— Как же я без документов мимо патруля пройду? — вслух подумала она.

— Мимо какого патруля? — не поняла Ира вторая.

Ира нехотя рассказала ей о стычке в коридоре.

— Вечно его где нельзя носит, — пробормотала Ира вторая, вскочила и начала ходить по комнате, задевая головой китайские погремушки. Комната огласилась мелодичным звоном. — Ты не переживай, мой папа отведёт тебя по нормальной дороге, где все люди ходят. Не так быстро, но безопасно… Струной, говоришь?

— Струной.

— Вечно он таскает с собой запрещённое оружие.

Она была великолепна в своем чёрном костюмчике с золотистой бахромой, и Ира смотрела на неё без всякой зависти, она-то знала, что никогда не сможет так аристократически выглядеть даже в самой дорогой одежде. Разговор так или иначе скатывался на незнакомца.

— А что такое «антидот»? — робко спросила Ира.

— Противоядие, — ответила Ира вторая, удивлённо подняв бровь. — Он что, колол тебя чем-нибудь?

— Таблетки давал. А он и колоть умеет?

Ира вторая сверлящим взглядом посмотрела на её забинтованное колено и ответила:

— Их там всему учат. Как правильно лечить, как правильно убивать…

— Где «там»? — с любопытством спросила Ира. «Актёришка» — припомнилось ей, и она пожалела, что так мало удалось о нём узнать.

— В студии. Я сама там занималась, но быстро ушла. Слишком похоже на секту. Все называют друг друга братьями и сёстрами. Я считалась его «сестрой», пока ходила в студию. Он до сих пор так меня называет.

Вон оно что, подумала Ира, вспомнив разговор незнакомца по телефону, где упоминалась сестра — не об этой ли девушке шла речь? Но вслух спросила совсем о другом:

— А что за студия?

— Якобы театральная, но это для отмазки, — сказала Ира вторая заговорщицким голосом, снова села и откинулась на стопку подушек. — На самом деле они шпионят за бандитской организацией, которая под видом врачей колет людям разные вирусы.

— Ух ты, прямо детектив. В нашем мире такое невозможно. А почему бандитов не арестовали? — спросила Ира.

— Беда в том, что дохнут от такой болезни не сразу, а через год, поэтому выследить этих гадов практически невозможно. Такие вирусы очень заразны и передаются воздушно-капельным путем. Говорят, есть штамм, с помощью которого можно уничтожить целый континент. Вот группа бедовых ребят и сцепилась с бандитами, а чтобы никто не догадался, назвалась театральной студией. Заходишь за кулисы, а там на стене целый арсенал.

— Как же эту студию не запретили?

— А у них руководитель хитрючий. Обучает владению оружием якобы для постановок, ну и, естественно, время от времени они выдают спектакли. Даже копейку какую-то получают с выступлений. Я на свой гонорар вот это купила, — девушка тронула кулон-зуб и сделала паузу. — Мы тогда вместе выходили на сцену. Видела бы ты его в кимоно! Я играла главную злодейку, а он — самурая.

— Руководитель? — шёпотом спросила Ира.

— Какой, к чертям, руководитель!

— А кто?

— Проехали, — отмахнулась Ира вторая совсем как незнакомец, и Ира первая с лёгкой ревностью поняла, что эти двое прожили вместе достаточно долго, раз у них схожие манеры. — Почему ты не следишь за собой? — неожиданно спросила Ира вторая.

Этот вопрос застал Иру врасплох.

— Почему не слежу… Слежу.

— Не носи это платье, оно старит тебя на десять лет. Тебя тётенькой или женщиной не называли?

— Называли. Но это мамино платье!

— Выкинь его в помойку. Тебе в нём под сорок. И волосы надо лаком брызгать, чтобы не спутывались.

Ира машинально вынула из кармана дарёную расчёску и прошлась ею по волосам. На лице девушки при виде знакомой вещи отразилась такая мука, что Ира, вконец смутившись, отряхнула расчёску и положила её на тумбочку со словами:

— Пусть это будет у тебя.

Отдавать было жалко, но ей хотелось хоть чем-то утешить девушку. Та смотрела на расчёску, как на змею. Чтобы увести разговор от опасной темы, Ира оживлённо сказала:

— Мне понравилось, что у вас городской транспорт бесплатный! Вот бы и нам так.

— С чего ты взяла, что он бесплатный? — процедила Ира вторая, мрачно на неё посмотрев. — Вы на чём вообще ехали?

— На трамвае, — ответила Ира, силясь понять, что сделала не так.

— На бесплатном трамвае? — страшным шёпотом спросила Ира вторая и, не дожидаясь ответа, помчалась в прихожую.

Ира услышала, как она там крутит диск телефона и бормочет: «Ну же, бери трубку!»

— Всё время занято, — уныло сказала Ира вторая, вернувшись. — По крайней мере жив, если болтает с кем-то.

— Он отрезал телефон, — сообщила Ира.

Вторая Ира глянула на неё как на пустое место и снова выбежала в прихожую, но через полминуты вернулась и сказала:

— Я не успела. Кто-то уже открывал дверь. Где его теперь искать?

— Это я, — чуть слышно призналась Ира. — Он попросил меня три раза открыть и закрыть — сказал, что это очень важно.

— А ты рада стараться? — нервно расхохоталась Ира вторая.

— Он же попросил. Я хотела помочь.

— Помогла! Ты… Ты… — Ира вторая опустилась на тахту и уткнулась лицом в колени. — Ты… не знала. Ты не виновата. Ты не знала, — как заведённая повторяла она, и Ире стало нехорошо.

— Ирочка, я правда не знала! Что я опять натворила? Расскажи, не молчи, пожалуйста.

Ира вторая выпрямилась и, глядя ей в глаза, произнесла:

— Знаешь, на чём вы ехали? Это тот трамвай, который увозит из жизни. За это денег не берут. Его так и называют — последний. Даже песня есть… старая. Там, когда припев, колокольчики звенят… — Ира вторая подавила рыдание и продолжала: — Он покончит с собой. Он всегда об этом говорил.

Ира оторопела от её слов, и ей живо припомнились мелочи, на которые она смотрела сквозь пальцы. По всему выходило, что он действительно прощался и заметал следы. Бумаги жёг…

— Почему ты не позвала его к себе? — как во сне, продолжала Ира вторая. — Он бы пошёл. Пусть бы он жил с тобой в другом мире. А мне ничего не надо, лишь бы он был жив.

— Я хотела, но побоялась, что он сочтёт меня навязчивой.

— «Сочтёт», — скривилась Ира вторая. — Где он теперь?

— Ты думаешь, он вошёл в трамвай, чтобы…

— Ну да. А ты спутала ему все планы. Отодвинула… на время. Может быть, его уже нет. Не стал дожидаться последнего трамвая и сам что-нибудь устроил.

Ира вспомнила о верёвке в его кармане и похолодела.

— Ирочка, но зачем ему? — беспомощно залепетала она. — Он же такой. Успешный. Зачем?

— Чёрт его знает, зачем. Я у этого болвана то таблетки, то верёвку отбирала. Поэтому мы и разругались. — Она перевела дух и добавила сдавленным голосом: — С виду и не скажешь, правда? Я ничем не могла выбить из него эту дурь.

— А что, если это не дурь? Может, у него смертельная болезнь, — предположила Ира. — Такого ты не допускала?

Ира вторая оторопело на неё посмотрела.

— Нет. Думаешь, он попался этим бандитам, и его тоже укололи? О господи.

— Не обязательно попался. Бывают и просто неизлечимые болезни, ПВН, например, — Ира вспомнила бабушкины медицинские журналы.

— Между прочим, у него слабая дыхалка, — непривычно тихо произнесла Ира вторая, несостоявшаяся актриса. — Ты не заметила, пока вы бегали от патрулей? Руководитель часто ругал его, заставлял больше тренироваться. Чёрт, какая же я глупая!

— А ещё бывает шантаж… Много причин.

— Знаешь, а я ведь ни разу с ним не поговорила по-человечески. Я только орала на него.

Девушки замолчали, каждая о своём, и больше уже не разговаривали. Ира не рассказала о его словах в прихожей, когда он обнимал её и думал, что обнимает другую, и которые лишь теперь обрели смысл. Она колебалась, стоит ли рассказывать сейчас. Безусловно, его девушка имеет право знать о нём всё, но не поздно ли? Не наделает ли Ира своим откровением ещё больших бед? Рассказать так и не успела — хозяин дома спас её от принятия решения, ворвавшись в комнату с громким возгласом:

— Ну что, красавицы, поговорили о платьях, о причёсках? Нам пора выходить! Ириночка, проводишь гостью?