— А вторая — это чувствовать. Я могу смотреть на картинку или фотографию и ощущать текстуру. Вот это я точно не знаю, как объяснить… Это похоже на то, когда ты что-то долго-долго трогаешь, держишь в руках, убираешь в сторону, а пальцы будто продолжают ощущать то, что ты держал. То есть в прямом смысле, глядя на фото я начинаю ощущать пальцами или ладонью полностью то, что я вижу. Иногда это превращается в кошмар…
— Это… Невероятно, — искренне удивился Томас, — А почему в кошмар?
— Потому что возникает маниакальное желание ощутить то, что видишь. Иначе этот… Зуд прямо-таки начинает досаждать. И вот по этому я… Не могу отказать себе в удовольствии трогать тебя.
— Хмммм, как это не легко, видимо… — почувствовав тонкий укол неясной ревности, произнес он, — Можно с ума сойти от желания кого-то внезапно потрогать.
— Ты знаешь, вот чтобы конкретно кого-то потрогать это пожалуй, единичный случай. Обычно такое у меня с неодушевлёнными предметами.
— То есть я — счастливчик?
— Как сказать… Перспектива быть затроганным в усмерть — такое себе развлечение, если честно, — рассмеялась Натали, продолжая блуждать теплыми ловкими пальцами в его непослушно вьющихся волосах. Он рассмеялся в ответ.
— Я тебе уже говорил, что ты — странная?
— Не припомню такого, — хитро улыбаясь, отозвалась Натали. Её пальцы продолжили блуждание по его телу, скользя по плечам, мягко касаясь лопаток, поясницы и обратно. Том протянул к ней руку, чтобы приобнять за остро торчащее из-под одеяла голое колено.
— Ты… Нат, почему ты со мной… Вернее, не так… Как так получилось, что мы сейчас здесь, в одной постели?
— Наверное, потому что мы оба этого хотели?
— Нет, я имею ввиду, как это произошло? Ведь мы всего-лишь столкнулись в парке чуть больше месяца назад. Ничто, как пишут в дешёвых романах, не предвещало беды, — он, положив ей голову на колено, быстро скользнул пальцами под край одеяла по голой ноге. Натали, замерев, внимательно посмотрела на то, как он сам косится на неё, загадочно улыбаясь.
— Ну, ты задаешь фундаментальные вопросы, конечно… Я же не Всевышний, чтобы понять, почему это так, а не иначе…— чувствуя его настойчивые пальцы, и замирая на полуслове, произнесла всё же она, — Откуда в тебе только силы берутся?
— Понятия не имею, — подминая ее под себя, пророкотал низким голосом Том, губы в губы, — Видимо, у меня тоже какая-то разновидность синестезий… Смотрю на тебя, а сам вот прямо чувствую, как именно нужно…
Окончание фразы утонуло в мягком поцелуе, так и не сообщив, что именно «нужно». Натали тихонько охнула, придавленная его телом, когда он медленно, словно растягивая удовольствие, вошёл в неё.
Уперевшись ладонями в спинку кровати, она ощутила, как горячими губами он захватил один её сосок, а второй осторожно сжал между пальцев левой руки. Волна мурашек и возбуждения прокатилась от затылка до самых пяток, и она, повинуясь его крепким рукам, подалась, изгибаясь вверх. От его волос пахло гостиничным шампунем и осенним дождем. Закрыв глаза, она глубоко вдохнула этот запах, запоминая. Нельзя было гарантировать, что когда-нибудь подобное повторится, ведь кто он, и кто она и на сколько они далеки в реальной жизни друг от друга.
Пальцами она скользнула по его спине, невольно пробежавшись по ощутимо торчащим рёбрам. Мысленно она отметила, что никогда не любила таких худых мужчин, и что они чаще отталкивали её своим подтянутым видом, чем привлекали. Но с ним что-то пошло не так. Может, это и правда магия? Или всё дело в его голубых глазах? К черту разговоры о магии, когда в её руках есть реальность. Натали осторожно, стараясь не причинять ему боли, закинула одну ногу на его ритмично двигающиеся ягодицы, подталкивая и направляя его всё сильнее и жестче. Утром всё будет болеть, но ведь в этом и есть самое приятное…
Томас, приподнявшись над девушкой, уперся ладонями в матрас. Так рёбра меньше давали о себе знать — все-таки многочисленные тренировки по пластике и занятия в зале были самым лучшим корсетом для физической активности. Мышцы крепко держали казалось, расползающиеся под кожей рёбра, пока он умело распределил нагрузку. Ноющая боль сладко граничила с удовольствием, заставляя его почувствовать практически экстаз от собственной неполноценности. Схватив Натали за горло, он слегка сдавил пальцы, наслаждалась властью над её телом. Она низко зарычала, оскалив острые зубы. В неверном свете монитора ноутбука она была похожа на вампиршу из какого-нибудь фильма, с этой ее бледностью, темными волосами и затейливым узором татуировок на нежной коже. Наклонившись ближе, он в ответ зарычал ей на ухо:
— Не вздумай кричать, иначе я за себя не ручаюсь…
Чувствуя, как возбуждение буквально сметает его личность, освобождая место кому-то незнакомому, жестокому, сильному, Томас, освободив ее горло, пальцами вцепился в упругое бедро, закинутой ему на ягодицы ноги. Движения стали жесткими, сильными, слышно было лишь тяжелое дыхание Натали, почти граничащее с криком. Она, глядя ему в глаза глубоким темным взглядом, неожиданно изогнулась под ним, кусая ладонь, которой он закрыл ей рот, чтобы не дать ей закричать. Томас почувствовал, как сперва медленно, а затем всё быстрее и быстрее её тело сокращается под ним, и вдруг его ночь осветил яркий фейерверк. Ощущение экстаза пробило внезапно, словно кто-то взорвал над его ухом хлопушку. Со стоном Натали подалась ему на встречу, ощущая, как и он дошёл или скорее, добежал до финишной черты. Пот градом катил с его груди на её тело, прожигая насквозь душу. Томас, не в силах сдержать порыв эмоций, укусил Натали за плечо, понимая, что оставил на ней за сегодняшнюю ночь слишком много своих следов.
— Извини меня… Извини… — тут же целуя, пробормотал он. Натали впилась губами ему в губы.
— Для инвалида очень неплохо, — отозвалась она улыбаясь и медленно выбираясь из-под его разгоряченного тела.
— Не такой уж я и инвалид, не надо! Оооох… Уф, Нат, стой…— промямлил он, чувствуя, как её губы собрали капли пота на его животе и язык нежно коснулся всё ещё дрожащей плоти, втягивая член в рот. Волной жара обдало прямо в лицо, словно он открыл кастрюлю с кипящей водой и зачем-то заглянул в неё. Том, протестующе засучил руками по её спине.
— Стой-стой-стой, тише… Меня сейчас на куски разорвёт… Или уже разорвало… Дай отдышаться…
— Да всё уже, всё! Не знаю как ты, а я пожалуй спать буду, — облизнув губы, и с громким звуком целуя его в живот, засмеялась она, — Утро уже не за горами.
— Вот ты зараза, конечно… — засмеялся в ответ он, прижимая руку к левому боку, — Не боишься последствий?
— Каких? У тебя СПИД? Или ещё что-то весёлое?
— Совсем неадекват… Я о другом.
— Дети? — нахмурилась вдруг Натали, — Можешь не беспокоиться, внебрачных детей со мной у тебя не будет.
Взгляд девушки помрачнел и она резко поднялась с постели, ища взглядом халат. Закутавшись в него, быстро исчезла в ванной комнате, оставив его наедине со своими мыслями. В комнате повисла тяжелая гнетущая тишина.
— Нааааат… Если я что-то не то сказал, извини меня… — тихонько постучав в дверь ванной комнаты, произнес он. Сам себе он сейчас напоминал провинившегося школяра, выгнанного из класса, и тихонько скребущегося обратно.
— Нормально все, — отозвалась она, открывая дверь и сталкиваясь с ним нос к носу, — Откуда тебе было знать, что со мной это невозможно. Не переживай. Ничего страшного в твоей жизни в связи со мной не произойдёт, клянусь.
Том почувствовал себя полнейшим идиотом. Он проследил, как Натали выключив ноутбук, устраивается в постели. Ее движения были преувеличено резкими, размашистыми и раздраженными. Поразмыслив, он медленно подошёл к ней и сел на край.
— Я правда ничего о тебе не знаю… И совершенно точно не хотел тебя обидеть или причинить боль… Не подумай превратно. Ты мне… важна… И… нужна…
— Томас, ложись-ка спать,а? — нетерпеливо фыркнула она, зарываясь в одеяло поглубже. Его рука тяжело легла на плечо. Внутри Натали клокотала злость на саму себя и на собственную глупость. Надо было ему сказать что-то другое, соврать. Пусть бы думал, что она пьет таблетки или ещё что… Лишь жалеть её не нужно. Никогда и никому.
