сразу после суда при загадочных обстоятельствах, а судьба другого
была девушке неизвестна. По непроверенным данным он пытался
бежать вместе с несколькими такими же головорезами и был лик-видирован охраной. Джулия этому не верила после случая в Академии, но предпочитала думать, что, живой или мертвый, он навсегда
исчез из ее жизни и жизней ее друзей. Поэтому она усилием воли
взяла в руки и холодно переспросила:
– И все-таки? О существовании тюрьмы на Оувене в учебниках
пишут.
– Я тоже поначалу ни слову не поверил, – признался собеседник. – Думал, что парень от перегрузок свихнулся: у него корабль
почти в хлам, пилота из рубки вырезать пришлось. Когда его до-ставали, он был полностью в сознании, но вел себя как безумный.
Все твердил про какое-то срочное донесение и требовал к себе министра обороны и Белых сенаторов! – врач говорил сбивчиво и быстро, как будто боялся не успеть что-то важное сообщить; это было
на него непохоже. – Но потом тесты показали, что он не здоров
физически, а вот с мозгами всё более-менее в норме. Тогда я решил обратиться к нашему самому опытному гипнологу, господину
Уи Во, чтобы тот провел с ним сеанс. Не знаю, о чем они там бе-седовали, но спустя минут десять уже рассудительный Уи Во просил меня связаться с кем-нибудь из правительства. В подробности
32
Увидимся в космосе!
он вдаваться не стал, сеанс прервал, а мне порекомендовал перевести парня в спецблок. Я так и сделал, а после сразу позвонил тебе.
– Почему именно мне? – нахмурилась Джулия недоверчиво.
– Из Белых сенаторов в этот бред сразу поверили бы только ты
да Алекс, а из вас двоих ты – более уравновешенная, – развел руками собеседник.
– Ладно, – отмахнулась девушка, – проведи меня к нему. Послушаем, что он скажет…
Пилот разведчика показался Хранительнице вполне обычным,
«нормальным» человеком, если исключить тот факт, что его недавно перевели из палаты интенсивной терапии и выглядел он со-ответственно, в повязках и трубках медицинского оборудования.
Пока Оллорини отключал прибор искусственного сна и приводил
пациента в чувство, Джулия успела его разглядеть. Это был человек
средних лет, судя по звездному загару, намотавший немало парсек, а, судя по седине, немало повидавший. Такой не стал бы поднимать
панику по пустякам.
Мужчина открыл глаза и пристально, подозрительно посмотрел на гостью, потом вопросительно – на врача.
– Доброго дня! – произнес Оллорини весело. – Как самочувствие?
– Лучше, чем раньше, – хрипло и с сильным акцентом отвечал
пациент, закашлявшись, и продолжил сверлить девушку взглядом.
– Рад слышать, – продолжал хирург и объявил: – Что ж, у меня
тоже хорошие новости: мне удалось выполнить вашу просьбу. Вы
хотели говорить с правительством? – он хитро покосился на Джулию, потом сделал широкий жест. – Вот вам правительство. Белый
сенатор, госпожа Орешкина-Эсмиральд.
– Свет с вами, – приветствовала его девушка. Не сказать, чтобы собеседник сильно удивился, но определенно такого визита, тем более столь скоро, явно не ждал. Он привычно пытался отдать
воинское приветствие, но не мог толком пошевелиться, к тому же, Джулия сама прервала решительным жестом его порыв соблюсти
этикет.
– Обойдемся без салютов, – с улыбкой добавила она. – Я ведь
здесь неофициально. Да и вы не в том положении… – она придвинула кресло и села рядом с койкой. – Ваше имя и звание, офицер?
– Харрис Гаета, – представился мужчина. – Премьер-лейтенант.
33
Юлия Каштанова
– Что ж, господин Гаета, – девушка выжидательно сложила руки
на коленях и пристально посмотрела на собеседника, – я слушаю.
Тот покосился на колдовавшего над приборами врача. Джулия
перехватила его взгляд и кивком попросила Оллорини оставить их
одних. Врач для виду скорчил сердитую мину и тоном завотделени-ем на пенсии выдал:
– Только недолго.
И вышел, а Джулия снова обратилась к пилоту. Тот несколько
секунд молчал – видимо, чтобы удостовериться, что их не подслу-шают – а потом сказал:
– Благодарю звезды… что они послали именно вас, миледи…
Потому что то, что я скажу… вы поймете скорее других… и найдете
решение.
– С чего бы? – удивилась Джулия.
– Потому что вы… как никто другой… знаете, кто такой Мирз
Вежен… и на что он способен.
Если бы брови гостьи могли сойтись дальше, а глаза – сверкнуть
ярче, то первые образовали бы крест, а вторые осветили бы пала-ту не слабее молнии. Девушка не могла с точностью сказать, какое
чувство в ней пробудилось раньше и сильнее: недоверие, изумление, гнев или тревога. Все четыре сплелись в единый липкий комок, который тут же встал поперек горла. Пришлось взять паузу, чтобы его проглотить. Джулия молча махнула рукой – продолжайте, мол. Жест получился нервный. Собеседник перевел дух, собрал-ся с силами и заговорил, медленно, с остановками, отчего история
напоминала начало детской страшилки или не очень удачного де-тектива.
Пилот был приписан к системам, соседствующим с Оувеном – также на отшибе, но гораздо ближе к тюрьме, чем к обжитым
районам, поэтому патрулировать приходилось все окрестности.
В общем-то, ему поручили дежурную миссию: командование жела-ло выяснить, почему с конвоем снабжения, отправленным к Оуве-ну, пропала связь. Такое случалось время от времени по разным
причинам, поэтому никто шибко не беспокоился.
– Хорошо, хоть жизнь… научила меня одному: всегда ждать
удара… Лучше быть живым параноиком, чем мертвым героем… –
с усмешкой пояснил Гаета. – У меня хорошие системы на пташке…
были… Я смог подобраться довольно близко…
34
Увидимся в космосе!
То, что пилот сообщил потом, звучало совершенно неправдоподобно, но равно настолько же вероятно с точки зрения девушки. Каким-то неведомым способом – сейчас уже не узнать, потому
что неизвестно, остались ли в живых свидетели – заключенные подняли бунт и захватили систему. Судя по всему, им помогли снаружи.
Конвой захватили и разграбили, связь заглушили. Пилот следил
и собирал информацию, пока мог. Перед тем как покинуть систему, он получил кодированное сообщение: видимо, кто-то на планете
послал сигнал «на удачу». Качество связи было так себе, да и слишком недолго длился сеанс. Но ему стало известно, что руководит
бандой бывший «террорист номер один». Конечно, лично он главаря не видел, да и если слухи – правда, наверняка Мирз Вежен выглядит сейчас иначе. Когда сообщение прервалось, Гаета поспешил
назад, но недооценил противника: на входе в родную систему его
поймали в ловушку. Тут и открылась ужасная правда: террористы
захватили не только тюремные планеты, но и соседние системы.
Сколько там живых заложников – неизвестно, но каким-то неведомым способом банда контролирует жителей планет и персонал
станций, так что снаружи все выглядит так, будто ничего не изменилось, и что там готовится – неведомо никому. Патрульный сам
едва успел унести ноги, потому что кто-то должен был предупредить о том, что случилось.
– Даже не знаю, как мне удалось вырваться… – заключил он. –
Не иначе, звезды помогли. Мне повезло затеряться в облаке… Там
много магнитных аномалий… Отсиживался несколько часов. Потом кое-как выбрался… Думал, не долечу…
Гаета замолчал, на сей раз надолго: видимо, поток информации
иссяк вместе с силами. Но ответов у Джулии не прибавилось – только тревоги и сомнения. Надо было срочно встретиться с членами
совета. Девушка чувствовала, что собеседник не лгал, но вот сообщил ли он всю правду?
– Спасибо, господин Гаета, – поблагодарила она, вставая. – Теперь отдыхайте. Если что-нибудь еще вспомните, предупредите врачей – и мы с вами свяжемся. А пока передаю вас в заботливые руки
