– В следующий раз вначале спроси, нравится мне зелень или нет! Я ненавижу укроп! Особенно укроп!
Артур кивнул, умом понимая, что в целом она права, и прежде чем готовить завтрак, действительно стоило уточнить вкусовые предпочтения, наличие аллергии на продукты или непереносимость лактозы, ограничения, налагаемые религиозными нормами, однако сердце доводам разума никогда не внемлет, и где-то на подкорке, в самой мантии гипоталамуса, взошло прогорклое зерно возмущения, которое в переводе с матерного на общеупотребительный русский язык прозвучит так: «Милая, а может, стоит поблагодарить человека за усилия, а не претензиями разбрасываться?» Но вы уже знаете, что Артур – человек терпеливый, компромиссный, с которым легко и жить, и водку глушить: он смолчал. К сожалению, смолчал, но каждый правоверный иудей знает: стоит уступить злу однажды, и оно начнет шириться и множиться, пока не поглотит все, однако Борода – не иудей. Укор укропа пустил побеги и разросся, пусть вначале придирки звучали невзрачно, терпимо:
– Не пользуйся зубочисткой, пока мы за столом.
– Хорошо, малыш, на это я готов.
– Прекрати материться! Уши вянут!
– Договорились, дорогая, и с этим смирюсь.
– Никогда больше не надевай рубашку дровосека!
– Как скажешь, крошка, все для тебя.
Артур недолго встречался с Мариамной и еще не знал, что она работает специалистом по подбору сотрудников, и навык оценивать человека вне зависимости от ситуации, времени и места, который в рабочее время является безусловным плюсом, а в остальные часы – пожалуй, недостатком и препятствием на пути к счастью, стал результатом профессиональной деформации девушки. Борода постарался загладить вину, границы и глубина которой не поддавались описанию, и пригласил особу в синематограф:
– Мариамна, вы не могли бы снизойти до моей особы и составить компанию в кино?
– Не надо мне говорить: «Снизойди». Сможешь нормально общаться – пиши-звони, буду рада. Но сейчас ты не готов. Пока!
Борода загрустил:
– Не нужно искать свои мысли там, где их нет. Я всегда готов к общению, но не понимаю: а что значит – нормальное общение?
– Это ясно, как свет у психиатра.
– Очень любопытно узнать подробнее. Можешь разъяснить несведущему?
– Вот опять. Надоел! Даже в кино не можешь позвать по-человечески. Хватит подъебывать!
– А тебя уже и подъебать нельзя?!
Борода догадывался, что женщин нельзя подъебывать (ну, разве что спустя 1096 дней с начала отношений). Девушки категорически не понимают саркастичных ужимок. Однако придирки не существуют сами по себе: как буревестники, пугающие своими криками гагар, и ртуть, пикирующая в шахту барометра, предвещают скорый разрушительный шторм, который нагрянет всегда некстати и никогда не вовремя, так и упреки сигнализируют о неминуемой, но всегда необходимой ссоре, ведь ничто так не убивает отношения, как рутина, вот почему скандалы включены природой в эволюционный механизм целенаправленно.
Артур уже и не вспомнит, что именно случилось – да и не важно, ведь у ссоры может быть тысяча поводов, но причина всегда одна и та же: «Ты не совершенен!». Зато Борода отлично запомнил, чем завершился скандал – угрозой: «Еще раз так сделаешь – я соберу вещи и уйду!» Лицо Артура побелело и съежилось, как кожура картошки в пепелище, но он сдержался, сдержался и не сказал: «Эй, милочка, ты меня сейчас шантажируешь?» Хотя к чему слова, когда лицо красноречивей любой тирады? Мариамна посмотрела на кавалера – и пошла на попятную: «Ой, прости, у меня стресс, я не хотела тебя обидеть, я была неправа».
Передышка длилась недолго: через неделю особа двинулась в атаку – и перешла все границы:
– Артур, я долго сдерживала себя, я долго мирилась. Я долго пыталась себя пересилить, но это невозможно, и я должна признаться, должна сказать, просто обязана, иначе не будет мне прощения, и ты, ты никогда меня не простишь, если я скрою это от тебя, если утаю, но это невыносимо, невыносимо! Ты косолапишь.
Борода подготовился ко многому в жизни: он знал, как отыскать север в тайге или проложить путь по звездам Большой Медведицы, как поздороваться по-китайски или проститься на арабском, как сделать искусственное дыхание или перевязку кровоточащей раны, как монтировать видео или миксовать звук на оборудовании производства компании Sony, как выступать на незнакомой сцене с презентацией перед аудиторией в 1000+ человек или дать интервью телеканалу в прямом эфире на английском языке, как открыть бутылку вина ботинком или разжечь костер под дождем. Но к претензии в косолапости даже Борода оказался не готов, тем более, что в первую встречу девушка дожидалась Артура в пальто, безрукавке и без макияжа, как и завещано заповедями бодипозитивизма. Глядя на таких женщин, смело можно создавать феминистскую партию Россию под лозунгом: «Не подвели брови – не подведем и Россию!» Да, сам Артур явился на свидание с прической взрослого – двухдневной щетиной, но он сошел с трапа самолета! А Мариамна? Почему она не подготовилась к свиданию?
У каждого человека есть недостатки, никто не совершенен, и в недостатках и проявляется настоящая любовь, вельветовая нежность. Именно недостатки, а не достоинства, становятся особенно милыми и запоминающимися деталями – теми моментами, которые и привязывают человека к человеку крепче обязательств или обещаний.
Подсечка Мариамны свалила Артура с ног: он рухнул в кресло и молчал. Молчание затягивалось, и особа закосолапила назад: «Извини, я не хотела тебя обидеть. Не надумывай лишнего».
Я не поверил услышанному и перевел нетрезвые глаза на Артура: «Косолапит! – я негодовал. – Косолапит?! – я рычал. – Косолапит?!!! я топнул ногой. – Какие рассеянные, невнимательные пошли женщины! Артур не косолапит: это одиночество так сильно навалилось на плечи, что Борода начал кривить на левую ногу». Пассажиры метро отсели от нашей компании подальше.
Но и в тот день Артур простил Мариамну. Спустя неделю они отправились в Израиль. О появлении российских туристов в Иерусалиме жители Еврейского квартала могли догадаться по крикам, разносившимся в районе Стены Плача: тут у влюбленных случился секс. Артур не подозревал, что акт соития окажется прощальным, и продолжал проектировать воздушные замки, пусть и без прежнего размаха.
Финальный аккорд отношений прозвучал на концерте группы «Аукцион» 23 февраля еще не поседевшего года. Парочка стояла у сцены, Артур обнимал девушку сзади. Она прошипела в ответ: «Не надо ко мне липнуть». Артур взорвался, ляпнул лишнего и бросился к бару.
И если возможная ссора послужила бы ожидаемым и предпочтительным окончанием вечера, то жизнь угостила куда более ядовитой пилюлей: Мариамна нисколько не обиделась на Артура – она попросту не расслышала, что он сказал, и не заметила, как Борода потерялся. Спустя час девушка наткнулась на кавалера у барной стойки, подхватила под руку и потащила в «Макдональдс». Парочка уселась за дальний столик, где почище и потише, и принялись обсуждать Тору, Алаху и другие раввинские труды, как вдруг Мариамна перебила кавалера и выпалила:
– Мы должны расстаться. Ты, конечно, замечательный человек, но мы не можем быть вместе.
Артур запнулся и посмотрел тоскливо, как пес, которого хозяйка привязала у входа в магазин – и не вернулась. Он перевел дыхание и выпалил, глядя мне строго в глаза: «Вот ты слышал выражение: “Земля уходит из-под ног”? Так вот, это ни разу не метафора: именно землетрясение я почувствовал. Земля из-под ног посыпалась и провалилась куда-то, и я провалился следом. А она сверху добила:
“Я тебя не люблю”. Да что ты знаешь о любви? Любовь – это никогда не начало, это всегда финальный пункт назначения!»
Я представил картину унижения и расслышал, как в тот вечер кости Артура – все 204, что белеют в теле среднестатистического представителя народонаселения восточноевропейского региона, как деревяшки дженга, рассыпались.
Лицо товарища поплыло и огрубело. У любого мужчины, утратившего смысл, заставляющий просыпаться по утрам, гаснут глаза, а следом начинаются инсульты, инфаркты и онкология. Этим опавшим лицом Борода мог бы проиллюстрировать раздел «Синдром потери смысла жизни» учебника психиатрии.