Очень быстро его взгляд добрался и до меня, и вдруг скука с лица парня мгновенно исчезла, сменившись удивлением, которое оживило лицо, придав немного цвета бледной коже. Его глаза сузились, дыхание участилось, выдавая волнение.

Уставившись как на что-то удивительное, новенький больше не отводил взгляда, в котором читалось такое изумление, будто небеса только что разверзлись над моей головой.

Естественно, увидав такие перемены в лице молодого человека, произошедшие, как только он посмотрел на меня, первым делом я быстро поглядела по сторонам, дабы убедиться, что моей жизни ничего не угрожает. На всякий случай, взглянула даже на потолок – вдруг штукатурка вот-вот отвалится и упадёт мне на голову.

Удостоверившись, что вокруг всё было в порядке, и моя жизнь вне опасности, снова воззрилась на парня, который выглядел всё так же. Что же его так поразило?

Одноклассников развеселило странное поведение нового одноклассника – со всех парт послышались тихие смешки и отдельные реплики, произнесённые вполголоса:

– Смотри, смотри, сейчас в обморок брякнется, что-то уж сильно разволновался, – констатировала Оля.

– Наверное, парнишка галлюциногенных грибочков объелся – гляди, его клинит не по-детски! – предположил кто-то из парней.

– Да он обкурился! – уже уверенно поддержали его остальные.

– Слушай, а чего он на Аньку-то уставился? – спросила Верунька.

– Наверное, ему кажется, что вокруг неё чёртики скачут! – хихикнула Элечка.

Но парень, казалось, не замечал ничего вокруг, словно потрясённый до глубины души человек. Никто не мог понять, что творилось у новенького в голове, а меня уже начало раздражать, что всё это время он не отводил от меня своего взгляда, словно прикипел.

Мало того, другие одноклассники тоже стали поворачиваться в мою сторону, чтобы, наконец, понять, что же такого удивительного мог разглядеть во мне новенький.

От их напряжённого внимания почувствовала, как жар приливает к моим щекам, и низко наклонив голову, запустила пальцы в густую чёлку, но полностью избавиться от внимания не смогла.

Потерев лицо ладошками, отвернулась к окну и стала рассматривать проплывающее над горой облачко, стараясь отвлечься, чтобы с лица ушла краска.

В это время, закончив разговор, Андрей Валентинович ушёл, и Галина Михайловна, наконец, обратила своё внимание на вновь прибывшего ученика, который, конечно же – я поняла это, мельком взглянув на него – неизменно продолжал таращиться на меня.

– Представьтесь, пожалуйста, молодой человек, – обращаясь к новенькому, попросила учительница, но, казалось, он не слышал её, никак не отреагировав на обращённые к нему слова.

Классная снова повторила вопрос, слегка коснувшись его плеча, отчего тот вздрогнул и на секунду взглянул на неё, но тут же его взгляд метнулся обратно ко мне, что меня уже порядком напрягало.

– Так, как же вас зовут, узнаем ли мы это сегодня, молодой человек? – терпеливо, под смешки учеников, обращалась к нему классная, и, наконец, мы услышали какой-то неуверенный ответ:

– Алекс…, то есть, Александр…

Его голос. В его звучании было что-то притягательное, завораживающее. Бархатный, с лёгкой хрипотцой, от которой по спине побежали мурашки, а сердце сжалось от эстетического наслаждения.

– А фамилия ваша? – продолжала пытать не словоохотливого ученика Галина. Одноклассники продолжали веселиться, вполголоса обсуждая глупое поведение и выражение лица новенького и смеясь своим умозаключениям, пользуясь тем, что классная пыталась добиться от него хотя бы пары связных слов.

– Что это с ним? – с усмешкой проговорила Оля Зубова.

– Не видишь, он больной! – предположил Витёк.

– В наши края всяких ненормальных тянет, – констатировала факт Маринка Калинина.

– По-моему, он в ступоре, – съязвила Элечка.

– Может, пора скорую вызывать? – с кривой улыбкой высказался Антон.

Не знаю, услышал ли что-то из этого новенький, но спустя пару секунд он нахмурился, задумавшись о чём-то, а затем и вовсе смутился, опустив глаза в пол, впервые с того момента, как вошёл в класс. Освободившись от его навязчивого взгляда, я облегчённо вздохнула, пытаясь сообразить, всё ли нормально у парня с головой.

Пока я размышляла, новенький снова взглянул в мои глаза, но теперь его лицо выражало полное недоумение и, будто бы, узнавание, словно мы когда-то были знакомы.

В его взгляде было столько непонятного мне глубокого смысла, что он озадачил меня, но решив не париться по этому поводу, предварительно решила, что новенький совершенно ненормален, впрочем, думаю, так решили и все мои одноклассники, а так же Галина Михайловна, которая уже отчаялась добиться от него членораздельной речи. Но в это время юноша вполголоса проговорил:

– Малинин.

– Что? – переспросила классная, уже не ожидавшая ответа.

– Моя фамилия – Малинин. Александр Малинин, – проговорил тихо новенький, очевидно ещё не вполне справившийся с минутным помутнением.

В классе послышались новые смешки. Никто из ребят никогда не упускал удовольствия над чем-нибудь посмеяться, и тут же из класса раздались отдельные реплики, типа:

– Иосиф Кобзон!

– Лев Лещенко!

– Филипп Киркоров!

Эти возгласы слегка позабавили меня, я усмехнулась, но новенький на такое поведение теперешних одноклассников никак не отреагировал, всё так же растерянно глядя перед собой.

– Не вижу ничего смешного, – громко сказала Галина Михайловна, обращаясь к классу.

– Александр Малинин – имя известного певца, – подал голос кто–то из ребят.

– Ну, надо же, откуда вы это знаете? Вы же слушаете совершенно другую музыку! В жизни могут случаться совпадения. И я не вижу в этом ничего, что могло вас так развеселить, – успокаивая не в меру разошедшуюся молодёжь, продолжала учительница, а потом, указав на весь класс, обратилась к новенькому, – как вы заметили, Александр Малинин очень всеми любимый артист. Просветите нас, пожалуйста, Александр, может быть вы его родственник?

– Что? Нет! – взглянув на Галину, ответил парень.

– Что же, очень жаль, – сказала учительница, улыбаясь. – А мы, было, подумали, что в наши края занесло настоящего артиста.

– Он ещё тот артист! Вы разве не видите? – подал голос Витёк из соседнего ряда. – Такую комедию перед нами разыгрывает!

– Хорошо, молодой человек, проходите, присаживайтесь на любое свободное место, – предложила учительница, указывая жестом, что юноша волен выбрать себе понравившуюся парту. – А ты, Витя, успокойся!

Новенький снова взглянул на меня, а затем двинулся в мою сторону, собираясь занять свободное место рядом со мной. Рассеянно глядя на приближающего парня, на его губах заметила едва заметную улыбку, призванную скрыть потрясение, в котором он пребывал последние несколько минут.

На миг представив, что всё то, что сочиняли одноклассники, могло быть правдой, вздрогнула от отвращения.

Этот наркоман собирался сесть со мной за одну парту! Разозлившись, решила этого не допустить, но за такой короткий промежуток времени мне не удалось придумать ничего лучше, как отвернуться к окну и уставиться вдаль, в надежде, что парень пройдёт мимо.

Я всегда сидела за третьей партой в первом ряду у окна. Это было моё любимое место. Оно было не слишком заметно с первого взгляда, но выбрала я его ещё потому, что во время скучных занятий, можно было вдоволь налюбоваться изумительной красотой горной природы, для чего надо было лишь немного повернуть голову в сторону окна, из которого открывался прекрасный вид.

Зимой окружающие посёлок горы были сплошь покрыты толстым слоем нетающего снега, бриллиантами сверкающего в лучах восходящего солнца.

Весной глаза радовала первая сочная нежная зелень, множеством оттенков зелёного от самого светлого мятного до глубокого малахитового расцвечивающая окрестность.

Осенью же горы были залиты сияющими тёплыми красками, которые сравнимы разве что с драгоценными камнями и металлами. Среди пёстрого покрывала встречались островки золотых лип и берёзок, багрянцем горели редкие осины, а тёмная зелень вечнозелёных пихт казалась изумрудной, и среди всего этого великолепия серебряной нитью сверкала вдалеке бурная речушка, водопадом спадающая прямо со скал.