— В больницу не тащишь и ладно.

— В больницу мы поедем завтра. Тебя ждет полномасштабная проверка: начиная с магнитно-резонансной томографии и заканчивая допплерографией сосудов головного мозга.

Аннель скривилась, точно лимона отведала. Но спорить не стала. В некоторых вопросах легче пойти ему на встречу. Особенное если они касались её здоровья.

Трёх стежков хватило, чтобы надёжно стянуть края пореза. И накрыв всё это безобразие большим послеоперационным лейкопластырем, Курт переключился на её голову. Чем бы он не обрабатывал ссадину — жгло жутко. Благо процедура быстро закончилась, а ранозаживляющая мазь на марлевом компрессе оказалась приятно прохладной.

— Так, что будем делать? — подала голос Аннель, стоило им вернуться в гостиную. — До ближайшего водоёма далеко. Да и тело может всплыть… Закапывать? Не менее рискованно: долго; может объявиться свидетель… А ещё вдруг она кому-то сказала, что к тебе поехала? Значит нам надо придумать и заучить легенду, которую будем рассказывать полицейским?

— Нет тела — нет дела, малыш. — Курт присел возле сестры и стал стягивать с неё одежду. — Никуда её отвозить не надо. У меня есть самодельный крематорий в подвале. Правда, чтобы уместить туда Мари, надо будет сначала придать ей более компактную форму в ванной.

— В смысле… ты её на части?..

— Именно.

— Наверное, я немного переоценила свои возможности… — чувствуя тошноту от одной мысли о присутствии во время расчленения, она неожиданно даже для себя издала квакающий звук, что сопровождал рвотный позыв. — Однозначно. Это чересчур для меня…

Курт разразился хрипловатым бархатным смехом, к которому вопреки здравому смыслу захотелось присоединиться. Но всё же для Аннель было слишком странно смеяться возле трупа девушки, что находилась в шаге от того, чтобы вырезать ей глаза.

— Малыш, никто от тебя и не требует подобных жертв, — ласково произнёс он. — Ты прекрасна в своей эмпатичной чувственности. И не желаю, чтобы ты пачкала даже подошву туфелек о грязь, в которой я утопаю по колено. Позволь мне и дальше носить тебя на руках.

— Я просто… ты должен…нет, то есть… — она замялась, не в состоянии подобрать нужных слов. А после вздрогнула и подняла с пола взгляд, когда ощутила на своей щеке чужую прохладную ладонь. Серьёзное лицо напротив, в глазах которого читалась забота и неприкрытое обожание, чудесным образом усмирило бурю в её душе. — Хочу, чтобы ты знал: я на самом деле принимаю тебя таким, какой ты есть. И теперь вижу разницу, поэтому больше не сбегу. В идеале, конечно, хотела ещё поучаствовать… так сказать, на деле показать смену своих взглядов… но это слишком для меня!..

— Может всё-таки поженимся? — умилённо спросил Курт и чмокнул её в губы. — Завтра, например?

— Завтра же мы едем в больницу на полное обследование.

— Можно после больницы.

— Извини, но мои вечера принадлежат Джулии, — с наигранной беззаботностью поведала Аннель и тоже чмокнула его в губы. А уже в следующую секунду взволнованно воскликнула: — Вот же чёрт, совсем забыла! Она же наверняка волнуется из-за того, что я не пришла. А приемные части уже закончились, да?

— К твоей драгоценной Джулии каждую ночь Лоренцо пробирается и дежурит на кушетке, — недовольно проворчал он, отстраняясь. — Скинь ему сообщение.

Она тут же развернулась и побежала на кухню за телефоном, но неожиданно почувствовала необходимость на миг остановится в дверях, чтобы не оборачиваясь, бросить:

— Думаю, середина осени — отличная пора для свадебной церемонии. А ты как считаешь?

— Согласен, — ударил ей в спину приглушённый смешок.

========== Эпилог ==========

Четырнадцать лет спустя

Утро выдалось суматошным. Сначала водные процедуры затянулись на полчаса из-за мужа, присоединившегося к ней в душе. Потом дети устроили забастовку, вероятно решив впасть в зимнюю спячку. Кое-как растолкав их, она спустилась на кухню, где ничего не успевая, приготовила пышный омлет с сырной начинкой, разогрела в микроволновке пару стаканов молока, и теперь быстро и ловко шинковала фрукты для салата.

— Тебе помочь? — Курт обнял её со спины и поцеловал в висок.

— Сделай нам кофе, пожалуйста.

Дети не то сбежали, не то кубарем скатились по лестницы и с громкими воплями устремились в столовую. Но увидев вернувшегося из двухнедельной командировки отца, мгновенно затихли.

Опустив последнюю тарелку на стол, Лия окинула цепким взглядом заспанные и всё ещё неумытые мордочки, остановилась на той, что приняла настороженный вид, и с ехидной улыбкой протянула:

— И куда же исчез тот боевой товарищ, что вчера убеждал меня в своих неконтролируемых защитных функциях? — повернулась к мужу и нажаловалась: — Тебе нужно серьёзно поговорить с Виго. Он окончательно расплясался — совершенно меня не слушается. Не знаю, виной тому подростковые гормоны или твои гены, но такими темпами его скоро поставят на учёт.

— Что он сделал? — спросил Курт, строго смотря на их двенадцатилетнего сына.

— Поджёг велосипед учителя физкультуры.

— Виктор, зачем ты это сделал?

— Мне не понравилось как господин Кинсли глазел на маму на родительском собрании, — немного напряжённо отозвался он, спокойно выдерживая взгляд отца.

— Уважительная причина…

— Курт!

— Но всё же ты заслужил наказание.

— За что?

— За то, что действовал неаккуратно и о твоих поступках узнали другие.

— Господи, чему ты его учишь?..

— Свидетелей не было. Господин Кинсли прибежал жаловаться маме после того, как я сам намекнул ему, что имею отношение к его маленькой неприятности с велосипедом.

— Мамочка, — её потянула за руку их шестилетняя дочь, привлекая к себе внимание. — Не ругайся. Виго защищает тебя.

— Нет, солнышко, — она обняла круглое личико Линди ладонями и погладила большими пальцами пухлые щёчки, — это не защита, а нападение. Господин Кинсли мне ничего не сделал.

— Я действовал на опережение.

— И не сделал бы в будущем! — добавила Лия, с упрёком глядя на сына.

— Мама, ты не понимаешь, — недовольно пропыхтел он. — Если бы я не вмешался, он бы обязательно попытался пригласить тебя на ужин, используя меня как повод. Я слышал, ему это советовал завхоз.

— Ты видимо тоже не понимаешь, что я в состоянии не только отказать господину Кинсли, но ещё и пристыдить за подобное поведение.

— А вдруг он тупой… слов не понимает.

— Мамочка, не злись.

— Виктор после школы вместе с Линдой поедешь к бабушке и дедушке, — поставил точку в их споре Курт. — И на месяц лишаешься карманных расходов.

— Папа, но сегодня день рождения тёти! Мы с дядей Ланцом собирались устроить фейерверк ночью!..

— Я не хочу к бабушке, — захныкала Линди, — я хочу к тёти Джули.

С трудом успокоив и убедив дочь, что папа пошутил — её никто не будут наказывать за компанию вместе с братом, Лия коснулась ладони мужа и мягко заметила:

— Родной, мне кажется ты перегнул с наказанием. Думаю, будет достаточно лишить его карманных денег на неделю. Он уже понял, что был не прав, поэтому сейчас пообещает мне, что подобного не повторится.

— Я больше не буду поджигать велосипеды учителей, — хмуро подтвердил маленький хитрец, быстро смекнув чью сторону выгоднее занять. Поймал её сердитый взгляд и нехотя расширил формулировку: — Обещаю ничего вообще не поджигать.

— Да неделю он даже не почувствует, надо минимум пару недель, — не согласился Курт. Хоть на его лице и застыла маска сурового родителя, глаза подозрительно поблёскивали от сдерживаемого смеха. — Ладно, закроем тему. Вы позавтракали? Тогда идите, собирайтесь в школу. Я вас отвезу… мне нужно лично побеседовать с этим господином Кинсли.