Ира не знала, куда везёт её трамвай, но интуиция подсказывала, что путь закончен. Вчерашний день и ужасная ночь истощили её, денег и документов она лишилась, здоровья, кажется, тоже, и ей было всё равно, чем закончится поездка, хотя она прекрасно понимала, что от грязи в ранах может начаться заражение, а без документов любой страж порядка с радостью отведёт её в кутузку. Она больше не хотела бороться, просто сидела и наблюдала, как из её тела уходят последние силы. Хотела только пить.

Она ехала уже около часа. Совсем рассвело, и небо было чистое, но солнце почему-то не появилось. Улицу заливал рассеянный розовато-жёлтый свет, не дающий теней. Трамвай остановился возле исполинского сооружения из множества перекрученных труб разной толщины. Ира бросила на него короткий взгляд, потом посмотрела на входящих.

На этот раз не все были в чёрной одежде: среди прочих вошла светловолосая девушка Ириного возраста, одетая в белый спортивный костюм с нашивкой на груди: «С. F.» Девушка неуверенно озиралась, что-то тихо спрашивала у других пассажиров по-английски и не знала, куда сесть, а все на неё поглядывали мрачно и исподлобья.

Ира уже натерпелась подобных взглядов и прониклась к девушке сочувствием — наверно, бедняжка тоже угодила сюда, как кур в ощип, и ещё не сообразила, что здесь почём, — но подойти к ней не осилила. Лихорадка, боль во всём теле и дурнота почти доконали её, и Ира не шевельнулась. Раз не смогла помочь даже собачонке, человеку тем более не поможет. Пусть каждый выпьет свою чашу сам.

Блондинка проехала всего одну остановку. До сих пор водитель не объявлял остановок, но на этой пробубнил: «Промышленный район». Пять или шесть человек встрепенулись и поспешили к выходу, блондинка — первая.

Ира закрыла глаза, но резкие и гневные окрики пассажиров заставили её снова посмотреть на двери. На площадке перед выходом столпились чёрные фигуры и раздражённо торопили блондинку, застывшую на ступенях, как изваяние. Наконец блондинка опомнилась и соскочила вниз, четверо вышли следом, один вошёл, и трамвай поехал дальше.

Вошедший тоже был в чёрном. Он прошёл вперёд, и Ира заметила, что у него длинные тёмные волосы. «Еще один хиппи», — подумала Ира. Выбрав свободное место, он уже собрался сесть, но оглянулся и увидел Иру.

Даже сквозь туман своей болезни она поняла, что произвела на него впечатление шаровой молнии. Он не двигаясь смотрел на неё, и она обратила внимание на его точёное смуглое лицо и ясные глаза. Он был очень молод, моложе Иры, вот только выражение бесконечной печали совсем ему не шло. Хотя в этом трамвае все выглядели как висельники.

Ира опустила глаза, ей стало неловко: получалось, что она рассматривает мужчину. В глубине души она знала, что парень с такой внешностью не для неё, а кроме того, боялась, что он подойдёт ближе и заговорит. Ей не хотелось, чтобы этот человек видел её сейчас, измученную и покрытую ссадинами. Лучше вообще не знакомиться, чем в таком состоянии. Вот если бы он в своё время зашел к ней в книгохранилище, тогда другое дело.

Да и с чего она взяла, что он собрался знакомиться? Она опустила голову, прячась под капюшоном, но украдкой всё-таки взглянула на него ещё раз. Он продолжал внимательно смотреть, но печаль на его лице сменилась глубокой жалостью. То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки. Внезапно парень начал пробираться к Ире, и она стала старательно разглядывать пол. Остановившись возле неё, он негромко позвал:

— Ира.

Будь она хоть чуточку поздоровее, завела бы с ним светскую беседу на тему «Откуда вы меня знаете?», но все силы у неё уходили на то, чтобы не свалиться под сиденье, и она ответила молчаливым взглядом. А он сел рядом, обнял её за плечи и спросил:

— Как ты здесь оказалась? Что ты с собой сделала?

Ире было всё равно. У неё перед глазами поплыли старые знакомые — слепые пятна, в ушах противно зазвенело, и она прижалась лбом к стеклу, невольно отстраняясь от незнакомца. Он вытащил из кармана маленькую фляжку, свинтил колпачок и заставил Иру сделать глоток. Она закашлялась. Непривычная пряная горечь обожгла её, как огнем, и сердце забилось чаще. Осознав, что парень смотрит на неё, запоздалым движением прикрыла юбкой ссадину на колене.

— Идти сможешь?

— Угу, — кивнула Ира. Куда идти, её не интересовало.

Он помог ей встать и провёл к дверям, поддерживая. Водитель объявил в микрофон: «Туннель. Дальше без остановок».

Никто, кроме них, не вышел. Они стояли на тротуаре возле насыпи, в глубь которой уходил неосвещённый туннель, такой длинный, что конца не было видно. Туда и уехал трамвай. Сквозь заднее стекло на Иру смотрело, удаляясь, чьё-то бледное лицо. Парень снова велел ей глотнуть из фляжки, шепнул: «Держись за меня», и она покорно ухватилась за его рукав.

Где они шли, по какой улице — Ира не видела, она смотрела только под ноги, на твёрдый утоптанный грунт, и поминутно зажмуривалась из-за напавшей светобоязни. Идти пришлось всего ничего, они вошли в первое же строение, стоявшее у них на пути — в пустой деревянный сарай недалеко от насыпи.

Вошли и вышли, потом снова вошли и вышли — уже на асфальт. Ира посмотрела выше и вместо насыпи увидела трёхэтажный дом. Они поднялись на второй этаж, и парень завозился с ключами. Щёлкнул замок, скрипнула деревянная дверь, и парень отступил на шаг, пропуская Иру вперёд. Она вошла, он за ней. Дверь захлопнулась. Они стояли в полутёмной прихожей обычной городской квартиры. Парень включил свет и заглянул ей в глаза.

— Прости меня, — сказал он и снова обнял её.

— За что? — еле слышно отозвалась Ира.

— Когда я увидел тебя там, в последнем трамвае… — Его голос дрогнул.

Ира хотела возразить, что трамвай в половине пятого был не последний, а скорее первый, но парень заговорил опять, и она совсем перестала понимать, о чём речь.

— Я не знал, что ради меня ты способна на такое. — Он провёл рукой по её голове, откидывая капюшон. — Я должен сказать тебе одну вещь. Поверь, я никогда этого не сделаю. Обещаю тебе. Там, в трамвае, я понял что-то очень важное. А теперь пойдём, я приведу тебя в порядок.

Он отвёл её в комнату, усадил на диван и помог снять кофту. И замер.

— Твои волосы. Ты сделала наращивание?

Ира покачала головой.

— У тебя длинные волосы, — сказал парень с металлической ноткой в голосе и опять провёл ладонью по её волосам, но на этот раз его прикосновение было жёстче.

Убедившись, что они настоящие, незнакомец отшатнулся.

— Ты не Ира? — глухо спросил он.

— Ира, — сказала она и вдруг поняла, что её с кем-то перепутали. Это не её он хотел спасти, а другую девушку с похожей внешностью. И объятия тоже предназначались не ей.

— Но не может же быть такого совпадения, — пробормотал он.

— Я другая Ира, — сказала она и из последних сил объяснила: — Я села не на тот автобус и заблудилась в вашем мире. Тут каждый раз всё по другому. Мне надо домой. И я очень хочу пить.

Пока она говорила, его зелёные глаза приобретали нехорошее выражение, и она поняла, что он никогда больше её не обнимет. С ним произошло незримое изменение, от него прямо-таки повеяло холодом, даже движения изменились — до сих пор они были быстрыми, точными и бесшумными, а теперь на него будто навалилась непомерная тяжесть.

Он принёс ей воды и держал стакан, пока она пила.

— Спасибо, — сказала она, напившись. — Извините, я бы сразу сказала, но вы меня назвали по имени… Мне уже лучше, я пойду. — Ира встала. — Спасибо большое.

Больше всего на свете она боялась показаться навязчивой.

Он поставил стакан на журнальный столик и отвёл глаза, а когда через мгновение снова посмотрел на Иру, в них не было уже ничего, кроме смертельной грусти, как тогда в трамвае.

— Идём в ванную, промоем твои раны, — устало сказал он и легонько подтолкнул её в спину. — Где тебя так?

— Я вчера упала в институте, — смущённо ответила Ира, — а утром сторож меня нашёл и спустил по лестнице. Тоже принял за кого-то другого.