На город опустилась безлунная ночь. Она казалась особенно тёмной из-за тяжёлых свинцовых туч, затянувших августовское небо.

На горизонте сверкали зарницы, медленно приближаясь к городу, воздух которого был влажен и свеж.

На глухих улочках окраины города возле старых полуразрушенных домов не хватало освещения, и случайный прохожий не смог бы ничего разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки.

По старинной мостовой, крадучись и прижимаясь к стенам домов, бесшумно шёл высокий крепко сложенный человек.

Прекрасно ориентируясь в ночной черноте, он мог бы передвигаться уверенней, но намеренно тормозил себя, замирая на некоторое время в каждом особенно тёмном углу, и долго прислушивался, опасаясь преследования.

В эту глухую ночь на улочках города не было ни души, даже постоянно слоняющиеся тут и там подозрительные личности предпочли оставить город на милость природы, ждущей грозы, а уж благоразумные люди и вовсе крепко спали в своих домах в тёплых постелях.

Но крадущемуся мужчине уже несколько дней приходилось передвигаться только такими ночами. Днём он прятался то в полуразрушенной деревушке недалеко от городских окраин, то в заброшенном доме на краю города.

Стараясь не попадаться никому на глаза, он всеми силами хотел сберечь своё сокровище, сладко посапывающее за пазухой.

И вот человек снова застыл, прислушиваясь и как будто даже принюхиваясь к воздуху.

По прошествии нескольких секунд, удостоверившись в отсутствии опасности, он отмер и снова продолжил бесшумное движение, через пару минут, наконец, достигнув нужного строения.

Проскользнув в никем не запираемый подъезд, мужчина поднялся на второй этаж двухэтажного дома и нашёл нужную дверь. Прислушался, но его окружал только писк полчищ комаров и спокойное дыхание спящих в квартирах людей. Нажал на кнопку у двери, сморщившись от режущего слух неприятного звука.

В наполненной комариным звоном тишине трель дверного звонка прозвучала особенно громко, а для его чувствительных ушей даже болезненно, но не было другого способа привлечь внимание хозяйки квартиры, по спокойному дыханию которой он понимал, что та очень крепко спит.

Сокровище, недовольно кряхтя, опять завозилось под его ветровкой, и он мягко прижал его к своей груди, успокаивающе поглаживая.

Второй раз звонить не решился, опасаясь перебудить весь дом, но, к счастью, у людей не было такого тонкого слуха, как у него, и дом продолжал спать и смотреть сны.

Некоторое время ждал, прислушиваясь, и, наконец, уловил за дверью шорох. Он ясно услышал, как девушка, шурша тканью, набросила шёлковый халат, босиком на цыпочках прокралась к двери и остановилась прислушиваясь.

Очень давно, ещё в детстве, они придумали условный стук, которым он сейчас и воспользовался. Она узнала этот сигнал, начала отпирать замки и распахнула дверь, остановившись в дверном проёме в полумраке прихожей.

– Это ты? Чего тебе? – недовольно спросила.

– Может, впустишь? – одними губами проговорил он.

– Я так поздно гостей не принимаю! – свистящим шёпотом ответила девушка, собираясь захлопнуть дверь, но мужчина, не мешкая, поставил ногу между дверью и дверным косяком и, стараясь сохранить тишину, прошептал:

– Кира! Просто выслушай! Пожалуйста, впусти ненадолго, поговорим и я сразу уйду.

– От тебя целый год не было никаких вестей. И вдруг ты появляешься, как ни в чём не бывало? Знаешь что? Я не хочу ничего слышать, убирайся! – зло прошипела девушка и пнула его в районе колена.

От резкой боли он дёрнулся и случайно чуть сильнее прижал маленькое тельце под курткой. Сокровище недовольно запищало и заворочалось у него на груди.

Кира тоже услышала этот писк и вперила в парня удивлённый взгляд, снова распахивая дверь.

– Что там у тебя? Что это? – её глаза загорелись от любопытства.

– Я расскажу. Можно войти?

– Хорошо, входи, – девушка пропустила его в квартиру и закрыла дверь.

– Свет не зажигай, – попросил он, расстёгивая куртку. – И никому не говори, что я здесь был.

Кира во все глаза смотрела, как совсем молодой мужчина достал из-за пазухи шевелящийся свёрток, развернул какую-то тряпку, и у него на руках оказался новорождённый ребёнок.

– Это ещё что такое? Откуда он? Где ты его взял? – удивлённо прошептала она.

– Кира, это мой ребёнок.

– Мальчик? А где его мать?

– Её больше нет, – сквозь зубы прошипел он в ответ, и его глаза подозрительно заблестели.

– Извини, я ничего не знала, – одними губами проговорила девушка, затем, помолчав немного, продолжила:

– Святослав, ты, наверное, долго в пути? Тебе надо принять душ и поесть. Давай сюда ребёнка, я его искупаю, а ты пока что-нибудь поищи в холодильнике. Вам обоим надо выспаться, тебе-то, уж точно, выглядишь ужасно.

– Кира, – горячим шёпотом ответил он. – Мне не до еды и не до купания, надо уже сейчас уходить. Но ты должна мне помочь, пожалуйста!

– Помочь? Как? – удивилась девушка.

– Я не хотел тебя во всё это втягивать, но мне больше не к кому обратиться. На нас с его матерью ополчились все, кому не лень, гоняли по всей области. Сама знаешь, без документов и денег далеко не убежишь. Она слабела с каждым днём, и я ничем не смог ей помочь. Но мальчик выжил. Теперь его хотят прибрать к рукам или просто уничтожить. Выискали древнее пророчество, где говорится о таком ребёнке, как о самом ужасном монстре. Преследуют меня, идут по пятам, хотят отобрать!

– А как же твоя родня? Они тебе не помогут? – с жаром прошептала девушка.

– Они изгнали меня, ты же знаешь. И тоже преследуют. У меня остался только один выход, если ты мне поможешь, – горячо ответил молодой мужчина.

– Какая помощь от меня требуется?

– Я хочу спрятать его прямо у них под носом. И в этом грубом плане тебе уготовлена главная роль. Ты должна его взять. Стать ему матерью. А я уведу погоню за собой.

– Ты в своём уме? Что мне с ним делать? Я не смогу. Я не умею обращаться с детьми! Я даже не знаю, чем его кормить, – она возмущённо и недоверчиво смотрела на него своими большущими чернеющими в ночи глазами.

– Ты научишься, Кира! Я знаю, ты сможешь. Если ты не согласишься, он может погибнуть. Меня рано или поздно или те или другие достанут.

Девушка смотрела на парня, так бережно держащего кроху крепкими руками с большими мозолистыми ладонями, и совершенно не сомневалась, как ей поступить. Когда-то, давным-давно, одиннадцати лет от роду, и она была спасена от чудовищ, и один из её спасителей стоял сегодня перед ней и доверял ей своё дитя. А он продолжал убеждать:

– Вырастишь его как своего сына, воспитаешь, как человека, так, чтобы даже он сам не знал, кто он.

– Хорошо, давай его мне, – решилась она и протянула к нему руки, и совсем юный отец отдал ей своё спящее дитя.

Её сердце защемило от нежности к этому тёплому комочку, который едва успел появиться на свет, а на него тут же ополчился весь мир.

Девушка прижала тёпленькое тельце к своей груди, и ребёнок, причмокивая во сне, неосознанно прижался к ней, обнимая маленькими ручонками. Новорождённый малыш совсем не казался чудовищем. Глаза девушки наполнились слезами. Осознав, что ни за что на свете не смогла бы отказаться, уже любила этого ребёнка всей душой.

– Как его зовут? – с нежностью в голосе спросила.

– Александр.

– Милый, ты должен переехать к своему отцу, – огорошила меня мама в один прекрасный день.

Недавно я закончил десятый класс, и на лето у меня были грандиозные планы, но им не суждено было осуществиться. Впрочем, как и всегда.

– Это что? Шутка? – ляпнул, не воспринимая всерьёз.