— Стараемся, мэм, — ответил переговорщик, а затем всё же представился: — Я — полковник Бустер. Рад приветствовать вас в Литтл-Эплузе.
— Литтл-Эплузе? — оранжевая кобыла даже наклонила голову от удивления, так как на картах Эквестрии этот лагерь как только не называли.
— Мы ещё не утвердили это название, но Нью-Эплвуд отстаёт в голосовании на добрую сотню голосов, — почесал шлем полковник. — Гхм… Мы ждали вас чуть раньше, так что вынужден попросить сперва принять присягу, а уже потом мы сможем отправиться на ужин.
— Я всё ещё не уверена в том, что это хорошая идея, — призналась министерская кобыла. — Я была главой МВТ, и окончилось это… не лучшим образом.
— Я не буду ни в чём вас убеждать, мэм, но если вы хотите отказаться от присяги — вам придётся сказать об этом лично, — Бустер махнул закованной в броню левой передней ногой и развернулся к прозрачному туннелю. — Идёмте, я вас провожу. Ребята ждут в третьем ангаре.
«Вот ведь… сено гнилое», — наморщила лоб земнопони, прекрасно представляя, что её ждёт.
Тем временем жеребец в красном отдал несколько приказов, и его подчинённые вновь засуетились, на первый взгляд бегая туда-сюда без какого-то толку. Однако же когда Эпплджек и её охрана вошла в пластиковый туннель вслед за полковником, за ними тут же закрылись створки ворот и вокруг стало намного тише.
— Могу я задать вопрос? — решив не хранить унылое молчание, министерская кобыла обратилась к Бустеру, которого сопровождали ещё двое его бойцов, одетых не в броню, а защитные комбинезоны (на поясах у них виднелись ЭМИ-гранаты).
— Конечно, мэм, — отозвался жеребец, немного замедлившийся, чтобы поравняться с собеседницей. — Что вас интересует?
— Что это за конструкция? — бывшая фермерша обвела правым передним копытцем туннель, от коего вправо и влево отходили ответвления.
— «Модульные теплицы Оранж: построй теплицу любой формы и любого размера один раз - и пользуйся всю жизнь», — процитировал рекламный лозунг полковник. — Мистер Крусейдер, когда мы начали строительство ангаров, предложил с их помощью соединить отдельные строения. Защита от излучения, конечно, никакая, но мы планируем это исправить сперва при помощи фольги, а затем и иных изоляторов. Пока же на улицу лучше не выходить без скафандров… или доспехов.
«Стыдно-то как… фермерша, которая не узнала теплицы», — мысленно посетовала на себя земнопони, вслед за проводником сворачивая во второе справа ответвление.
Вскоре они добрались до шлюза с автоматическими раздвижными дверьми, словно бы снятыми со входа в какой-то магазин (из образа выбивались только металлические листы вместо стёкол во весь рост). За первой парой дверей им пришлось задержаться, чтобы их опрыскали каким-то составом, после которого пип-бак практически перестал трещать о том, что снаружи высокая радиация, ну а после этого их впустили в обширный ангар, где в десять рядов стояли закованные в броню жеребцы и кобылы, у передних ног которых лежали снятые шлемы. В свете ламп, закреплённых под плоским потолком, невзирая на расцветку шёрстки, они казались удивительно похожими… будто бы дальние родственники.
Чувствуя, как на ней скрестились взгляды более чем двухсот пар глаз, глава МВТ присела на задние ноги, шёпотом отдала приказ на открытие замков, удерживающих шлем, и подняла к голове передние копытца. Осторожно сняв «ведро» (как защиту для головы ласково называли некоторые инженеры), она положила головной убор на ровный бетонный пол и вновь встала в полный рост, чуткими ушами уловив пронёсшиеся среди молодых солдат шепотки.
Вперёд вышел молодой светлый земнопони, во взгляде которого сиял едва ли не фанатичный блеск, а когда он заговорил, министерская кобыла поняла, что сильно недооценила то, что её здесь ждёт:
— Командующая Эпплджек, подразделение вверенных мне бойцов построено. Бойцы готовы принести присягу…
Командир, не так давно вышедший из учебки, поймав какую-то свою волну говорил что-то ещё, но… бывшая хранительница Элемента Честности его не слушала. Её взгляд скользил по мордочкам почти что жеребят, выросших на войне и переживших конец света, сумев при этом не сломаться и не ожесточиться. Они старались казаться сильными, пытались выглядеть уверенными, возможно, даже считали себя независимыми… и при всём этом в их взглядах кроме радости, нетерпения и гордости пылала робкая надежда, которую так легко было растоптать.
«Ну ты и сволочь, Бустер», - с каким-то даже восхищением подумала оранжевая земнопони.
— Ребятам нужен командир, за которым не стыдно будет идти и которому они смогут доверять, — будто бы услышав мысли своей спутницы, изрёк жеребец, глаза коего закрывал необычный визор, тоже успевший снять свой шлем.
Прикрыв глаза, Эпплджек глубоко вдохнула, набираясь решимости, а затем медленно выдохнула, слыша лишь напряжённую тишину. Подняв веки, уже спокойным взглядом она посмотрела на лидера этих… своих рейнджеров, коротко кивнула и, уловив некую перемену в окружающем пространстве, начала говорить негромко, из-за чего всем приходилось прислушиваться, но постепенно всё повышая и повышая голос:
— Я никого из вас не звала — вы пришли сами; я никого из вас не принуждаю — это ваше собственное решение. Я не буду требовать от вас громких и торжественных слов — каждый из вас уже доказал, что достоин находиться здесь… Однако же я хочу пообещать каждому из вас, что приложу все свои усилия, дабы оправдать оказанное вами доверие; и я обещаю, что буду тщательно следить, чтобы каждый из вас и впредь сохранял добродетели, которые и делают вас достойными пони. Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши… во имя народа Эквестрии и принцесс.
Прошла секунда, а затем лидер рейнджеров произнёс, громко и отчётливо:
— Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши. Во имя народа Эквестрии и принцесс.
А затем эти слова зазвучали вновь, словно эхо, но произносила их кобыла из первой шеренги. И едва она закончила, как эстафету подхватил другой пони…
