Бог с ним, с лицом, но ведь у Мартина были деньги. Однако и здесь оказалось не все так просто. Несмотря на достоинства и недостатки, с девушками дела совсем не шли. Женщин как биологический вид он избегал, старался не связываться. Во время учебы в колледже у него были кратковременные романы, правда, все до единого закончились на стадии первого поцелуя. Однако веселые будни в колледже меняли даже таких тихоней, вроде Мартина. Какая-то рьяная нимфоманка, которая переспала, наверное, со всем колледжем, включая учителей, лишила его невинности. В тот вечер он напился до беспамятства, а жадная до утех мисс принялась объезжать пьяного в стельку сокурсника. После вечеринки Мартин с той девушкой более не пересекался, а друзья еще месяц-другой над ним потешались. С тех пор он окончательно отказался от мысли о создании семьи. Его оскорбляла сама мысль об этом. Мартин решил, что никого не пустит в свою жизнь и будет строить благополучие для себя одного.

В квартире Мартина царил хаос. Одежда и десяток скомканных газет валялись как попало; возле дивана стояли две пустые бутылки из-под пива; мухи кружились над полупустой тарелкой с остатками ростбифа. Мартин посмотрел на часы, недовольно окинул взглядом беспорядок, который сам же и устроил, и пошел на кухню за мусорными пакетами. За полчаса он помыл посуду, собрал газеты и вышвырнул пакет в бак. Потом сварил еще кофе, съел пару крекеров с сыром, а бутерброды с огурцом и говядиной замотал в пищевую пленку.

Едва он покончил с уборкой и завтраком, присел на диван и снова уставился в окно. Погода не вызывала ничего кроме лени и хандры; всякое желание ехать в Траунд отпало. Мартин вспомнил, что нужно заскочить в офис за документами. Оскар Кинси, который стоял во главе «Forest Companies», являлся истинным бюрократам и больше доверял колонкам с цифрами, нежели людям с самыми убедительными доводами. Скряга мог втюхать свиной стейк вегану и заставить безлактозников покупать коровье молоко – настолько у него не было принципов. Глаза Кинси округлялись, если речь шла о внушительных суммах, хотя не брезговал и мелочью. Он неоднократно предлагал Мартину продать собственный цех или хотя бы долю акций. В подобных вопросах Мартин отвечал категоричным отказом.

Он позвонил секретарю, трубку никто не взял. Несколько последующих звонков не исправили ситуацию, и он решил, что проедет через офис.

Мартин натянул поблекший и застиранный спортивный костюм, покрутился перед зеркалом, причесался и взял сумку. Напоследок оглянулся и осмотрел комнату, с ощущением, что забыл какую-то вещь. Пульс участился: Мартин волновался перед любой поездкой, будь то цех или Траунд.

Он вышел на улицу и взглянул на капли, тарабанящие по асфальтовой дорожке. Минуту-другую он качался с носков на пятки, словно спринтер перед стартом, собирался с духом и уже хотел дать заднюю. Но долг оказался сильнее. Мартин с трудом открыл дверной замок и, пока злился на трясущиеся руки, вымок до нитки. В очередной раз у него промелькнула мысль бросить затею, съездить в магазин за пивом, послать Оскара Кинси подальше (на время, конечно же) и рухнуть в кресло.

– Треклятая погода! Мне нужно проехать пару сотен миль для десятиминутного разговора и подписи.

Хотя если они с Кинси все-таки заключат контракт, десятью минутами не обойдется. Тот предложит телячьи отбивные с идиотским сладким соусом и пивом из Кореи. После такого меню желудок Мартина обычно опорожнялся в кусты на заднем дворе. Он не любил ни обеды Оскара, ни его самого. Приходилось идти на поводу исключительно ради денег.

Мартин стер с капота несуществующую пылинку и открыл дверь «Форда Торино» 68-го года выпуска. В глаза тут же бросились безупречно вычищенные четырнадцатидюймовые диски. На его машину постоянно кидали завистливые взгляды жители Марвилля, однако справедливости ради стоило отметить, что местные магнаты имели автомобили на порядок выше.

Спустя десять минут после отъезда автомобиль Мартина покинул пределы Марвилля. Он взял курс на Сентлер – «перевалочный пункт» между двумя городами. Дождь несколько поутих, небо посветлело.

Мартин включил радио.

– …в пятницу вечером администрация города Блэ… – щелк. – В среду утром ожидается облачная с прояснениями погода… – щелк. – Шиномонтаж от Рэя работает каждый де… – щелк.

Он переключал каналы один за другим, но не нашел ничего стоящего. Наконец остановил свой выбор на странной музыке кантри, состоящего из ядерной смеси венгерского и немецкого.

«Буду слушать эту белиберду», – Мартин пытался подпевать, повторяя труднопроизносимую абракадабру.

После поворота на пятую магистраль дождь обрел второе дыхание. Местами лило как из пожарного брандспойта. Мартин сосредоточенно вглядывался в стекло и попытался взглядом ускорить движение стеклоочистителей, которые не справлялись с наводнением, – не вышло. На всем пути не встретилось ни единой машины, и в целом это выглядело совершенно обыденно. После череды нападений на магистрали дальнобойщики предпочитали наиболее долгий, но безопасный путь в Траунд – через Глостер. Мартин же решил сэкономить время. Ему казалось, что дождь одинаково воздействует как на законопослушных граждан, так и на грабителей. Не каждый хочет мочить перья в такое ненастье. Про себя Мартин отметил, что на душе скреблись кошки, а непонятное давящее ощущение тревоги заполняло нутро. Поначалу он винил в этом предстоящую дорогу и последующую за ней встречу, но интуиция подсказывала, что все это несущественные мелочи.

В памяти всплыл эпизод, когда знобило еще сильнее. Мартин поначалу часто наведывался в делянки, дабы своими глазами посмотреть на валку леса в промышленных масштабах. С двумя рабочими он направился к бульдозеру возле сторожки. Компания не успела пройти и сотни ярдов, как спиленное дерево наповал убило одного из работяг. Второй отделался переломом ноги и легкой икотой. Мартин со страхом наблюдал за телом, вывернутым под неестественным углом. Позже он понял, что испугался не вида мертвого человека, а возможности оказаться на его месте. Только к двадцати годам Мартин понял, что жизнь не прочнее журнального столика, возле которого дерутся пьяницы. Адреналиновый озноб продолжался еще пару дней, но воспоминания остались до сей поры.

Ощущения совпадали.

На протяжении поездки по-прежнему не встретилось ни единой машины. Время от времени Мартин развлекался тем, что выезжал на встречную полосу: без прочих машин он выглядел королем дорог. Баловство быстро закончилось, когда он чуть не наехал на сбитого оленя.

– Все-таки машины ездят, – Мартин похвалил себя за находчивость.

Он посмотрел в боковое зеркало и проводил взглядом удаляющуюся тушу животного. В этот момент в голову закрались воспоминания о последних днях отца, который в считанные дни сгорел от ангины. Умереть от больного горла тогда казалось странным, а сейчас – обычным.

– Да чтоб тебя!

Мартину стало скучно, а от навеваемых мыслей даже тоскливо. Не хватало хорошего компаньона с багажом историй. В своих раздумьях он чуть было не проехал мимо автозаправочной станции. Закусочная от Джо и заправка находились в таком же побитом виде, как и прежде. Мартин припарковался на стоянке, схватил жилетку с соседнего сиденья и побежал в здание. Внутри было светло и очень тепло. Комната освещалась пятью люминесцентными лампами, в углу располагалась старая плита, раскаленная докрасна. На ней стояла кастрюля и шипели сосиски.

Мартин посмеялся.

– Эй, Кейси. Где ты? Когда-нибудь ты нас взорвешь.

Только у Кейси хватало ума включать плиту на автозаправочной станции. На него давно следовало подать жалобу, однако, к удивлению прохожих, заправка стояла целехонькая. Мартин был уверен, что в один прекрасный день заправка вместе с кафе взорвутся и долетят до Нью-Йорка.

Из комнаты появился Кейси. Он прикрыл рукой огромный зевок и потянулся. Кейси походил на маленького хорька с водянистыми глазками. На вид он выглядел лет на пятнадцать, хотя был старше Мартина почти на десять лет. Сутулый, бледный Кейси с отливающей рыжиной славился медлительностью и, как ни странно, исполнительностью. Люди терпели его нерасторопность только по одной причине: другого такого идиота за полтора доллара в день просто не найти. Заторможенность Кейси не шла ни в какое сравнение с его чудаковатым поведением. Он мало говорил и никогда не слышал заданный вопрос с первого раза. Может, такое поведение замечалось за многими людьми, но Мартин видел наклонности аутизма только у Кейси, и иногда это нервировало. Взять хотя бы плитку внутри здания. Уже этого факта достаточно, чтобы увидеть очевидный непорядок в голове у парня.