Услышав сзади деликатное покашливание, она вздрогнула и засуетилась.
Где же ей искать?
Немного пометавшись среди бесконечных стеллажей, она заставила себя остановиться. Закрыла глаза, прислушалась.
И пошла навстречу горько-сладкому ощущению, давно забытому, но такому родному.
Вот оно!
Флакон внешне ничем не отличался от остальных. Но даже не читая надпись на папке, она была точно уверена: это – её. Протянув руку, она вдруг замешкалась.
Хозяин коллекции сказал, что она может взять любую идею. Например, совсем радом стояли «Научиться готовить 100 разных тортов» и «Посетить 50 музеев». У них не было горьковатого оттенка, и это были вполне реализуемые для неё вещи.
Может, не стоить мучить себя недостижимыми мечтаниями?
– Любезная, я не хотел бы вас торопить, но у меня ещё осталась работа, которая не терпит отлагательств…
Валентина спешно схватила флакон.
– Да-да, я готова!
– Вам нужно выпить содержимое. Лучше это сделать в спокойной обстановке, – добавил Иосиф Александрович, особенно акцентируя последнюю фразу.
– Спасибо большое! Знаете, меня не нужно провожать, я помню дорогу.
Валентина направилась к выходу, нежно прижимая к груди драгоценный сосуд. Разглядев надпись на папке, Иосиф Александрович улыбнулся.
И не удержался от соблазна еще немного побродить среди стеллажей. Менялись времена, технологии извлечения, идеи… Неизменным оставалось одно: энергия. Её здесь было столько, что он может никогда не бояться немощи, болезней, смерти, ни тем более скуки. Он прислушивался к звенящим напевам приятных мечтаний, зажмуриваясь от удовольствия.
А затем, с сожалением вздохнув, прихватил осиротевшую папку и вернулся в кабинет.
Полчаса – и в проект договора с клиентами, а также во все основные инструкции был добавлен пункт:
«Изъятые идеи обмену и возврату не подлежат».
Он искренне сомневался, что в ближайшие десятилетия к нему вновь обратятся с такой просьбой, но рисковать больше не хотел.
***
Маленький Вадик уже полчаса сидел один у окна, отказавшись присоединиться к игре.
Сегодня он снова вспоминал погибших родителей, но уже не плакал – боялся, что его опять станут дразнить.
Он ещё ничего не знал о том, что в почтовый ящик детского дома номер 47 уже пришла заявка от Александра и Елены Макарских.
***
Инга уютно устроилась диване, закутавшись в плед и оставив снаружи только руку, держащую внушительную чашку с горячим какао.
«А не избавиться ли мне от идеи, что клиенты вредят себе процедурой?» – внезапно подумала она. Впрочем, одно воспоминание о жутковатых креслах и проводах с иглами заставило её вздрогнуть.
«Для начала, попробую-ка я справиться с этим сама».
***
В трёх кварталах западнее дома Инги по кухне порхала Валентина. На сковородке шкворчали отбивные, а в духовке подрумянивались пироги. Не в силах противиться манящим ароматам, на кухню постоянно заглядывал её муж. Внезапно он задержал взгляд на супруге, с удивлением рассматривая её румянец и счастливые глаза.
– Валюш, ты сегодня прямо вся светишься. Случилось что?
– Нет, – ответила Валентина и задорно улыбнулась, – но обязательно случится.
***
На столе кабинета в английском стиле лежала одинокая папка. Иосиф Александрович не смог решить: утилизировать её или подождать, когда появится новый экземпляр идеи, и отложил вопрос до утра.
Название на корешке гласило:
«Всегда о чём-нибудь мечтать».
Медведиха
Дом был безнадёжно стар. Подслеповатые облезлые окна, покрытая ржавчиной, явно протекающая крыша, многочисленные морщины-трещины в стенах, облупившееся до полной потери цвета гниловатое крыльцо – всё говорило о том, что лучшие дни давно позади. Покосившийся, почти вросший в землю сруб ясно давал понять, что даже если бы кто-то захотел, новую жизнь в эту развалину уже не вольёшь. Чувствуя эту молчаливую капитуляцию, лес наступал, отвоёвывая отобранное когда-то у него пространство. Вместо обычных сорняков во дворе пробивались молодые берёзки и ёлочки, стремительно вытягиваясь в гонке за солнечный свет.
Но не зря говорят, что всё в этом мире относительно. Невысокая симпатичная девушка, на вид лет двадцати пяти-тридцати, критически осмотрев строение, крикнула своим спутникам:
– Эй! Идите сюда, тут целый дом сохранился!
И небольшая компания, постепенно подтягиваясь с разных концов заброшенного села, собралась у потрёпанного крыльца.
– Ого, странно! – сказал Пашка, – везде одни развалины, а тут всё так прилично – даже стёкла в окнах целые! И дверь на месте, и колодец во дворе не зарос.
– Вот вечно ты ищешь необычное там, где всё обычно. Развалина как развалина. И с чего ты взял, что колодец не зарос? Сейчас весна, тут вообще ещё ничего и нигде не заросло толком, – недовольно сморщила носик Лиля. Такие места нагоняли на неё тоску, но отрываться от компании ей не хотелось, а все с интересом подхватили идею съездить сюда, после того как Пашка нашёл упоминание о Медведихе на одном из форумов. Они провели тут уже часа два, и обошли почти всё. И вот надо было Наташке забредать так далеко, и найти этот чёртов дом…
– Да точно тебе говорю! Старая трава хоть и сухая, но видно: везде она длинная, а здесь – нет. И около дома, особенно у крыльца, её вообще почти нет, видишь?
Все стали внимательно осматриваться.
– Как думаете, дверь открыта? – спросила Наташа.
– Ну иди и посмотри, – быстро отреагировал Ваня. Он был не из робких, но одно дело – лазить по явным руинам, дыша свежим воздухом и чувствуя себя почти что археологом, и совсем другое – зайти в чей-то дом. Пусть и заброшенный, но практически целый: кто его знает, что там внутри, но вряд ли что-то приятное. Идея его совсем не прельщала, а Ваня крайне редко делал что-то, чего ему не хотелось.
– Неее, да ну на фиг. – Наташа даже отступила назад на пару шагов. – Я ещё помню, как на меня в тот раз летучая мышь врезалась в пещере, когда я первая пошла. И как в прошлом году я в подпол провалилась! Больше я в такие игры не играю. Ты мужчина – ты и проверь.
– Это Пашкина затея была, вот пусть и идёт!
Все закивали. Пашка вздохнул.
– Вот мало того, что я часами в интернете сижу, чтобы для всех нас найти что-то интересное, так чуть что, так «Пашка, Пашка». Вот останетесь без меня, дети инстаграма, будете по выходным в барах пиво пить или в сериалы пялиться…
– Так вот оно, условие счастья! – закатила глаза Лиля, – ты уж смотри там, не осторожничай особо!
Наташа засмеялась, чмокнула Пашку в нос и сказала:
– Не перевелись ещё богатыри на земле русской. Если медведя встретишь – зови.
Пашка осторожно поднялся на изрядно подгнившее крыльцо, с усилием открыл покосившуюся дверь, и скрылся в доме. Не прошло и трёх минут, как оттуда раздался испуганный крик.
***
Наташа отпаивала Пашку чаем у себя дома. Признаться честно, она была рада что он не поехал домой, потому как ей и самой было на редкость паршиво. Лиля уехала с Ваней сразу после больницы, безапелляционно заявив, что эта вылазка была её последней, и больше она в заброшенные посёлки ни ногой. И что она ещё может потерпеть развалины, мусор и клещей, но вот везти старика с инсультом и всю дорогу молиться чтоб он не умер по дороге – это уже слишком. Ваня пытался возражать: если бы не они, он бы точно там умер, и они жизнь человеку спасли; но Лиля наградила его таким взглядом, что он быстро попрощался и повёз её домой.
– Я вот всё думаю… как он там оказался, в этом доме? На бомжа не похож, неужели действительно жил там, один? Я, когда его увидел, вообще сначала подумал, что он труп… И ведь умер бы, если бы не мы!
– А я больше в шоке от того, что скорая отказалась туда ехать, – поёжилась Наташа, – в смысле: «мы всё равно туда не доедем вовремя, везите сами»?! а если бы мы отказались, что тогда? А если бы мы на одной машине были, как обычно – в багажнике его везти? Как страшно, когда настолько никому до тебя нет дела…