Все не так, как тебе мечталось, да? — спросила она бледную женщину, испуганно смотревшую на нее со стены ванной. Первая брачная ночь должна была стать гимном разделенной любви?.. Брось, довольно глупых мечтаний. Ты дала обет, и поворачивать вспять поздно.

От белоснежных шелковых простыней на кровати веяло свежестью. Она лежала в темноте, прислушиваясь к жужжанью вентилятора и учащенному стуку собственного сердца.

Наверное, она все же задремала, потому что вдруг очнулась как от резкого толчка и в свете зажженной на тумбочке лампы увидела Гаррета. Он глядел на нее с тем же ошарашенным видом, какой, вероятно, был и у нее. Судя по всему, он никак не ожидал и не испытывал ни малейшего желания обнаружить ее в своей постели.

Он ничего не сказал, только слегка сдвинул брови и, повернувшись спиной, стал раздеваться. Вначале положил часы на тумбочку, потом стянул рубашку и бросил на спинку стула по дороге в ванную.

Он пробыл там бесконечно долго, а когда вышел, опять не взглянул в ее сторону. Брюки последовали за рубашкой; он подошел к кровати в одних плавках. Си Джей было обрадовалась, но сразу приуныла, заметив краешком глаза, что он снял их, перед тем как лечь.

Она вспыхнула и отвернулась. Он и тут не произнес ни слова, не попытался ее обнять. Томительно тянулись секунды под стук двух бьющихся в унисон сердец. Наконец он шепотом выругался и одной рукой привлек ее к себе, какое-то время пристально смотрел, опершись на локоть, потом наклонился, поцеловал в губы.

Си Джей вздохнула, надеясь, что он примет это за судорожный вздох страсти, и погладила его спину. Суетливо бормоча какие-то слова, она положила руки ему на поясницу, провела ими по бедрам и наконец, стиснув зубы, коснулась выпуклости внизу живота.

Гаррет грубо перехватил ее запястья и бросил:

— Не надо!

— Извини, я думала…

— Ничего не выйдет. — Он откатился на край кровати и лег на спину. Так я не хочу.

— Мне показалось…

— Нет, я не хочу притворных вздохов и тисканья под простыней, проговорил он с тихой яростью.

Слезы обиды брызнули из глаз Си Джей.

— Извини, — повторила она, изо всех сил сдерживая рыдания, — это все нервы…

— Да, я вижу, как тебя коробит от моих прикосновений!

— Не правда, Гаррет!

Он спустил ноги на пол.

— Не знаю, какого черта мне взбрело в голову… — Он не закончил фразы и характерным жестом запустил пальцы в густую гриву. — Давай вычеркнем сегодняшнюю ночь, ничего не было, договорились? Думаю, тебе удобней будет спать одной. Кстати, дверь запирается, так что…

— Запирается? — Си Джей уперлась взглядом в его мускулистую спину. — Ты что, гонишь меня или, наоборот, хочешь запереть здесь?

— Прекрати! — буркнул Гаррет. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Нет, не понимаю. Ты же сам сказал: никаких раздельных спален. И я решила, что ты имел в виду не просто сон. Я подумала…

— Я знаю, что ты подумала! — Он чуть повысил голос.

— Нет, не знаешь. Я подумала, что та ночь на острове, когда я пришла к тебе, была тоже… игрой.

— Если ты могла так подумать, значит, ни черта не разбираешься в людях. И совсем не знаешь меня. — С губ его сорвалось проклятие, и Си Джей испуганно отпрянула. — Та ночь здесь совершенно ни при чем. С тех пор все изменилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — процедил он сквозь зубы, что меня тошнит от всего этого. Я чувствую себя как… насильник, честное слово! Кому приятно знать, что женщина ложится с тобой по обязанности?

Она долго молчала.

— Мы теперь муж и жена. Ты поставил условие, чтобы брак был настоящим, и я согласилась.

— Я имел в виду обоюдное наслаждение, а не уплату налога.

— Ну так ведь это ж не в первый раз…

— Я знаю, что не в первый! Позволь тебе напомнить, что при первом я тоже присутствовал.

— А грубить вовсе не обязательно, — произнесла она ледяным тоном. Скажи прямо, будем мы заниматься любовью или нет?

Гаррет подумал о том, что, может, было бы проще прекратить этот бессмысленный спор, повернуться к ней и бесстрастно, почти цинично выполнить свой супружеский долг.

Но тогда он разрушит последний шанс наладить между ними мало-мальски человеческие отношения.

— Нет, — решительно ответил он. — Ни нынче, ни впредь на таких условиях между нами ничего не будет, независимо от того, женаты мы или нет. Я уже сказал: насилие не в моем вкусе. Уж лучше я дождусь, пока ты сама этого захочешь.

— Вот уж не думала, что у меня такой чувствительный муж.

Он с облегчением подметил в ее голосе смешливые нотки. Си Джей села на постели и положила руку ему на плечо.

— Спасибо тебе, Гаррет. И прости меня. Я…

— Не надо, не извиняйся. Черт! Я так хочу тебя, что все нутро горит. Но не как исполнение обязательств по контракту.

Кровать заскрипела тихонько; он понял, Си Джей выбралась из-под простыни и в нерешительности стоит рядом, ожидая какого-то знака с его стороны — уйти ей или остаться. Но Гаррет молчал, повернувшись к ней спиной.

— Спокойной ночи, — прошептала она. — До завтра.

Гаррет вздрогнул, услышав, как захлопнулась за ней дверь, и ответил в пустоту:

— До завтра.

Видимо, он в конце концов уснул, потому что ему приснилось, как она опять забралась к нему в постель, вся обнаженная, и как во сне он ласкает ее бархатную кожу, слышит мелодичный смех, чувствует ее теплые губы. Но сон вдруг оборвался, и, уставясь в темноту, он увидел его продолжение — Си Джей, стоящую подле кровати.

Ее щеки блестели от слез, она дрожала всем телом, и, кажется, даже зубы выбивали дробь.

Не говоря ни слова, он откинул простыни, и она судорожно прильнула к нему.

— М-можно я останусь з-здесь, — заикаясь, пробормотала она. — М-мне страшно…

Гаррет обнял ее и услышал отчаянные рыдания.

— Я… я боюсь потерять Берти. Кроме нее, у меня н-никого на свете нет!

— У тебя есть я, — прошептал он ей на ухо. Я всегда буду с тобой.

Немного спустя рыдания перешли в негромкие всхлипы, и наконец дыхание сделалось ровным и глубоким.

Его тоже клонило в сон. И тут Си Джей заворочалась в его объятиях. Он уже приготовился к бурной сцене, но вместо этого услышал глубокий, томный вздох. Он погладил ее по плечу и понял, что она не спит. Раскрытой ладонью он прочертил линию ее позвоночника, и она со стоном выгнулась ему навстречу. Он чуть подвинулся, и губы их встретились, а пальцы Си Джей зарылись ему в волосы.

Гаррет плохо помнил, то ли он снял с нее ночную рубашку, то ли она сама вынырнула из пенного облака и осталась обнаженной. Ее желание становилось все откровеннее, она задохнулась, когда Гаррет осторожно раздвинул ее бедра и перешел к самым интимным ласкам.

— Если хочешь… чтоб я… перестал, — пробормотал он срывающимся голосом, — скажи сейчас…

— Сейчас? — Она беззвучно рассмеялась. — Ты серьезно?

— Какие тут шутки! Сейчас или никогда, моя радость…

— Никогда! — прошептала она ему прямо в губы и вцепилась в его плечи, приподнимаясь. Умоляю… никогда…

Но он уже забыл о своем вопросе, потому что руки сами подхватили ее снизу и настал тот захватывающий миг проникновения плоти в плоть, когда уже никакая сила не может тебя остановить…