Тренировочный материал? Серьёзно?
И ведь, гадина, не сгнила в какой-нибудь психушки. А спокойно разгуливает с новой мордой и фигуристым телом на свободе. Наверняка продолжает убивать ни в чём неповинные людей и даже не думает расплачиваться за свои грехи. Наоборот, ищет помощи у таких, как Курт, искренне веря в то, что все должны стараться скрыть её маленькие шалости, оборачивающиеся трагедиями для целых семей.
До чего же беспомощно общество перед лицом подобных монстров. Мало того, что вылавливать их не умеют, так ещё и смертную казнь отменили.
В чём смысл содержать их до конца жизни на налоги нормальных, законопослушных людей? В том числе людей, близкие которых пострадали от их рук — это какой-то сюрреалистичный абсурд; паскудная отрыжка гуманистических принципов.
— По старой дружбе я буду с тобой нежнее, — проворковала Мари и как-то неловко замялась: — но ты же и сама понимаешь… твои глазки…
— Незакрытый гештальт?
Идеальные брови попытались нахмуриться, но тонны ботокса, или чем она там себе обколола лоб, не дали им этого сделать.
— Не знаю, в курсе ты или нет, но у Курта есть ещё одна сестра. Мы с ней какое-то время близко общались. Иногда даже находили общий язык, потому как кое в чём наши взгляды совпадали, — и Аннель не лукавила. Она до последнего считала Юнону своей подругой, пока с той окончательно не слетела маска дружелюбия. — Однажды она поделилась со мной одной своей, можно сказать, навязчивой идеей. И знаешь, что самое забавное? Эту идею я в полной мере смогла оценить только сейчас, благодаря тебе.
— У меня есть ещё сестра? — удивилась Мари и скрипнула зубами, кинув на неё завистливый взгляд.
— Суть этой идеи заключалась в убийстве негодяев неким благородным мстителем от народа. Тогда я посмеялась над её незрелой фантастичностью — ведь негодяев должны ловить полицейские и судить специально обученные для этого дела люди. А теперь я страстно желаю, чтобы такой серийный убийца и, правда, появился… Курт тоже был прав, когда говорил, что временами злу может противостоять исключительно другое зло. А убийство — инструмент, являющийся в нашем случае ещё и орудием возмездия…
— До чего же ты нудная! — взвизгнула она. — Заткнись немедленно! Или я не ограничусь глазами, вырежу ещё и твой поганый язык!
Босые стопы ног едва ощутимо огладило слабое дуновение сквозняка. И Аннель позволила усталой улыбке заиграть на губах. Она дождалась его — своего тёмного спасителя, безжалостно уничтожающего всё, что стояло на пути к их счастью.
— Это ты надо мной смеёшься? Не воспринимаешь в серьёз?! Вот же сука!
Мари дёрнулась в её сторону с занесённой для удара рукой, но уже в следующую мгновение завопила от боли и была отброшена на несколько метров назад. На её месте застыл Курт с чуть раздувающимися ноздрями и покрасневшими глазами. Его грудь часто и быстро опускалась, в такт сбившемуся дыханию.
Больше мелких деталей она разглядеть не успела из-за набежавших слёз. Но то были слёзы облегчения. Плакала и улыбалась, как ополоумевшая дурочка, не в силах поверить, что всё самое страшное, наконец-то, позади.
Он, как и прежде, сдержал своё обещание — защитил её. В процессе так запыхался, что сам едва с ног не валился, но всё же не дал случиться непоправимому.
Шмыгнув носом, Аннель спросила гнусавым голосом:
— Машина сломалась?
— Бензин кончился, — сквозь отдышку выговорил Курт и опустился перед ней на колени. — Не успел заправиться. Стоял на автозаправке, когда узнал, кто к нам в гости заглянул.
Одним рывком он разорвал рукав на её платье до самого локтя, оголив залитый кровью глубокий порез. А затем встал, быстро обошёл стул, слегка наклонил голову Аннель, аккуратно раздвинул волосы на затылке и после небольшой заминки пророкотал:
— Это моя вина. Надо было давно от неё избавиться.
— Не говори глупостей, ты не мог предугадать это нападение.
— Мог. Я знал насколько она неуравновешенная.
— Там всё так плохо? Мари мне что ли череп проломила?
— Нет, но была к этому очень близка.
Она не сразу поняла, что Курт уже освободил её руки, потому как они окончательно потеряли чувствительность. Но даже наполовину атрофированными конечностями умудрилась поймать мечущуюся по телу и всё изучающую на своём пути ладонь.
— Со мной всё в порядке, ты успел вовремя, — с благодарностью произнесла Аннель и добавила, заметив телодвижение со стороны растянувшейся на полу Мари: — Сначала разберись с сестрой.
— Что мне с ней сделать? — он достал чистый платок и перетянул рану на её руке.
— Всё, что посчитаешь нужным.
Курт скользнул по ней неверящим взглядом, словно убеждённый в том, что ослышался. На что Аннель улыбнулась краешками губ и слабо кивнула, тем самым отвечая на невысказанный им вопрос. Она одобряла всё, в том числе и убийство. Притом эта тварь заслуживала не лёгкой и быстрой кончины, а настоящей предсмертной агонии.
— Что за?.. — прокряхтела Мари, приходя в сознание. Попыталась встать, но смогла лишь приподняться на локти и оторопело оглядеться вокруг. А наткнувшись глазами на спокойно стоявшего в паре метров от неё Курта, необыкновенно побледнела, точно в лице больше не осталось ни кровиночки. — Нет…
— Да, — подтвердил он с самым невинным видом.
— Нет… нет! Будь ты проклят! Нет!!! — заорала Мари, снова завалилась на спину и заколотила руками по полу, как маленькая, плохо воспитанная девочка. — Ублюдок! Я же твоя сестра, ты не мог так со мной поступить!
Аннель непонимающе покосилась на него, и Курт коротко пояснил:
— Я повредил ей спинной мозг в поясничном отделе позвоночника, — и не обращая внимания на разворачивающуюся у его ног истерику, присел рядом с беснующейся сестрой на корточки. — Вот скажи мне, неужели я похож на попугая, чтобы повторять одной и то же?
— Ты псих! Ты сделал меня инвалидом! Я до конца жизни… сука! Сволочь!
— Да ладно тебе, сколько там твоей жизни осталось, — небрежно отмахнулся он. Но, поймав её испуганный взгляд, примерял по-настоящему дьявольский оскал. — Боюсь, у меня даже на пару минут терпения не наберётся.
Мари перекатилась на живот и шустро поползла к ножу, отлетевшему в сторону во время падения. Курт же с циничным интересом наблюдал за ней со стороны, и когда она почти добралась до своей цели, просто опустил подошву ботинка на её противно захрустевшие под рукояткой ножа пальцы.
А потом всё произошло так стремительно, что в памяти Аннель убийство отложилось какими-то отдельными анимированными фрагментами. Вот Мари вцепляется ногтями другой руки ему в щиколотку. Курт наклоняется, придавливает тело сестры коленом к полу, обхватывает ладонями голову и резким, сильным движением проворачивает её чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Череп с остекленевшими глазами падает на пол с глухим стуком. Он поднимается и оглядывается назад. Смотрит теперь уже на Аннель.
— И что нам делать дальше? — нервно спросила она и прикусила кончик большого пальца. — Как будем избавляться от трупа?..
— Вот уж чего от тебя никогда не ожидал услышать, так это вопросов о том, как мы будем избавляться от трупов, — Курт саркастично хмыкнул. — Тебе ничего делать не придётся, я приберу за собой сам.
— Я помогу с уборкой!
— Нет, ты пойдешь отдыхать. Для тебя на сегодня хватит впечатлений.
— Но мне это нужно, чтобы отпустить… выкинуть из головы всё, что связанно с Мари. Как оказалось, я давно с ней знакома, — Аннель рискнула встать и, не почувствовав головокружения, подошла к нему. — Мать Дианы после того, что Мари сделала с её дочерью — жестоко обезобразила труп девятилетней девочки до неузнаваемости — не смогла оправиться. Я тоже много лет страдала от кошмаров, а ещё… ты и сам знаешь. Видел мои руки. Именно поэтому мне надо присутствовать от начала и до конца, понимаешь?
— Хорошо, — смерился он. Обнял её за талию и аккуратно притянул к себе, чтобы ненароком не потревожить раненую руку. — Но сначала мы займемся тобой. Порез на плече нужно зашить, а ссадину на голове продезинфицировать.
