Экран погас, а ошарашенная Мира ещё долго не могла придти в себя после этого монолога. Кровь прилила к её лицу и бешено пульсировала в висках; на лбу выступила испарина, а руки тряслись так, что ей едва удалось выключить запись.

«Нет! – сказала она сама себе. – Так дальше продолжаться не может! Нужно что-то делать и срочно!».

С трудом поднявшись, она пошла в туалетную комнату, умылась, несколько раз глубоко вздохнула, выпила немного воды и, кое-как взяв себя в руки, вернулась к столу.

«Так, – продолжала рассуждать она, – что теперь? Ах да! Кажется, он что-то там говорил о каком-то энергокристалле! Это сейчас как раз то, что надо!».

Несколько секунд повозившись с мудрёным замком, она, наконец-таки, открыла нужный ящик, достала энергокристалл и не успела положить его в карман, как услышала какой-то странный шум. Она подняла глаза и замерла от удивления! Дверь в туалетную комнату тихонько отворилась, и оттуда вышел араб в идеально выглаженной длинной белой кандуре, с белоснежной гутрой, поверх ажурной гафии на голове, увенчанной чёрным кольцом игаля. Волосы на голове Миры начали понемногу шевелиться. Ведь она только что ходила туда умываться и точно знала, что там никого не было! Но вот перед ней стоит незнакомец, который на её глазах вышел из пустой комнаты!

«Может, я уже начинаю сходить с ума?» – пронеслось у неё в голове, но араб сделал несколько шагов ей навстречу и заговорил мягким приветливым голосом.

– Здравствуй, Мира Лайт! Меня зовут Салман ибн Хамад Аль Халифа. Это, пожалуй, всё, что тебе нужно обо мне знать, пока. Ты просмотрела запись Брюса МакМастера?

Мира рассеяно кивнула и немигающим взглядом уставилась на гостя, соображая, уж не призрак ли он?

– Не удивляйся, – словно бы прочитав её мысли, продолжала незнакомец, – я такой же реальный человек, как и ты, но ты и сама всё скоро поймёшь. А у меня слишком мало времени. Я пришёл сюда за одной вещью, которую ты должна мне отдать. Она находится вон в том сейфе, – и араб указал на зеркальный шкаф.

Поражённая Мира сидела в кресле, не шелохнувшись, и молчала. Незнакомец сделал ещё несколько шагов ей навстречу и повторил свою просьбу.

– Будь добра, дай мне то, что находится в сейфе, вон за той зеркальной дверцей. Разве господин МакМастер не предупредил тебя о моём визите?

– П-п-редупредил, – с трудом выдавила из себя Мира и, как во сне, шатаясь, медленно встала, направившись к шкафу.

За зеркальной дверцей, действительно, находился сейф. Она подставила лицо под луч идентификатора и без труда открыла его. Внутри небольшого тёмного ящика сейфа радужным сиянием переливалась странная полупрозрачная сфера, бурлящая разноцветными, плавно перетекающими друг в друга струйками чего-то светящегося.

Несколько долгих секунд Мира, как заворожённая, любовалась этим странным и прекрасным объектом, потом, повинуясь какому-то внутреннему порыву, взяла его в руки. От прикосновения к шару её будто током ударило: по всему телу пробежала дрожь, а в глазах появились разноцветные круги и искры. Она повернулась к гостю и тихо спросила:

– Что это?

– Это и есть Соун, – спокойно ответил тот и принял из рук Миры радужный объект.

Спрятав шар в тёмную сумку, араб протянул ей странный медальон на чёрном шёлковом шнурке. Медальон был изготовлен из какого-то белого минерала, тоже переливающегося радужным светом, и имел форму разломанного пополам круга, причём, сама линия разлома была не ровной, а зигзагообразной.

– Возьми этот знак, – сказала ей незнакомец, протягивая медальон. – Это только половина ключа. Тебе предстоит найти и вторую половину.

– Что это за камень? – прошептала восхищённая  Мира.

– Благородный опал. В старину его называли «лунный камень», – ответил гость, – так что и искать его тебе придётся тоже на Луне. Торопись, у тебя не так много времени. Не позднее, чем через месяц, вторая половина ключа должна быть у тебя, иначе ты навсегда потеряешь Соун!

– Как же я найду его? – недоумевала Мира.

– Не волнуйся, – успокоил араб, – он сам найдёт тебя. И помни, ты не можешь его ни купить, ни украсть, ни получить в подарок. Ты обретёшь его с помощью хитрости, но никто не должен будет заметить твой обман. А теперь мне пора уходить. Торопись и следуй своей судьбе! До скорой встречи! Я буду ждать тебя! Торопись!

С этими словами таинственный гость резко повернулся и скрылся за дверью туалетной комнаты. Несколько минут Мира стояла как вкопанная, пытаясь понять, что же с ней только что произошло, но, наконец, взяв себя в руки, она помчалась вслед за ним. Ей так хотелось его подробней обо всём расспросить.

– Подождите! – крикнула она и принялась стучать в заветную дверь, но ответа не последовало. Наконец, после нескольких мучительных минут безуспешных попыток достучаться, он набралась мужества и решила распахнуть дверь, стараясь не смотреть прямо и беспрестанно извиняясь, но в этом не было никакого смысла, так как комната была абсолютно пуста.

* * *

Президент Южной Конфедерации Хантер Вильям Хард пребывал в весьма приподнятом расположении духа. Бегло произведя осмотр новейших образцов вооружения и военной техники, он целиком переключился на изучение доклада о возможностях нового нейропсихического метода ведения боя. И хотя идея, безусловно, нравилась ему, он даже находил её просто блестящей (надо же! выиграть сражение без единого выстрела!); всё же сама мысль о том, чтобы вовсе отказаться от применения военной силы, ничуть не радовала его.

На самом деле его волновала не предстоящая схватка, не стратегия и тактика ведения боя и даже не перспектива овладения контроля над Северной Конфедерацией. Нет! Ему не давали покоя лавры великих завоевателей древности. Он мечтал сделать то, что ещё никто до него не смог совершить. Он мечтал покорить весь мир!

«Что станет слава Александра  Македонского, так и не успевшего покорить даже известную ему часть мира, по сравнению с моей? – мечтательно размышлял он о желанном будущем. – А Божественный Юлий? Из всех его воспетых подвигов только два поистине достойны сколь либо серьёзного внимания – это победа над Галлией и Египтом, с Клеопатрой в нагрузку. А Непобедимый Ганнибал? Что толку в том, что он перешёл на своих слонах через Альпы? Дошёл до стен Рима, постоял, постоял и убрался восвояси. Ну, кто так делает? Неудивительно, что после Карфаген был стёрт с лица Земли. Единственный, кого я бы мог уважать, был Чингисхан, но он был диким варваром и не понимал, что разграбление и сжигание дотла городов противника не есть окончательная победа. Нет, пожалуй, он тоже не достоин моего уважения. Ну, кто там у нас ещё метил в покорители мира? Наполеон? Ну, о нём и говорить не стоит! Кукольный генерал, покоривший жалкую горстку почти беззащитных городов и так и не сумевший удержать власть более двух десятков лет! Гитлер? Вот у кого была блестящая идея, жаль только, что голова у него была не такая светлая, как идеалы! Да, у него, действительно есть, чему поучиться, и, наверное, проблема его заключалась не столько в голове, сколько в слишком большом количестве врагов, которыми он был окружён со всех сторон. Мне в этом отношении повезло значительно больше: враг у меня всего один, тылы защищены, а вооружения больше чем достаточно, и когда этот самовлюблённый идиот Свамп, так любящий корчить из себя аристократа, доставит мне объект, о котором он мне уже все уши прожужжал, я стану совершенно непобедимым! Жаль только, что та лёгкость, с которой я одержу эту победу, омрачит мою славу Великого завоевателя!».

Бросив последний взгляд на свою военную мощь, он отправился в подводную резиденцию, чтобы обсудить со своими генералами план нападения на Северную конфедерацию.