Время уже перевалило за полночь, а ему так и не удалось задремать. Перед глазами до сих пор стоял глубокий вырез кораллового платья, а вокруг витал запах шоколада.

Окончательно раздосадованный, он спустился в столовую и включил электрический чайник. Контрастный душ не помог избавиться от наваждения. Вряд ли чай поможет справиться с бессонницей, но так будет проще размышлять.

Она зацепила его по-настоящему, эта дерзкая фея с солнечной улыбкой. Не просто зацепила – прошлась по его четко спланированной и расписанной по часам жизни катком. Мало того, что она сходу заявила, что ей требуется только миллиардер, так еще и соблазнила, упав в его объятия на банкете, а потом в довершение всего огорошила своими дурацкими правилами!

«Сколько ей лет?!»

Макс сел за обеденный стол, поставил перед собой кружку с чайным пакетиком и включил телефон. Пролистав почту, нашел письмо от Влады из отдела кадров.

«Колышева Дарья Владимировна. Пол – женский. Возраст – двадцать три года. Образование высшее». Двадцать три. Ей двадцать три.

Отлично.

– Милая девушка из обедневшего дворянского рода ищет миллиардера, чтобы осчастливить его своими глупыми правилами! – рыкнул в пустоту он.

Так или иначе, а она запала ему в душу. С того мгновения, как фея оказалась в его объятиях в холле ресторана, он не мог больше ни о чем думать, и этот факт очень его раздражал.

«Ничего, милая фея. Твоя стойкость – это вопрос времени! Обещаю, еще несколько дней – и ты падешь к моим ногам!» – пообещал Макс.

Воскресенье он собирался провести в кругу семьи. Мать еще две недели назад запланировала поездку на цветочную ярмарку – ей хотелось высадить в саду хвою. Ярмарка работала в это воскресенье, но подготовка младшего брата к соревнованиям по синхронному плаванию требовала присутствия отца. Макс вызвался помочь с выбором и погрузкой посадочных контейнеров, поэтому торопился к завтраку. Мама любила, когда он приходил к завтраку. И не важно, что ему в октябре исполнится тридцать. Для нее он всегда будет любимым старшим сыном.

Он немного подумал и остановил машину у обочины. Купив у старушки букет голубых васильков, Макс снова двинулся в путь.

Припарковался у ворот родительского дома и подхватил миниатюрный букет. Миновав автоматические ворота, вошел в просторную прихожую.

Макс не прогадал, в доме витали аппетитные запахи вкусного воскресного завтрака.

– Макс! – мать выглянула из кухни и

расцвела. – Как я рада тебя видеть…

Он сбросил легкие кроссовки и с улыбкой шагнул ей навстречу.

– Привет.

Чмокнув в щеку, протянул букетик васильков.

– Это мне? Спасибо, – она выхватила цветы у него из рук, тут же втянула в себя их почти неощутимый аромат и прижала букетик к груди.

– Ну, ты же моя любимая мама, – довольный тем, что сюрприз попал в цель, заулыбался Макс.

– Твоя любимая мама приготовила для тебя завтрак, – поглаживая его по широко спине, улыбнулась Евгения.

– Я знал, что ты это скажешь, поэтому не стал завтракать дома, – уверенно двинулся он в сторону кухни.

– Руки помой.

– Я знаю. Мне уже почти тридцать, мама.

– И что? Правила гигиены никто не отменял.

Он возмущенно скрылся за резной дверью ванной комнаты, а Евгения достала из буфета маленькую хрустальную вазочку для цветов. Налила холодную воду, поставила в нее васильки и улыбнулась. Для матери нет цветов дороже, чем те, которые принес сын. Пусть это даже простые васильки с поля. Васильки от Макса – как признательность. А для матери, пережившей трагедию вместе с ним, цветы без повода – это награда за свою родительскую поддержку.

– Как дела с Лерой? – накладывая целую дюжину сырников на тарелку и щедро поливая их сметаной, поинтересовалась у сына Евгения.

– Бог с тобой, мам, – усаживаясь за стол, отмахнулся Макс. – Какая Лера?

– Неужели ты от нее избавился?

– Представь себе.

– А теперь что? Снова в свободном полете?

– Именно так, – с лукавой улыбкой пожал плечами он и принялся за сырники.

– Сынок, пожалуйста, найди себе подходящую невесту. Тебе уже тридцать, пора подумать о крепком тыле. У тебя должна быть собственная семья, понимаешь? Место, куда ты с радостью будешь возвращаться по вечерам…

– Конечно, мамочка, – Макс взглянул на нее подчеркнуто преданным взглядом и снова уткнулся в тарелку с сырниками.

– Вот опять твое «конечно, мамочка»! А мне так хочется, чтобы ты привел в дом невесту…

– Ма, это ты сейчас так говоришь. А стоит мне кого-то привести, так ты тут же бросишься искать недостатки и пилить меня.

– Я же не сказала привести первую попавшуюся проходимку! Я имела в виду настоящую невесту. Милую девушку, которая сможет выдержать твой несносный характер и будет рядом, даже если ты потерпишь неудачу. Тебе нужна женщина, с которой ты будешь уверенным, что она ждет тебя дома.

– Мам, ну, пожалуйста, давай сменим тему. Я с удовольствием поговорю с тобой про розы в твоем саду. Какие уже распустились? Я не был на заднем дворе и не в курсе.

– Персиковые на подходе, – она заулыбалась и потрепала его по волосам. – Надеюсь, ты услышал мои слова, и Рождество мы будем встречать уже впятером. А может, и вшестером, если ты очень постараешься.

– Вшестером? – чуть не поперхнулся он.

– Ну да. К чему тянуть?

– Нет, нет. На шестого я не подписывался, – тут же ощетинился Макс.

Евгения звонко рассмеялась и поднялась за кофе.

– А вот мы с папой очень хотим, чтобы в доме появились твои дети. У нас полно денег, но дарить подарки почти некому!

– Мама, перестань! Если некому дарить подарки, отправляй их в местный дом ребенка.

– Я отправляю! Но хочу своих внуков…

– Может, Илюша когда-нибудь тебя осчастливит.

– Илюше четырнадцать!

Макс торопливо доел любимые с детства сырники и помог убрать тарелки.

– Все, едем, пока ты меня не довела до нервного тика своими желаниями, – буркнул он.

На цветочной ярмарке хвойные растения продавали всего в трех местах, но прошел уже почти час, а Евгения так и переходила от одного к другому, никак не решаясь приобрести нужный образец. Макс успел прослушать две лекции на тему высадки хвойных в посадочном контейнере, и его железному терпению приходил конец.

– Женя! Женечка, привет! – послышался веселый женский возглас с противоположной стороны ряда.

Макс и его мать обернулись одновременно.

– Наташа! Какая встреча! – мать отложила уже почти купленный образец в сторону, чем несказанно огорчила Макса, и шагнула навстречу подруге.

– Как давно не виделись! Ты все такая же привлекательная, – восхищенно приложила пухлые руки к объемной груди незнакомка в кружевном платье и белой шляпке. – Постой, это что, твой сын?

– Да, старший.

– Какой красавчик! – весело подмигнула Максу пышечка, в своей шляпке больше похожая на одну из тургеневских героинь, коими их пичкали на уроках литературы в старших классах.

Макс даже на миг опешил – так умело она ему подмигнула. Судя по всему, это старая школьная подруга матери.

Так, стоп. Цель – нейтрализовать ее еще до того, как она бросится трепать его за щеки и продолжать умиляться. И архиважно заставить любимую мамочку приобрести грёбаный кустарник, иначе они проторчат на ярмарке до самого вечера.

Он потер гладковыбритый подбородок, прикидывая, как бы половчее отшить мамину подругу.

– А мы с Дашей выбираем петунию. Наши на балконе совсем засохли. Не пойму, что им нужно, – пожаловалась пышечка.

– Пойдем, я покажу тебе, где видела красивые, – оживилась Евгения.

– Мам, хвоя. Ты ее брать будешь? – ощетинился Макс.

– Ой, да. Постой, Наташенька, я сейчас.

Мать вернулась и – о, счастье – безо всяких задержек приобрела никому не нужный посадочный контейнер с хвоей.

– Неси в машину, а потом возвращайся. Поможем Наташе и ее дочери выбрать петуньи. Кстати, где Даша?

– Пошла к ларьку купить бутылку минеральной воды. Такая жара сегодня. Даже не верится, что только начало июня, – отмахнулась барышня в шляпке.