— В дополнительных обязанностях у меня будут, я так понимаю, личные поручения. Я бы хотела узнать, насколько личные и какие конкретно сферы жизни они будут затрагивать?
— В дополнительных? Нет, скорее, в основных. Помощник обязан сопровождать меня в течение всего рабочего дня. Другими словами, вашим рабочим местом буду я. И ваше внимание должно распространяться на все сферы моей жизни: от трёхразового питания и похода на ежегодный осмотр к врачу, до составления рабочего графика и решение организационных вопросов, не требующих моего вмешательства. Что же касается: «насколько личных»… — директор наклонился вперёд, не сводя прямого взгляда с её лица, на котором, несмотря на все старания игнорировать его шарм, Аннель ощущала растекающийся по щекам жар. Она попыталась отвлечься, сконцентрировавшись на небрежно надетых очках почти на центр носа. Но испытала лишь зудящее желание их поправить. Очнулась же от странного наваждения, когда услышала слова, брошенные напоследок, как ей показалось более низким голосом: — При острой необходимости, вплоть до покупки трусов.
— Вы хотите сказать, что вашим бытом буду заниматься тоже я? — уточнила Аннель с невозмутимым видом.
— Да, будете вхожи в мой дом как в свой собственный. На нём будет начинаться и заканчиваться ваш рабочий день.
— Боюсь, в таком случае, у меня могут сложиться не самые здоровые отношения с вашей супругой.
Внезапно шагнув к ней, директор сократил расстояние между ними до неприличного. Он положил ладони на подлокотники стула и навис над ней, вынудив вжаться уверенно расправленными лопатками в кожаную спинку с жёстким корпусом.
— Я одинок, — кончики его пальцев дотронулись до пряди её чёлки и скользнули вниз по щеке к подбородку, за который приподняли лицо. — Поэтому вам не следует из-за этого волноваться. Никто не помешает нашему сотрудничеству.
— Вы со мной флиртуете?
— Я у вас вызываю непрофессиональный интерес?
— Думаю, вы и сами прекрасно осознаёте всю степень своей привлекательности. Однако для меня внешность не имеет такой большой ценности. Поэтому — нет. Вы не в моем вкусе.
Ещё несколько долгих секунд он не сводил с неё немигающего взгляда болотного оттенка глаз. Затем мимолётно улыбнулся и выпрямился, наконец-то перестав вторгаться в её личное пространство самым наглым образом.
— Очень хорошо. Похоже, я не прогадал с вашей кандидатурой.
— А-а, так это проверка такая была, — скептически протянула Аннель.
— Скорее — импровизация. Мне понравилось, как вы ответили на вопросы из последних бланков опросника. Как быстро и ловко раскусили, на что они направлены. — Директор вернулся в свое кресло и, потянувшись к нижнему выдвижному ящику, продолжил объяснять: — Так скажем, я изначально составил психологический портрет кандидата на должность своего персонального ассистента. Мне нужен был человек с перечнем определённых характеристик. И конкретно вы по этому пункту идеально вписались в установленные рамки.
На стол опустилась кожаная папка, которую он придвинул к краю стола с её стороны, после чего расслабленно откинулся на спинку.
— Не буду ходить вокруг да около — вы меня заинтересовали. Среди двухсот осмотренных анкет, как среди сотрудников компании, так и предложенных агентством соискателей с подходящим образованием и опытом работы, ваша кандидатура оказалась наиболее привлекательна.
Аннель не торопилась хвататься за папку, настороженно на неё косясь. Уж слишком стремительно развивались события. Чересчур уж гладко всё складывалось. Она внимательно ловила каждое его слово, включая все эти намеренно двусмысленные конструкции, оказывающие на неё ровно противоположный эффект. Если директор и правда проверял её реакцию, то явно чересчур увлёкся процессом.
— Вы обращались в кадровое агентство, специализирующееся на подборе административного персонала?
— Да. Объективно были варианты лучше с точки зрения квалификации. Но то уже сформировавшиеся специалисты со своим стилем и понимаем работы. Мне же нужен чистый лист с высокой обучаемостью.
— Чистый лист, — снова повторила Аннель, но теперь уже с нотками возмущения, ощутив укол обиды за то, с какой лёгкостью он перечеркнул три года её старательной работы у дяди.
— Не хотите ознакомиться с предложением?
— Да, конечно, — под его требовательным взглядом она забрала папку и углубилась в чтение документа. И уже на первой странице нашла строчку, заставившую её едва не вскрикнуть: — Сразу на пять лет? Но зачем вообще устанавливать срок?.. Тем более с таким штрафом за одностороннее расторжение!
— Мне нужны гарантии, что вы не убежите после того, как я вложусь в повышение вашей квалификации. Вы же не думаете, что знаний одного иностранного языка и стандартного офисного пакета программ достаточно, чтобы работать на подобной должности?
Она будет абсолютной дурой, если согласиться на условия настолько рабского контракта. Мало того, что придётся забыть о личной жизни. Хотя, если быть откровенной, то этой самой жизни у неё как таковой и нет. Но всё же! Пять лет каторжного труда, которые будут состоять исключительно из работы и учёбы — это не то, что соответствовало её пониманию счастливой жизни.
Добравшись же до строчки с цифрой фиксированного оклада, без учёта премиальных и отпускных, Аннель чуть не выронила папку. Вскинула взгляд на расслабленного директора, что лениво игрался с перьевой ручкой, и снова сконцентрировалась на цифре в десять тысяч. Да у неё пятнадцать выходило за полгода, с учётом всех дополнительных пособий. А тут за один месяц так щедро одаривали. Это сто двадцать тысяч в год. Следовательно, уже через два она сможет себе позволить купить студию, а под конец контракта — приличную четырёхкомнатную квартиру в хорошем микрорайоне.
— Зато богатой дурой, — тихо пробубнила Аннель.
Не считая ещё пары пунктов, неприятно резанувших глаз, договор выглядел стандартно. Один момент, конечно, выбивался из общей картины адекватности, для большинства людей будучи за гранью добра и зла: личному помощнику запрещалось вступать в брак, пока действует контракт. Но за такую зарплату она могла потерпеть временный дискомфорт. Тем более и так предельно ясно, зачем его добавили. Господин Нейпер всего-то перестраховывался, сводя до минимума вероятность ухода ценного сотрудника в декретный отпуск. Вполне разумное желание, с учетом затрачиваемых средств.
— Меня устраивают условия договора, — подытожила Аннель, встретившись с директором глазами. — Последнее, что я хотела бы уточнить, прежде чем поставлю подпись…это довольно личное. Вы не сочтёте за грубость?
— Боитесь, что вам придётся разбираться с последствиями моих любовных похождений? — развязно ухмыльнулся он. — Мне жаль вас расстраивать, но я преданный однолюб. И история моей безответной любви полна трагизма.
— Прощу прощение за недоверие. Но вы не выглядите как человек, который воздерживается от половой жизни.
— Заниматься сексом можно и без любви, — подтвердил он, пристально на неё посмотрев. И от его взгляда стало не по себе. Пополнять коллекцию женщин на одну ночь ей, в отличие от Джулии, не хотелось. — Но желательно по обоюдному согласию.
— Как это понимать?..
— Но вы можете не беспокоиться. Вас это точно не коснётся.
Аннель окончательно утеряла смысловую нить их диалога. То ли директор обобщал, то ли говорил о себе. И что конкретно её не коснётся? Обоюдное согласие? Или его особое внимание? Может, он такими туманными ответами пытался закатать ей губу? Так зря старался. Она изначально не особо заинтересована в его кандидатуре, у которой на лбу большими буквами написано — бабник.
— И часто вы склоняете к сексуальным отношениям женщин против их желания?
— Да как-то не доводилось, — снисходительно усмехнулся он. — Обычно женщины рады моему вниманию.
Кто бы сомневался. Точно второе. И этот козлина ещё и не постеснялся её опустить. Подумаешь, красавчик, — не всё то золото, что блестит.
— Хотите, мы можем добавить пункт в контракт касаемо любовниц? Вернее: их отсутствия в вашей жизни на протяжении нашего сотрудничества. Или ограничимся устной клятвой, что вам не придётся копаться в моём грязном белье?
