Кларк замечала за собой странное счастье, гуляя по лесистой местности и думая о чём-то своём или просто спокойно читая в окружении растительности. Скамейка казалась очень необычайной здесь, она позволяла садиться на неё, а иногда, словно живая, даже приглашала в свои объятия. Иногда лавчонка пугала девушку, заставляя ожидать неведомой опасности. Словно скамья предвещала, что кто-то отклонившийся от тропы, никогда более её не увидит, а неподалёку от скамьи стоял тотемный столб4, который изображал ворона. Для Сильвии он выглядел стражем. Два вырезанных глаза-щёлочки священного деревянного тотема смотрели на Сильвию пристально, и в пустых глазницах как будто мерцал огонёк.
Кларк помотала головой и откинула все посторонние мысли. Она прошла к одинокой лавке и, сев, углубилась в чтение. Когда, вдруг, становилось грустно, когда изнутри терзала боль или пустота, она всегда бралась за книги, и полностью выматываясь чтением, забывалась сном. Читать здесь – странное дело, читать бумажные страницы в бумажном переплёте, когда на тебя смотрят множество деревьев, сородичи которых шли на изготовление этих самых книжных страниц и их переплётов. Будто сейчас древа взбунтуются и корнями потянутся к шее, а ветками изуродуют тело до неузнаваемости.. Хотя сделать такое они не посмели бы и не захотели. Истина здесь проста – Сильвия Кларк с самого детства считалась другом всей растительности.
Сон пришёл незаметно и быстро. Сидя с книжкой в руках, девушка не противилась ему. Неопытное, наивное дитя. И всё же, странное дело – спать здесь.
Снова. Не просто сон. Кошмар. Он мучал однажды сразу после смерти бабушки и теперь делал это постоянно, спустя шесть лет. Кошмар, в котором умирала Мирра, в котором сама Кларк – убийца, только в другом теле. Нож в очень бледных руках, взмах, крик, кровь и чей-то, холодом пробирающий до костей, хохот. Возле тела мёртвой сформировывалась кровавая лужа. А затем, эта лужа исходила рябью, и из неё выползал шёпот. Хриплый. Гудящий. Многоголосый. Ужасный. Он, как незримое существо, достигал уха, и обращался в страшный вопль. Приводил к гибели. Всё предавалось гниению и низвергалось во Мрак. Возникала чернота и пустота.
Проснувшись, Кларк огляделась по сторонам и растерянно взглянула на время. Одиннадцать часов одиннадцать минут. Она проспала ровно одну минуту от начала лекции, и по этому случаю девушка выбрала обратный путь до дома. Это только в первой середине сентября. За опоздание и прогул урока она могла получить специальную карточку. Получит точно, если погрешности при посещении продолжатся.
Кларк разговаривала с мамой, а потом с учителями, которые в свою очередь общались с матерью девушки. Учителя признавали, что Сильвии просто-напросто не хватает твёрдой мужской руки. Хотя Элисон сама – женщина не из мягких, и Сильвия признавала, что отсутствие отца в семье восполнялось женскими, но явно не мягкими руками Элисон Кларк. И все они желают девушке добра и успеха в учёбе, но только если она серьёзно за себя возьмётся. Интересно, какова вероятность того, что они пожелают добра вне учебной сферы? А ведь ещё ожидалась беседа со школьным консультантом. Вероятность, что консультант смог бы раскрыть в себе потенциал дружелюбного психолога, раскрывая беспощадную суровую правду, с преувеличением равна половине процентам из ста.
Пока Кларк ехала на велосипеде, она пыталась отсортировать в голове нужные мысли. Возможно ли считать то пятиминутное видение сном? Почему оно так часто видится в голове и что такого в нём? Возможно ли так быстро пробудиться? Если да, то что или кто этому поспособствовал? Может она до сих пор спит? Может, кто-то очень сильно стремился показать это видение для того, чтобы девушка пришла к какому-то выводу. Вот только она не имела ни малейшего понятия, зачем они снятся и для чего.
Сильвия направлялась в дом, в котором проживала дальняя тётя. Женщина уехала куда-то по делам, что делала постоянно, особенно в последнее время. Кларк обменивалась с ней лишь парой слов, которых требовало уважение, и отношения у них, прямо сказать, как у только что познакомившихся людей, но словно бы каждый из них зависел друг от друга. Но если тётя предоставляла девушке кров над головой, еду, тёплую постель и комфортную уединённость, то какой прок от этого дальней тётушке можно только догадываться.
Кларк на время обучения приезжала из сельской местности, расположенной далеко к югу от столицы штата – Джуно, в самый юго-восточный город – Хиддланд. Город на первый взгляд казался типичным и самым обыкновенным американским населённым пунктом. Не далёкий от цивилизации, в отличии от Джуно. Хиддланд был достаточно культурно, технически и экономически развит. Но отличался от мегаполисов, крупных и даже некоторых мелких городов Аляски относительной бесшумностью, редким спокойствием, меньшей популярностью среди туристов, но огромной заинтересованностью исследователей, заселённостью и временами мрачной сонностью, словно весь город засыпал и люди вместе с ним.
Но даже здесь находилось большое количество приезжих. Казалось, что их могло тянуть в такую цивилизационную тишь?! Что-то неведомое? Тех, кого Сильвия замечала, нельзя назвать обычными скучающими туристами. Скорее странными исследователями и подозрительными личностями. Они являлись сюда с непонятными приборами и с неприятным внешним видом, как грозные телохранители какой-нибудь главной шишки, а убирались из города не все из них, и на лицах у них читалось выражение неудовлетворённости, безысходности, утомления, будто они нашли то, что искали, но не смогли понять.
Но больше всех город удивлял отсутствием царя Аляски. Медведи считались чем-то неотделимым от штата, а казалось, в Хиддланде их не существовало никогда. Самое смешное в том, что люди зачем-то пытались расселить зверя на диких территориях леса (в качестве эксперимента). Но их ожидало то ли разочарование, то ли облегчение (ведь эксперимент провалился). И медведи в дальнейшем не стали бы угрозой спокойному существованию жителей города. Может опасным существам необходимо дать достойный отпор, чтобы они перестали считать себя властителями территории? Если мишка не пугается людей, то, быть может, нашлось что-то, что имело право на царствование в пределах Хиддланда? Что-то, отчего мишки решили не появляться здесь.
Соседка по комнате, Александрия, имя которой она сократила до более короткого "Алекс", так же, как и Кларк, приезжала из сельской местности. Очень удачно Алекс выпала честь лицезреть благое настроение тётушки Сильвии, которая разрешила поселиться девчушке у себя дома.
Алекс. Это имя вызывало безудержную радость и всеобъемлющую теплоту, из которой, как будто, сама Уайлд была создана. Она казалась сосудом для всего доброго и хорошего. То тепло, которое Алекс впитывала в себя, она и отдавала без остатка, раздавая его всем окружающим. Иногда, даже казалось, что ей подвластна способность обогревания холодной души, растапливания ледяного равнодушия сердца. В её внешности преобладали тёплые оттенки: от светлой кожи, карих глаз, золотистых волос до милой белоснежной улыбки.
Выезжая с лесной тропы, Сильвия направила велосипед к шоссе Стэмпид. Из-за поворота резко вывернул темно-бордовый автомобиль. Окрестности огласились громкой неприятной музыкой. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда автомобиль разнёс по округе громкий гудок, и чуть не упала, но чудом сумела удержать равновесие. Неизвестная марка машины, по виду которой стало понятно, что стоит она не меньше прожитой жизни, а вернее, даже намного больше. Этот бордовый монстр выделывал круги на дороге, буксовал. Подобными действиями кто-то показывал все прелести этого авто. Типо "Смотрите, какая крутая тачка, посмотрите на неё, но не смотрите на меня". Владелец монстра затонировал стёкла настолько, что в них виднелась сплошная чернота. Ещё раз буксанув, машина разогналась и стремительно уехала.
Дом 2613 на Саллэн5 Стрит встретил Сильвию мрачным приветствием. Угрюмые глаза-окошки домиков и тоскливые взгляды птиц, провожающие одиноких прохожих по унылой улице. Возле домов наблюдали пустоглазые6 саллэнские жители, и в тот момент, когда ты замечал их стеклянный взгляд, они прятались в домах. Название улицы объяснялось угрюмым внешним видом квадратных или прямоугольных строгих домиков, и люди, живущие в них, отличались хмурыми взглядами, а иногда и недружелюбным настроем. Здесь никто не уступал дорогу. Если ты знал главное правило Саллэн Стрит, а именно: "Думай о себе и спасай только себя", то ты уже считался здесь избранным. А ещё, к северу на этой улице располагался дом с монахинями. Почему-то этот монастырь делал атмосферу ещё более жуткой. Когда Сильвия вернулась в комнату тётушкиного дома, Алекс сидела на кровати, лучезарно улыбнувшись при виде подруги. От её улыбки в голове возник столп мощного света, осветляя мрачные стены и душевный настрой. Эта девушка – источник счастья и добра на Саллэн Стрит.
