— Я отсюда уже не выберусь?
— Нет.
Повисает долгая пауза. Мужчины медленно бредут по пустынным коридорам, сопровождаемые лишь гулким эхом своих шагов.
— Почему тут такая тишина? И где все мои души?
Каин лишь пожимает плечами. Его взгляд прозрачен и одновременно ни за что не цепляется. Словно ему действительно все равно.
— Люцифер, Отец возлагал на тебя большие надежды…
— Откуда тебе знать?
— … Но твои поступки извратили идею Ада. Как и Его поступки извратили Рай. Он знал, что рано или поздно так получится.
Люцифер останавливается за спиной Вечного. Тот медленно продолжает брести сквозь туф и все ещё осыпающиеся сверху перья.
— Почему молчит Аменадиель? И где все мои демоны?
— Я их убил, — буднично бросает через плечо Каин, продолжая шагать в одном ему известном направлении. — Они больше не нужны миру.
По коже Дьявола пробегает морозец. Как простой человек, смертный, смог выбраться из камеры? Это считалось невозможным с самого сотворения времен.
— О, нет ничего невозможного для того, кто принял себя, — вновь читая мысли Властелина Ада, отзывается Каин. — Стоило лишь понять — стены тюрьмы не снаружи, а внутри, и пространство перестало иметь значение. Я могу легко играть им, менять на свое усмотрение.
Вечный оборачивается и как-то особенно поводит головой. Люцифер не замечает, как оказывается стоящим прямо возле дверей тронного зала. Каин, широко улыбаясь холодной, фальшивой улыбкой, в которой на деле нет ни тени радости, жестом приглашает Дьявола войти в собственную вотчину.
— Я пробовал: двери закрыты.
— Просто тогда еще не все было готово к партии, — чуть кивая, Каин указывает на двойные двери.
Люцифер, помедлив, заинтригованно толкает их створки. На его удивление они распахиваются.
В тронном зале царит мрак, такой густой, что кажется ощутимым. Люцифер медлит, прежде чем войти. Каин проходит мимо него, не дожидаясь, пока гость наконец решится. Фигура мрачного Вечного буквально распадается на фрагменты при этом.
— Ну, что же ты медлишь? Это все еще твой Тронный зал.
Люцифер осторожно следует за голосом. Вокруг, словно в замедленной съёмке, разгорается тусклое освещение. Источники света скрыты от глаз, но в зале буквально становятся различимы колонны, сотканные из тьмы, огромный, корявый, напоминающий нагромождение булыжников, серый трон и черно-белый пол, похожий на кафель в одной из придорожных забегаловок, куда однажды заглядывали они с Хлоей по дороге в Санту Монику. Хлоя… При воспоминании о ней сердце Люцифера отчаянно сжимается. Как бы он хотел отмотать назад события и никогда не отзываться на призыв Габриэлы… Остаться с ней на земле, в постели, привычно заправленной шелками или египетским хлопком…
Люцифер, бредя наугад, вдруг спотыкается обо что-то твердое и мягкое одновременно.
— Осторожнее, пожалуйста. Я потратил массу времени, расставляя фигуры на доске, — тепло улыбаясь, просит Каин.
Его лицо кажется Люциферу знакомым и незнакомым одновременно. Нет больше того лейтенанта Маркуса Пирса, что вечно досаждал своей назойливостью и любопытством в участке. Нет и Каина, Первого Убийцы, Вечного, Грешника, Странника. Черты лица незнакомца легко меняются, и остаются прежними одновременно. Лишь глаза светятся мягким бледно-голубым свечением, будто кто-то зажег в темноте маленькие новогодние гирлянды.
Люцифер бросает взгляд под ноги и невольно отшатывается в ужасе. С огромных черных и белых пластин на него слепо смотрят выставленные как для шахматной партии головы ангелов и демонов. Рты многих открыты в беззвучном крике. Глаза излучают неподдельный ужас. Люцифер отступает назад, к дверям, все еще разглядывая шахматное поле. За белых, разумеется, выставлены ангелы. Голова Аменадиеля занимает место Короля. Рядом — голова Богоматери. Королева… Безусловно. Остальные занимают свои позиции согласно шахматному порядку — простые ангелы стоят пешками.
Каин молча наблюдает за Люцифером, усаживаясь на трон.
Место Короля в ряду черных пустует. Клетка Королевы увенчана головой Мейзикин. Глаза демона расширены от ужаса, рот перекошен в немом крике…
— Мейз… Как все это понимать, Каин? Ты совсем сошел с ума!!! Ты рехнулся! Что ты натворил?! — кричит не своим голосом Люцифер, понимая, что место Короля уготовано ему.
— Я не сошел с ума… Технически это невозможно, — обводя широким жестом свою шахматную доску, все так же тепло улыбаясь, отзывается Каин. Люцифер смотрит в его глаза и видит в них не простое безумие: в них горит равнодушие и… Всепонимание. Такое, от которого по спине бегут колючие мурашки. Какая тайна открылась Человеку, что он смог возвыситься и превзойти Ангелов — первых детей Божиих? Какой силой наделил Бог свое любимое творение, что оно оказалось способным разрушить до основания Загробный мир?
— Хмм, пожалуй, ты впервые мыслишь верно, Люцифер… — вновь произносит Каин.
Его голос звучит так тепло и добросердечно, что невозможно поверить, что слова эти принадлежат чудовищу, истребившему сонм ангелов и демонов. Вот так легко.
— Каин… Как такое возможно?
— Присаживайся… — Вечный поднимается с трона и кивком приглашает правителя Ада занять его законное место. — Наш разговор должен был состояться намного раньше, но ты почему-то решил побегать от меня по камерам, надеясь найти там своего невезучего палача…
Дьявол с опаской обходит кровавые шахматы, стараясь не смотреть в их сторону. Чувствовать себя приглашенным на собственную казнь страшно.
— Это не казнь, Люцифер. Это конец времен. Для нас с тобой.
— Хватит рыться в моей голове! — вскрикивает Люцифер, вскидывая руки к волосам, словно в попытке защитить себя от проникновения в мысли.
— Мне нет в этом никакой необходимости. Просто я знаю ВСЁ. Каждую мысль и жест, — взгляд Каина разжигается еще ярче и одновременно останавливается. — Сейчас, например, Хлоя думает о том, что в спальне слишком много места для одной, а Беатрис — вот ведь неприятность, снова пыталась переплюнуть Люцифера и упилась виски в баре.
— Я не верю тебе…
— И не нужно… Мне нет смысла лгать тебе, Утренняя Звезда Самаэль… Так ведь нарек тебя Отец? Самым первым именем…
Люцифер молчит, непонимающе разглядывая Каина. Откуда смертному известно его имя? Тот лишь все так же улыбается — ласково и мягко одновременно. От этой улыбки Люцифера морозит. Вечный касается руки Дьявола и…
… Хлоя сидит перед огромным сценическим зеркалом, подсвеченная белым светом ламп. Ее голубые глаза затянуты пеленой слёз. Еще немного она рассматривает свое отражение, вчитываясь в строчки морщин в углах глаз, в горько опустившихся уголках губ. Кожа ее истончилась и стала похожа на сигаретную бумагу. Сколько времени прошло с тех пор, как он исчез? Бесконечно много… Она почти смирилась с этим, но просыпаться каждое утро в огромной пустой постели, зная, что она некогда принадлежала им двоим… Это выше ее сил. Мысли ее далеко от реальности…
…Каин отпускает его руку, разрывая видение. Люцифер жадно хватает ртом воздух, пытаясь уцепиться за знакомую ему реальность. Как же Хлоя… Постарела… В груди гулко и отчаянно бьется испуганное и любящее сердце. Дьявол пытается сдержать эмоции, чтобы не закричать от разрывающей его тоски и горечи.
— Теперь веришь?
========== Круг Восьмой. ==========
— Зачем ты упорствуешь, Люцифер? Ты же знал, что все это — неизбежно, — Каин поднимает взгляд на Люцифера.
Тот сидит за противоположным краем стола. Шахматная доска в миниатюре стоит между ними. Фигуры медленно перемещаются по ее поверхности.
— Этого просто не может быть! Я ни в чем не виноват! — Люциферу тяжело принять тот факт, что ему больше не удастся вырваться из собственных казематов.
Чувство опустошенности и безысходности давит на плечи: его мир разрушен до основания.
—Да, не виноват. Я и не виню тебя, — бросая чуть лукавый взгляд на шахматную доску, отзывается Вечный.
Его глаза все так же светятся бледно-голубым светом, пока он продолжает вести своего слона по шахматному полю к фигуре Короля.
