- Все в порядке? – невпопад спросила она после очередного сумасшедшего забега по залу.

- Конечно! Разве может быть у меня иначе?

- Не знаю, - Женя заставила и себя улыбнуться. – Ты… ты странный.

- Глупости! Просто вечер такой. Пойдем потанцуем? Или ты ещё недостаточно пьяная?

- Ты не предупреждал, что сегодня надо напиваться.

- Никогда не видел тебя пьяной. Интересно.

- Мне кажется, сейчас не самое подходящее место и время.

- Жаль, - усмехнулся он, а потом на глаза ему попался Богдан и, выкрикнув его имя, Роман потопал в направлении сына, не в силах справиться со странным чувством, что тонет в Жениной чуткости. Нет, она всегда очень хорошо улавливала его настроение. Но сегодня, сейчас – его долбило дикое, иррациональное ощущение, что он обижает ее незаслуженно. Ничего себе незаслуженно! Нет, если заглянуть в ее невинные глаза, то еще не то померещится. Вот где она научилась так смотреть?!  

Женя – женщина, которая устроила душевный стриптиз постороннему мужику в то время, как спала в его кровати. А он до сих пор не мог понять, сумеет ли простить это. По всему выходило, что если не простит, то и жить с ней не вариант, а это значит, что придется расстаться, а к такому он совсем не готов. Он, мать ее, жениться на ней собирается! Но и простить – как? Ее измена была лишь делом времени, а потом ему станет еще больнее, когда они все равно придут к такому итогу. Потому что Женя его не любит.

- Танюха не почтила нас своим присутствием? – поинтересовался отец у Богдана, стоявшего возле дочери владельца крупнейшего банка страны. Та глупо улыбалась и пила свое шампанское под зорким присмотром охраны. Ей было всего шестнадцать, и она Моджеевскому-младшему, конечно, подходила.

- Мать не пустила, - сообщил сын. – Меня тоже пыталась.

Роман нахмурился, потянулся к пробегавшему мимо официанту с чем-то крепким, перехватил бокал и выпил, не чувствуя вкуса.

- Ну передавай им привет. Обеим. Ты же смог прийти. 

- Ты ж мою комнату не перестроил, если мать выгонит? – рассмеялся Богдан.

- Жека, мы не перестроили? – повернулся он к Жене, сжав ее пальцы. Ну давай, выдай себя хоть взглядом. Черта с два тебе нужны мои проблемы и проблемы моих детей!

- Только если ты сам захочешь там что-то переделать, - ответила она Богдану с улыбкой.

Моджеевский удовлетворенно кивнул и снова глянул на Бодьку:

- Мой дом – твой дом, - а потом что-то над их головами – на сцене – заиграло, на что Роман отвлекся, улыбнулся и заявил Жене: - О! Моя любимая! Когда вынесут торт, я буду абсолютно счастлив. Ты, кстати, не знаешь? В этом году из него бабы выпрыгивать будут?

- Не знаю, Рома… - вскинув брови, проговорила она.

- А... ну да... ты же не видела это безобразие в прошлом... – мерзко хохотнул он, сделал еще глоток и срывающимся голосом заговорил: – Мы же тогда не были вместе... надеюсь они учли... что мы вместе.

А потом замер, продолжая смотреть на Женю и понимая – надо извиниться. Дрянь сказал. Не имел права.

Впрочем, извиниться ему не дали. Через мгновение у него в ухе зазвучал голос Арсена Борисыча:

- Роман Романович, можно вас ненадолго увести?

Моджеевский глянул на начальника службы охраны и сглотнул. Борисыч выглядел совершенно непроницаемо, отчего по пояснице запрыгали ледяные иголки.

- Срочное?

- Да. По вашему вопросу новая информация появилась.

- Жень, слыхала? – Роман повернулся к Женьке. – Я отойду, побудешь с Бодей? 

- Иди, конечно, - она уже даже не пыталась скрывать, что улыбается через силу. – Иди.

Роман тоже улыбнулся ей – и тоже вымученно. И отпустил ее руку. А когда шел прочь, с каждым шагом все сильнее ощущал пронизывающий холод этого вечера, хотя ночи были еще совсем не холодными.

Администрация клуба располагалась в отдельном здании в стороне от пляжа. Туда они с Арсеном и направились, в кабинет управляющего, который сейчас носился по заведению.

Еще по пути не выдержал. Глянул на Борисыча и хмуро попросил:

- Ты хоть скажи, дерьмово все или жить буду?

- Бабы тебя погубят, - буркнул Арсен.

- Ясно, - ответил Роман и тряхнул головой, пытаясь сбросить хмель. Выходило хреново. Когда они прошли в помещение, которое стратегически определили как переговорный пункт, Роман увалился на кожаный диван и воззрился на бывшего майора Коваля. Впрочем, бывших, как известно, не бывает.

Еще субботним утром тот получил от него задание. Чаще всего учетные записи социальных сетей подвязаны под номера мобильных телефонов или, в крайнем случае, под электронную почту. Первое, конечно, предпочтительнее.

Когда Роман озвучил, что нужно взломать аккаунт Art.Heritage и узнать, кому в реале тот принадлежит, уточнил только одно: «Сможешь?»

«Зря, что ли, хлеб свой ем? И ребята мои?» - удивился его начальник службы охраны и друг. Вопросов лишних не задавал, но Ромка то ли с горя, то ли потому что это действительно было нужно, велел, кроме взлома чужой учетки, проверить звонки с Жениного номера, а заодно и ее email. Его интересовало буквально все, чтобы понимать, насколько ей есть что скрывать. И это куда глубже, чем то, что когда-то давно Арсен узнавал для него в самом начале их с Женей романа.

И сейчас, сидя на этом чертовом диване, он внимательно смотрел на Борисыча и ждал, что тот скажет спустя два дня, за время которых самым трудным было – не показываться Жене на глаза. Сегодня вот один вечер они вместе – и то он шоу устроил. А на черта это шоу? Кому и что он доказывает?

- Получилось? – устало спросил Моджеевский.

- Получилось, - по-деловому подтвердил Арсен Борисович и протянул Роману папку. – Сам посмотришь или озвучить?

Моджеевский принял документы из его рук. Раскрыл на первой странице – и нифигашечки не понял. Номера. Даты. Длительность вызовов. Один из номеров он с трудом, но вычленил. Женькин. Второго он не знал, но... это значить могло лишь одно – она с этим ненормальным общается.

- Кто? – выдохнул он, резко подняв голову и взглянув на Коваля.

- Юрага Артем Викторович. Главный экономист нашего политеха.

- К-то? – резко дернулся Моджеевский, сжав папку так, что бумага под пальцами захрустела. – В смысле – Юрага?!

- Что-то не так? – повел бровью Арсен. – Информация точная.

- Ты соображаешь? Как это может быть Юрага? – опешив окончательно, выдал Моджеевский. – Бред какой-то!

Он снова опустил глаза к распечатке вызовов, подрагивавшей в его пальцах, которые то ли спьяну, то ли от волнения охватил тремор. Тем не менее, он все еще был достаточно трезв, чтобы понимать: звонки на Женин номер с Юрагиного осуществлялись исключительно в рабочее время. Разумеется, в нерабочее они общались в том пресловутом чате. Супер. Но ведь не выглядело так, словно они знакомы в реале. Нихрена не выглядело!

Два человека, болтающих обо всем подряд, но не знающих друг друга. Этот идиот называл ее Фьюжн, а не Женей!

Но чертова дорада на полу. И недоразумение в кроссовках! Борзое недоразумение – и нытик из чата... одно и то же лицо? Как такое возможно?!

- Чушь! – снова гавкнул Роман и притих на некоторое время.

Его расчет был верен. Даже если она не знала, кто такой Art.Heritage, потом все равно бы узнала. И тогда все правильно – измена лишь вопрос времени. Какова вероятность, что Юрага не в курсе, кто такая Фьюжн? Что, черт возьми, за интриги вокруг его постели? Что за ненормальная головоломка? Какого хрена он сам сглупил и не проверил ее вплоть до бывших любовников, когда они сошлись? Может быть, все с самого начала игра?

Ему казалось, что его голова – грецкий орех, по которому лупят молотком, чтобы расколоть. Удар – вся эта нелепица всего лишь случайность. Удар – он лопух, которого все последнее время обманывали с целью подоить. Его так часто пытались подоить, затащить в ЗАГС любыми путями или просто получить побольше от отношений с ним, что он и забыл, что бывает по-другому. Женя напомнила. Женя сыграла на этом и не прогадала? Никогда его не любила. С самого начала – не любила. А будь у Юраги бабки...