— Могу я дать Вам рекомендации?
— Вы кто?
— Случайный свидетель Вашего горя.
— Моя собака… — продолжая кусать губы и сжимать ошейник в руках, протянула Натали.
Мысли словно горный обвал тяжелыми камнями разом осыпались в её голову. Если бы она взяла его с собой на работу… Если бы она после угроз переехала в другой дом… В конце концов, если бы она не увлеклась Томом… Баки, ее Баки был бы еще жив. Единственный, кто её любил… Перед глазами замелькали картинки прошлого — маленький антрацитовый щенок смешно топает на кривых лапках по дому… Вот Баки на выставке гордо вываливает широкий язык-лизало для фотографии… Море и запах мокрой шерсти, блестящие водяные брызги в лицо… Неужели этого больше нет и не будет?
Когда девушка снова разразилась безудержными слезами, Роберт проклял самого себя.
Кажется, ей сейчас абсолютно всё равно, с кем она в машине, и куда едет, подумалось ему. Лишь бы увезли от собственного горя. Сердце сжалось, хотя он внешне продолжил сохранять суровый вид.
Мельком наблюдая за ней, он думал о том, что везти девушку обратно в дом будет как минимум глупо — у нее сразу возникнут вопросы. А вот привезти в агентство, пожалуй, более или менее подходящий вариант. Особенно, если учесть, что он сам жил в квартире над офисом, этажом выше.
Не может жизнь быть таким дерьмом, не по отношению к животным точно, подумалось Натали, засыпая в чужой, пропахшей табаком постели. Толстое тяжелое одеяло, словно промаркированное обитателем квартиры, пропахшее табаком, придавило её своими крепкими объятиями, такими же крепкими, как у владельца жилища.
Убедившись, что девушка заснула, Роберт устроился на своем диване в неубранной, холостяцкой гостиной. Что ж, самым лучшим, что он мог ей предложить в таком состоянии был односолодовый виски, нашедшийся в почти пустом кухонном шкафу. Девушка залпом осушила полный стакан, и захрипев, поискала что-то, чем можно было бы запить вспыхнувший в горле пожар. Роберт быстро протянул ей стакан фруктовой содовой, опасливо присматриваясь к её реакции. Девушка кивнула, и продолжила рассказывать ему о событиях своей жизни за последние несколько недель. Рассказ выходил рваным, запутанным. Но с каждым его словом ей становилось легче. Или, возможно, это подействовало спиртное.
Роберт, оглянувшись, спешно принялся наводить порядок в гостиной. Всё-таки не смотря на плюсы холостяцкой жизни, встречались и очевидные минусы — приводить гостей в квартиру было стыдно.
====== Часть 43 ======
Натали, поджав ноги, сидела в мягком продавленном кресле. Широченная спина ее гостеприимного хозяина маячила на кухне.
— Извините, дома запустение. Я по большей части провожу свое время внизу, в офисе, — подавая в единственной чистой тарелке наспех нарезанные сандвичи, пробормотал Роберт.
— Так, значит Вы, Роберт, детектив? — борясь с головокружением, произнесла она. В его квартире она проснулась больше часа назад, и застала хозяина мирно дремавшим полусидя в гостиной на диване.
— Да, и мне нужно кое-что Вам рассказать. А там Вы уже сами решите, что делать.
— Как так вышло, что Вы меня привезли сюда?
— Это не планировалось. Я приехал к Вашему дому как раз, когда Вы увозили… Вашего друга в ветклинику, — понижая голос, осторожно произнес он. Натали шумно глубоко вдохнула через трепещущие ноздри.
— К моему дому? — вздернув одну бровь, переспросила она.
Роберт кивнул, внимательно глядя на нее серо-зеленым взглядом. Открыто, не прячась, он привык брать на себя ответственность за свои поступки и проступки тоже. В этот раз предстояло признать именно проступок.
Глубоко вздохнув, он начал с самого начала. Натали сидела словно зачарованная, утонувшая в его низком раскатистом голосе. Бывает так, что встречая человека единожды, ты в ту же секунду понимаешь, как с ним можно себя вести, а как — нельзя. Что он позволит, и что будет недопустимым. Такое ощущение мгновенно посетило ее рядом с Робертом. Он точно давал понять, что никому не позволено вить из него веревки, обманывать и манипулировать. И сам он слишком прямолинеен для подобных вещей. Создавалось ощущение надежности не только от его несокрушимого внешнего вида, но и от мимики, не слишком богатой, но на удивление искренней.
Натали слушала, чувствуя внутри растущую злость, ярость на Хиддлстона вместе с его странной женщиной — Зави Эштон. Влюблённость, словно туман, моментально рассеялась, явив перед ней отчетливую картину происходящего. Томас слишком заигрался в известного актёра, в любовь и в драму. Эта игра, которая смешалась с жизнью, совершенно стерла для него границы реальности. И все бы ничего, да только эта его игра затянулась слишком сильно, пролив невинную кровь, пусть и животного. Смерть Баки стала для Натали решающей и жирной точкой в отношениях с мужчиной.
Когда Роберт закончил свой лаконичный, лишенный эмоциональности рассказ (только сухие факты), она мучительно раздумывала.
— Тогда ясно, откуда мне знакомо Ваше лицо. Значит, это Вы были в Кале… А я еще подумала, что Вы кого-то ждёте… — резюмируя, произнесла она, чувствуя одновременно, как горит лицо от прилива крови. Роберт кивнул, склонив голову к плечу, и выжидательно разглядывая Натали.
— Как Вы, Натали?
— Терпимо. Хочется убивать… Самым кровожадным способом… Закон, увы, запрещает… — призналась она, — Значит, они вместе четыре года?
— Именно.
— Ну, ничего другого я и не ожидала, собственно, — порывисто поднимаясь из кресла, она сделала пару шагов по холостяцкой квартире детектива, — Роберт, а моя машина осталась на парковке клиники, да?
— Я отвезу Вас, — поднимаясь следом за ней, кивнул он. Крошки хлеба от сандвича прилипли к его мягкой фланелевой рубашке в отвратительную зеленую клетку, так сильно оттенявшую цвет его глаз. Натали машинально смахнула их с его широкой груди, и встретилась с ним взглядом. Роберт глядел открыто, не прячась за какими-либо масками, не скрывая своей вины в произошедшем. Ощущение исходящей от него силы передалось ей. На душе стало на удивление спокойно. Ведь не зря говорится — повинную голову меч не сечет. Пожалуй, лучше выбрать слова человека, говорящего всю правду в глаза, хоть и причиняя боль, чем ждать раскрытия сладкой лжи…
—Спасибо Вам… От всего сердца. Роберт… Не могли бы Вы оказать мне еще одну услугу? Я заплачу за неё, если потребуется…
Роберт вопросительно склонил голову на бок, не отрываясь глядя ей в глаза.
— Вы не могли бы со мной съездить не только на парковку за машиной, но и проводить меня домой. Я очень не спокойно себя чувствую… И боюсь, что меня ещё кто-то будет поджидать… — Натали вспомнила произошедшее. Картина разрушенной квартиры и умирающей собаки вновь вернула ее в мир страха и жестокой реальности. Всё-таки, это не кино и не театр со счастливым финалом, к сожалению, где когда падает занавес, погибшие вскакивают на ноги и идут на поклон.
— Не нужно просить об этом. Я и так это сделаю, ведь я, пожалуй, виноват в этом ровно на столько же, на сколько и Эштон. Если бы не мои фотографии — все было бы иначе, — кивнул Роберт, нашарив под газетой ключи от своей машины.
— Роберт, я не знаю почему, но я не могу на Вас злиться. Хоть Вы и сделали те проклятые фото.
Мужчина вновь вопросительно посмотрел на нее. Секунду поразмыслив, он накинул кожаную куртку, пропахшую сигаретами и бензином, на плечи и кивнул. Точка в этой истории для него поставлена, можно было закрывать дело.
Натали поковырялась с замком «Форда». Роберт, словно монолит возвышался за её спиной, придерживая над их головами огромный черный зонт. Дождь безжалостно полосовал Малыша по стеклу, лупил в крышу.
— Ну, вот и всё, родной… Остались только мы с тобой… — грустно пробормотала Натали, заводя двигатель автомобиля. Она успела уловить невесомую улыбку на губах детектива, прислушавшегося к звуку автомобильного баса. Встретившись взглядом с Натали, он растянул мягкие губы в ослепительной улыбке, уважительно кивнув. От его улыбки Натали почувствовала себя так, словно за её спиной стояла армия вооруженных до зубов солдат, готовая расстрелять любого, кто будет представлять для нее угрозу. Пожалуй, такой поддержки ей очень не хватало все это время.
