– Прости, пожалуйста. Я, кажется, опять увлекся. А меж тем, время уже позднее. А тебе завтра вставать рано. Поверь, если Сергееич сказал, что завтра загонит технику, значит, так и будет. В восемь часов утра тут уже все будет бурлить и кипеть. Он мужик обязательный, чем и нравится мне. Мужчина должен уметь отвечать за свои слова. – Он нерешительно улыбнулся.

Я с недоумением посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что женщина не должна отвечать за свои слова? Думаю, это неправильно. Любой человек, уважающий себя и других должен отвечать за свои слова, не зависимо от пола или национальности. Но, в одном ты прав. Завтра вставать рано. Мне очень жаль прерывать наш разговор. Точнее, твое повествование. Я надеюсь, что мы сможем продолжить эту тему. Меня увлекает история. К тому же, ты великолепный рассказчик. Только, я все же не поняла, какое отношение имеет эта долина к тому, что ты рассказал?

Игорь, уже было собравшийся подняться, опять уселся на стул и с горячностью заявил:

– Вот!! Это и важно. Когда протопоп Аввакум возвращался из своей сибирской ссылки, его путь пролегал как раз через наши места. Здесь было расположено одно из первых поселений. Деревню, не мудрствуя лукаво, назвали «Рябиновкой». И здешняя община оказала прием опальному протопопу и его семье. И, когда я пытался разобраться с одним из свитков, который мне показывал Сергей Сергеевич, там вскользь упоминалось, что Аввакум мог оставить на сохранение местным староверам одну из своих книг. А, может быть, и не одну. Конечно, это всего лишь домыслы, не подтвержденные фактами. Да и я, все же, не ученый. Вот, мой отец, тот бы смог разобраться со всем этим гораздо лучше меня. А я что… Так… Любитель. – Он тяжело вздохнул.

А я тихонько спросила:

– А ты уверен, что правильно поступил, когда не пошел по стопам родителей? – Уже заканчивая вопрос, я поняла, что, наверное, мы еще не настолько близкие друзья, чтобы я могла говорить такое. Но, слово – не воробей. Я слегка смутилась и пробормотала. – Извини. Это не мое дело.

Повисло неловкое молчание. Игорь поднялся из-за стола и стал прощаться. Когда его фигура скрылась из вида, я с облегчением вздохнула. Вот у меня так всегда! Кто меня просил лезть к человеку со своими дурацкими вопросами?!

Я собрала грязную посуду со стола, и поплелась в корабль. Как ни странно, но этот разговор меня слегка утомил. Мне захотелось залезть с головой под одеяло и уснуть, не думая ни о чем.

Мое утро началось с грохота тяжелой техники, казалось, где-то прямо над моей головой. Я соскочила с кровати и заполошно заметалась по комнате-каюте, спросонья не до конца понимая, где я и что происходит. Только после того, как пару раз чуть лбом не открыла двери, ведущие в коридор из моей спальни, я пришла в себя. Глянула на висящие на стене часы в виде рулевого колеса, и забегала еще быстрее. Было уже около восьми часов утра. И, конечно, Сергеич, как настоящий мужчина, сдержал слово и пригнал технику для рытья котлована. Сунув голову под холодный душ и натянув шорты с майкой, я выскочила наверх. Огромный трактор с гидроклином возглавлял процессию. За ним малой скоростью ехал колесный экскаватор и КамАЗ – самосвал. Красные Жигули Сергея Сергеевича уже стояли у ворот, а их хозяин метался по территории, вымеряя точные границы котлована. Потом, он сбегал к своей машине, вытащил оттуда, связанные бечевкой, деревянные колышки, и принялся их забивать по углам площади. Затем, такой же рысью метнулся обратно, и начал, размахивая руками, показывать едущей технике место, где нужно было остановиться.

И вот, трактора замерли почти на одной линии, выстроившись, словно на параде, за ними остановился КамАЗ, а Сергеич, как бригадный генерал, стоял рядом, ожидая меня. Я умерила свой бег, и подошла уже спокойным шагом, принимать этот технический парад. По лесной привычке, протянула по-мужски руку, здороваясь. Прораб с удивлением посмотрел на меня и нерешительно, очень осторожно, будто она была из хрупкого стекла, пожал мне руку. Вскоре, около нас появились трактористы, а из КамАЗа выпрыгнули сразу два человека. Недружно поздоровались, разглядывая меня едва насмешливыми взглядами. Я про себя усмехнулась. Ну, что ж… Подобное мне приходилось проходить не раз. Думаю, и здесь я справлюсь. По сравнению с мужиками – волкодавами из моей бригады, работающей в лесу, эти выглядели домашними щеночками.

Сергей Сергеевич стал представлять мужиков. Водитель КамАЗа представился просто Сашей. Тракторист экскаватора представился «просто Петрович», а молодого парнишку, работающего на гидромолоте, звали Егором, или, как он сам сказал, Гошей. Был он сыном Петровича. Этот факт в представлении не нуждался, потому как, похож Гоша был на отца, как две капли воды. Второй мужчина, выпрыгнувший из КамАЗа, оказался мастером. Был он небольшого роста, с выдающейся лысиной на голове, обветренным лицом человека, постоянно пребывающего на свежем воздухе и с хитрыми, чуть прищуренными глазами. И звали его Степаном Егоровичем. Я коротко поблагодарила всех за то, что согласились поработать не строительстве Ленкиного ресторана. Официальная часть была закончена, и мое присутствие здесь больше не требовалось. Я отошла в сторонку и стала наблюдать, как разворачивались «боевые» действия. Судя по образности и красочности выражений, с которыми Сергеич обращался к мужикам, я с удовлетворением заметила, что, все мои опасения по поводу его несостоятельности, были напрасными. Сергеич был настоящим прорабом.

Техника взревела раненым зверем, и работа началась. Я спустилась внутрь корабля, резонно рассудив, что мужиков надо кормить, чтобы они хорошо работали. По крайней мере, у себя в лесу на деляне, я именно так понимала заботу о людях. Поэтому со всем энтузиазмом, на который только была способна, кинулась варить борщ.

Через некоторое время, я услышала шаги на лестнице, ведущей в корабль со стороны кухни. И в дверях появилась голова Сергеича. Следом раздалось робкое постукивание в дверь, больше напоминающее звук скребущейся в углу мыши. Я, не отрываясь от кулинарного процесса, зычно проорала: «Входите!». И прораб бочком протиснулся в двери, и замер там, поводя носом, учуяв ароматы, источаемые огромной кастрюлей, стоявшей на плите.

Я, будучи радушной хозяйкой, усадила его за стол и, не слушая его протестов, налила в тарелку борща. Сама уселась с ним за столом, и, подождав, когда его тарелка опустеет, задушевно спросила:

– Добавки налить?

Сергеич посмотрел на меня виновато и молча, опять смущаясь, кивнул головой. Я щедрой рукой налила ему добавки, а сама принялась заваривать чай. Доев борщ, и чуть ли не облизав ложку, прораб восторженно выдохнул, отодвигая от себя пустую тарелку.

– Ну, Людмила Алексеевна, порадовала. Давненько я такого борща не ел. Спасибо.

Чувствовалось, что после сытной еды, он слегка расслабился. Взгляд перестал выражать виноватость. Обменявшись еще парой-тройкой ничего не значащих фраз о моих кулинарных способностях, мы принялись обсуждать производственный процесс, сроки, оплату, и прочие рабочие моменты. Аккуратно занеся все ключевые вопросы себе в тетрадь, я честно призналась, что не являюсь строителем. На что мне Сергеич с добродушной усмешкой заявил, что бояться мне нечего, тем более, с таким крутым специалистом в консультантах, как Игорь Олегович.

Глянув на часы, я подумала, что уже пора кормить мужиков. Это сообщение почему-то смутило моего прораба. Он невнятно принялся бормотать:

– Ни к чему это. Они перекусить с собой взяли. И не стоило тебе беспокоиться.

Я сурово нахмурилась.

– Что значит, взяли перекусить? В сухомятку, что ли? Так недолго и желудки испортить. Знать ничего не знаю. Борщ сварила, так что съедать его придется. Если нетрудно, крикни мне Гошу. Он молодой. Пускай поможет стол на палубе накрыть.

Сергей Сергеевич вышел, продолжая что-то себе бурчать себе под нос.

Мужики выглядели слегка удивленными, когда я позвала их обедать. Ели в молчании, изредка поглядывая с недоверием то на меня, то на кастрюлю с борщом. Но, ложки мелькали довольно сноровисто, и вскоре, кастрюля опустела. Сдержанно поблагодарив меня, будто до конца не веря в такое счастье, как горячий обед, они уселись в сторонке на небольшой перекур после еды. А я отправилась посмотреть, что же они успели наработать за это время.