятство. Бедный как же ему досталось, страшно было представить его падение, а уж что произошло дальше и вовсе ужасно, живого места на нём нет.

 – Тея, идём, надо поговорить, – позвал меня Хакан, подходя к телеге. Я растерянно посмотрела на мужчину, потом на Бьёрка. – Не волнуйся, Мара за ним присмотрит, – сказал он, поняв мои переживания.

 Согласно кивнув, слезла с телеги и направилась за вожаком, который вёл меня почему-то к берегу, а не к костру, где собрались мужчины. Отойдя подальше, он повернулся ко мне и сложив руки на груди, сурово произнёс:

 – Ты ударила ножом Матса.

 – Да, – не стала отрицать и так очевидное. Наверняка все уже знают о моём ужасном поступке.

 – Ты хотела его убить? – вновь сурово спросил берсерк, пристально рассматривая меня.

 – Нет, – отрицательно помотала головой, —именно ранить.

 – Почему? – спросил Хакан любопытно.

 – Он хотел взять меня силой, – пожав плечами, ответила, – или мне надо было подчиниться?

 Хакан хмыкнул недовольно, потёр пальцами подбородок, обдумывая мои слова.

 – Моя мать очень привязалась к тебе и всячески защищает, но я не могу потакать твоим выходкам. Нападение на берсерка карается смертью. – проговорил он, задумчиво глядя на меня.

 – Да, я знаю, – ответила равнодушно, переживать и бояться уже не было сил, – делай, что считаешь нужным, я всё равно нежилец в этом мире.

 – Матс тоже вступился за тебя, сказал, что напугал вот ты и ударила, – продолжил Хакан, внимательно глядя на меня, словно пытаясь прочесть мысли. Но в голове было пусто, безразличие овладело мной, полностью отключая эмоции.

 – Он соврал, – ответила, поднимая глаза к тёмному небу. Там так ярко светили звёзды, и они казались так близко, засмотрелась…

 – Ясно, идём, – вырвал меня из созерцания голос вожака.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Машинально направилась за ним, всё ещё бросая взгляды на небо и вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух. Убьют ну и ладно, рано и поздно это должно было случиться. Закончу эту никчёмную жизнь в чужом мире, может, наконец смогу вернутся в свой мир.

 Мы подошли к сидящим вокруг костра берсеркам. Хакан осмотрел всех присутствующих, потом остановил взгляд на Матсе.

 – Я принял решение, – проговорил он громко, – она будет убита по приезду в лагерь, а пока поедет в телеге прикованная.

Все молча смотрели на меня удивлённо и даже разочарованно. С моей стороны не было истерики или мольбы о пощаде. Не было даже тихих слёз и сожаления. Я стояла статуей, лишённая всяких чувств. Матс не выдержал первым, прервав тишину.

 – Она случайно, я же сказал, – попытался он исправить ситуацию.

 – Она отвергла твою помощь Матс и созналась, что сделала это намеренно, – ответил жёстко Хакан, сверля его недобрым взглядом. – Тирс отведи её к телеге с припасами и посади на цепь.

 Один из берсерков встал и, подойдя ко мне, взял за шею.

 – Пошли, – сказал грубо, толкая.

 Я поплелась вперёд направляемая рукой воина. Подойдя к старой телеге, где были навалены мешки с провизией, водой и сундуками с утварью, меня заставили залезть в центр, там было небольшое пространство между сундуками. Тирс достал из сундука железный ошейник и застегнул на моей шее, а цепь закрепил за борт телеги.

 – Сиди тут, торова сучка, – сказал с сарказмом и сплюнул на землю, а потом развернулся и ушёл.

 Да место, конечно, не очень, даже шкуру не подложили, придётся ехать на деревянных досках зажатая среди сундуков. Подёргала цепь ради интереса, крепко держит, ощупала ошейник, который впивался в ключицы железными краями. Вот уж правильно заметил, сучка. Посадили на цепь, как собаку. Вот и вся благодарность за спасение их жизней. Неблагодарные, вонючие варвары.