Вчетвером они только мешали друг другу, но Александру и так сильно доставалось. Он безуспешно прикрывал лишь лицо от сыплющегося со всех сторон града тумаков.

В это время из здания школы вышли несколько малышей с продлёнки со своей пожилой учительницей.

– Тамара Васильевна, там драка! – испуганно закричали ребята, указывая в сторону дерущихся парней.

– Немедленно прекратите! Я кому говорю? Иначе я завуча позову! – громко закричала учительница и снова направилась в здание, чтобы привести в действие свою угрозу.

Антон с товарищами моментально отступили, похватали с земли свои вещи и позорно сбежали с места драки. Оставленный ими Алекс медленно сполз по стволу липы на землю. Выглядел он просто ужасно. На скуле ссадина, бровь рассечена, кровоточит, в углу губ трещина, лёгкая осенняя куртка разорвана в нескольких местах, белая футболка вся в пятнах крови.

Я присела, смотрела на него и почему–то злилась.

– Ну что, доволен? – не скрывая своего раздражения, сказала грубо, – Я так понимаю, ты сам этого хотел?

– Неважно, – хрипло произнёс он в ответ.

– Впервые встречаю такого идиота, который бы сам полез на рожон, – продолжила я. Гневные эмоции просили выхода.

– Да всё нормально, – хрипло ответил он, странно на меня поглядев, и я решила, что его удивил мой резкий тон.

– Нет уж, не нормально! – сказала сердито. – Не вставай! Сейчас помощь придёт.

– Всё настолько плохо? – прошептал он.

– Ну, не то чтобы всё! – ответила нервно. – Просто ты выглядишь так, словно тебя сбил грузовик, а в остальном всё в порядке.

– Да, уж! Ты умеешь успокоить… – пробормотал он с кривой ухмылкой, со второй попытки поднявшись на ноги.

Подоспевший к этому времени завуч Сан Саныч спросил Алекса, может ли он идти, и, получив утвердительный ответ, помог ему добраться до школы и подняться по ступеням внутрь, я же, подобрав рюкзаки, медленно плелась следом. Войдя через центральный вход, услышала причитания Тамары Васильевны:

– Да что же это такое? Разве можно так человека избивать? И я даже не успела разглядеть, кто это был! Неужели это кто-то из учеников? Да по ним же тюрьма плачет!

– Тамара Васильевна, ступайте домой. Нечего причитать! Все мы прекрасно знаем, кто это был. – Сказал завуч пожилой женщине, и, обращаясь к Алексу, продолжил: – А ты, Малинин, пойди сначала умойся, а потом ступай в медкабинет. Сможешь дойти до умывальника?

Кивнув утвердительно, Алекс направился к умывальнику, я же, оставив рюкзаки, потащилась за ним в отвратительном настроении, бурча себе под нос что-то о глупом поведении, чтоб не жалеть его и не разреветься. Морщась, парень стащил разорванную испачканную куртку, и я заметила, что каждое движение далось ему нелегко.

– Помочь? – спросила тихо.

– Спасибо, лучше продолжай читать мне нотации – это меня бодрит, – проговорил он хрипло и как-то устало, тут же остановив поток обвинений, собирающийся вылиться с моего языка. Набрав воды в ладони, парень плеснул себе в лицо, смывая кровь и грязь. Поморщился – каждое прикосновение к разбитому лицу вызывало резкую боль.

Смыв кровь, он мельком взглянул на меня и, захватив разорванную куртку, направился в медкабинет. Войдя, сел на предложенный ему стул. Я остановилась в дверном проёме и смотрела на него. Осмотрев все синяки и ссадины на лице Александра, медсестра Вероника Васильевна приказала ему снять футболку, и когда он, превозмогая боль, стянул её с себя, я ахнула.

Передо мной предстало ужасное зрелище: тело парня было сплошь покрыто ссадинами и кровоподтёками – на нём просто не было ни одного живого места. Медсестра внимательно осмотрела и ощупала Алекса, и от её прикосновений он тоже заметно морщился, но не проронил ни единого звука, потом медсестра вынесла свой вердикт:

– Кажется, ничего не сломано. Больше я ничего сказать не могу. Могут быть повреждения внутренних органов. Лучше всего тебе отправиться в районную больницу для полного обследования. Я сейчас вызову скорую помощь.

– Вы с ума сошли! – возмутился Алекс. – Никуда я не поеду! Никаких повреждений у меня нет, я нормально себя чувствую.

– Это ты с ума сошёл! В больнице тебе окажут первую помощь! – убеждала медсестра.

– Я никуда не поеду! – холодно сказал Алекс.

– Я должна обсудить этот вопрос с твоими родителями, – распорядилась медсестра.

– Отец сейчас на Андреевском хуторе, могу набрать его номер, – проговорил устало Алекс. Повернувшись ко мне, попросил:

– Аня, достань, пожалуйста, мобильник из моего рюкзака.

Я быстро расстегнула молнию на кармане рюкзака, достала из него мобильный телефон и вложила в протянутую ладонь. Он набрал номер отца, сказал, что у него в школе возникли небольшие проблемы и теперь с ним хочет поговорить медсестра, затем передал телефон Веронике Васильевне.

Во время разговора медсестра настойчиво пыталась убедить отца госпитализировать Александра, мотивируя тем, что у парня могут быть внутренние повреждения и, описывая его внешний вид, использовала всяческие медицинские термины, чтобы попробовать надавить на его отцовские чувства, но отец Алекса не спешил соглашаться.

В итоге, ещё раз поговорив с сыном, он решил, что мед-работница просто сгущает краски, и окончательно отказался от дальнейшего лечения. Алекса отпустили, все же, не сразу, а предварительно промыв все его ушибы, ссадины и царапины перекисью водорода.

С трудом натянув испачканную футболку и рваную куртку, он поблагодарил Веронику Васильевну, которая провожая его, посоветовала:

– Нигде не задерживайся. Сразу домой, отлежись. В школу можешь пару дней не ходить. Я выпишу тебе справку.

– Хорошо, спасибо – выдавил из себя Алекс и поморщился, надевая на плечи школьный рюкзак. – До свидания.

Выйдя из медицинского кабинета, мы увидели завуча школы, который явно поджидал, когда медсестра отпустит Александра.

– Малинин, зайди ко мне, есть разговор, – сказал он, направляясь к себе в кабинет.

Алекс вошёл в кабинет завуча, а я осталась ждать в коридоре, но слышала весь их разговор, так как в школе уже никого из детей не было, и в её прохладных стенах стояла звенящая тишина.

– Александр, мне нужно знать фамилии тех, кто на тебя напал, – начал разговор Сан Саныч. – Я, конечно, догадываюсь, кто мог там быть, но, ты понимаешь, что прямых доказательств у меня нет. Думаю, что вопрос этот мы должны решать уже с помощью полиции. Знаешь, это уже не шутка. Мелкие нарушения, конечно, всегда сходили им с рук, но избиение человека – это уже серьёзно, поэтому мы не должны оставлять дело на потом. Этих товарищей мы должны наказать.

– Я не могу вам сказать, – тихо пробормотал Алекс.

– Но почему? – удивился завуч. – Ты в нашей школе человек новый, наверное, не знаешь, сколько гадостей они творят. То, что тебя избили, совсем не случайность. Наверняка, если мы это так оставим, эти подонки решат, что можно и дальше безнаказанно творить что угодно.

– Я Вас понимаю, – уверенно проговорил Алекс. – Но и Вы меня поймите, я должен сам решить этот вопрос. Извините. Мне пора идти, отец ждёт.

– Ладно, иди. Но ты пожалеешь, что не назвал их мне.

Попрощавшись, Александр вышел из кабинета завуча и направился к выходу, у которого ждала я. Мы вышли из школы и направились к воротам.

– Послушай! По-моему, медсестра права – ты точно сошёл с ума! – с негодованием произнесла я.

– Это ещё почему? – спросил он. Выглядел он усталым и говорил тихо. Я поглядела в его серые глаза, и меня охватило странное чувство. Нежности? Этот парень, явно, был мне не безразличен.

– Ты выглядишь так, будто по тебе проехал танк! Не понимаю, как ты доберёшься до дома? – взволнованно спросила я. – По-моему, тебе надо срочно в больницу.

– Да что вы все заладили – в больницу, в больницу. По-моему, мне лучше знать, что мне нужно! – резко ответил он, не сдержав рвущегося наружу гнева.

– Ты неадекватен! И в данной ситуации надо было прислушаться к тем, кто может рассуждать без эмоций! – закричала на него я.