Сравнительно небольшая комната, на стены которой была поклеена зелёная клеёнка с узором в виде подсолнухов, вокруг которых летали золотистые пчёлы, имела побелённый потолок и постеленный на пол толстый ковёр, на котором лежал двуспальный высокий матрац, заменяющий нормальную постель. На единственном окне имелись жалюзи, которые сейчас были подняты, благодаря чему взгляду открывался кусок светлеющего утреннего неба… столь чистого насыщенного синего цвета, будто бы ночью его отмывали щётками и мылом.

     «Пегасы трудились на исправительных работах», — представив себе картину того, как крылатые пони трут тряпками небосвод, стирая с него пятна и разводы, жеребец непроизвольно хихикнул (когда он был маленьким жеребёнком, то всерьёз верил в истории о том, что принцесса Селестия запрягается в солнце, чтобы вывезти его из-за горизонта).

     Всплывшие воспоминания заставили улыбку молодого земнопони померкнуть: минувшая война и то, чем она окончилась, отняли у него почти всю семью, что раз за разом вызывало в груди глухую тоску. По сути, просыпаясь каждое утро и открывая глаза, Бамблби всё ещё ожидал вновь увидеть потолок стойла, до конца так и не поверив, что затянувшийся кошмар закончился…

     — М-м-м… — рядом прозвучало сонное мычание, за которым последовал сладкий зевок, а затем и негромкие слова: — Доброе утро.

     — Дезертирам слова не давали, — оскалился земнопони, резко перекатываясь на живот, чтобы подскочить на все четыре ноги и нависнуть над оранжевой пегасочкой с жёлтой гривой и карими глазами. — Что можешь сказать в своё оправдание?

     — Ик, — лежащая на спине кобылка поджала к груди и животу передние и задние ноги, изобразив на мордочке испуг и захлопав глазками с длинными ресницами. — Помогите?

     — Пф, — Фыркнув, Бамблби наклонился к своей «жертве» и глядя ей в глаза заявил: — Сам справлюсь.

     А дальше была «отчаянная» борьба, сопровождающаяся вскриками, стонами и укусами, окончившаяся решительным и несколько грубым «наказанием»… к взаимному удовлетворению.

     …

     Однокомнатная квартирка, предоставленная ЭСС после капитального ремонта высотного здания, расположенного недалеко от Цитадели, была довольно уютной и удобной для жизни. Стены на кухне и в ванной, совмещённой с туалетом, красовались новенькой белой плиткой, освещение обеспечивалось энергосберегающими лампами и ночниками, электрическая плита для готовки, холодильник и посуда выглядели так, будто бы их доставили прямо с завода. В спальне даже имелся широкоэкранный телевизор, на пяти каналах вещания которого целыми днями и даже ночью крутили довоенные детективы, комедии, боевики, романтические сериалы и мультфильмы (тему войны старались не затрагивать, даже в новостях делая акцент на более позитивные вещи).

     «Нам пришлось пережить конец света, чтобы избавиться от постоянно вставляемой рекламы», — с иронией подумал жеребец, сидя за кухонным столом и поднося к губам кружку с растворимым кофе.

     До ушей доносился шум текущей в душе воды, сопровождаемый мелодичным пением «наказанной и перевоспитанной» кобылки, нос щекотали запахи шипящей на сковороде яичницы, которую приходилось готовить из специального порошка, растворённого в подсоленной воде.

     ЭСС удалось избежать голода в Мейнхеттене, который стал домом для сотен тысяч взрослых пони, но вот о таких вещах, как свежие яйца, фрукты и овощи каждый день, оставалось только мечтать. Да и молоко, несмотря на слухи об обнаружении нескольких стад коров, сумевших пережить тяготы минувшей катастрофы, в холодильнике появлялось только благодаря так называемым молочным пони.

     «Зато у нас есть электричество, работает канализация, есть горячая и холодная вода, вещают радио и телевидение, а по городу ходят толпы роботов», — мысленно поместив все эти блага цивилизации на одну чашу воображаемых весов, Бамблби поставил на вторую чашу корзинку с яблоками, грушами, сливами, мёдом… а затем мотнул головой, отгоняя глупые мысли, поняв, какой глупостью занимается (живи он в деревне, на ферме с фруктовыми деревьями, наверняка мечтал бы о горячей ванне, телевизоре и тёплом туалете).

     Шум воды прекратился, после чего зазвучал «рёв» фена, от которого уши сами собой прижались к затылку. Поднявшись с подушки для сидения, жеребец выключил электрическую плиту, подхватил сковороду и переложил её содержимое на тарелку, тут же перенесённую на обеденный стол. После этого он налил в чистую кружку свежего кофе, достал из шкафа пачку солёных крекеров, которые раньше хранились на одном из военных складов как НЗ, взглянул на отображаемые пип-баком часы и вздохнул. Уже следовало натягивать рабочий комбинезон и отправляться на работу, чтобы не опоздать на свою смену на стройке.

     «Выговором в случае опоздания не отделаешься: Крусейдер следит за нами!» — мысль, что кому-то приходится работать круглые сутки без выходных, да ещё за целую армию рабочих и чиновников, учёных и военных, одновременно вызвала гордость, каплю жалости, ну и совсем чуть-чуть злорадной радости.

     Обдумывая всё это, Бамблби успел сходить в спальню и надеть рабочую форму, так что теперь распихивал по карманам различные вещи вроде зажигалки, складного ножа, фонарика, свистка, ярких маркеров…

     — Уже уходишь? — выйдя из душа, молодая летунья с пышной гривой посмотрела на своего жеребца, остановившись перед входом на кухню.

     — Угу, — кивнул земнопони, убедившийся, что ничего не забыл. — Завтрак на столе, посуду оставь в раковине — я вечером помою.

     — Мой герой, — улыбнувшись, игриво подмигнула крылатая пони. — Могу я тебя чем-то отблагодарить?

     — Хм… — на секунду Бамблби задумался, а затем заявил: — Можешь записаться в молочные пони. Пить чёрный кофе мне уже надоело.

     Не дожидаясь ответа, жеребец поспешно скользнул за дверь, после чего хлопнула створка и раздались удаляющиеся шаги.

     — Нахал, — покраснев мордочкой, пегаска гордо отвернулась от двери, проследовала к кухонному столу и уселась на тонкую подушку, пододвинув к себе тарелку. — Хотя… в этом что-то есть.

     Прикрыв глаза, летунья о чём-то задумалась, хихикнула и кивнула своим мыслям.

     ***