Пытаюсь продрать глаза, понимая, что в Грин Хиллс, наверняка, проснулись все, кроме меня. Ловя ускользающие мгновения сна, расслабленно улыбаюсь, но мысль о том, что я реально опаздываю, становится всё чётче. Шериф – он же мой отец – меня убьёт! Пусть я не обладаю такой же силой, как он, но помощник из меня неплохой. Главное – не опаздывать!

Скидываю одеяло. На пол с грохотом падает увесистый том бестиария, который я уже больше месяца внимательно изучаю перед сном. Мало ли каких тварей занесёт в наш городок? Надо быть готовым.

Хоть и опаздываю, а по-быстрому принимаю душ. Сегодня еще и игра в лакросс, поэтому порция бодрости мне точно не повредит. Позже, одеваясь, понимаю: что-то не так. Я нахожусь в своей комнате – и вроде в ней ничего не поменялось. Всё те же вещи всё так же лежат на своих местах. Но они кажутся мне какими-то… иллюзорными. Бездушными что ли. Как будто их только-только принесли из магазина, и в них нет никакой индивидуальности и домашней энергетики. Встряхиваю головой, пытаясь избавиться от странного ощущения неправильности окружающего пространства. Потому что всё как обычно, но этот диссонанс раздражает. Наверное, я просто не выспался.

На телефоне никаких пропущенных. Это радует. Значит, есть шанс попасть в участок раньше шерифа. Подхватив рюкзак, бегу к машине. Моя ярко-красная «старушка» заводится вполоборота. Мотор журчит как ручей. Я всегда переодеваюсь в форму на рабочем месте только для того, чтобы ездить до участка на моей ретро-малышке. Включаю радио, и на какой-то радиостанции попадается любимая песня. О, этот день определённо может стать отличным!

До участка добираюсь минут за десять, всю дорогу сдерживаясь от того, чтобы как следует втопить педаль газа в пол. Но я же помощник шерифа, и будет совсем не к лицу, если меня оштрафуют за превышение скорости.

На парковке замечаю Мэнди и Скотта. Выглядят они вполне расслабленными, мило о чём-то переговариваясь. У Мэнди в руке картонный стаканчик с кофе, она смеётся, не сводя взгляда со Скотта. Она работает в офисе службы доставки почтовых отправлений, что напротив участка, и ей очень идёт форменное тёмно-синее платье. Красивая она, конечно. И от того, что наш роман скоропостижно скончался, толком не начавшись, становится немного грустно. Во мне ещё теплятся чувства к ней, но они совсем аморфны. Всё-таки она была права, когда сказала, что нам не стоит портить дружбу отношениями. Интересно, Скотту она так же скажет после пары свиданий?

Я явно смотрю на Скотта и Мэнди дольше приличного. Наверное, выгляжу как идиот, поэтому быстро приподнимаю руку в приветственном жесте, заметив, что Скотт поворачивается в мою сторону. Но напарник скользит по мне равнодушно-пустым взглядом, никак не реагируя на мои движения. Мэнди бросает на меня взгляд, и он у неё так же абсолютно пустой. Как будто она смотрит не на недопарня-друга, а на фонарный столб.

Какого чёрта? У них в мозгах за ночь короткое замыкание произошло? Что за нелепый игнор, а главное, почему? Накануне вечером мы пропустили по стаканчику виски в местной забегаловке и разошлись по домам вполне довольные друг другом.

– Скотти, дружище, ты ослеп от моей безупречности? – В несколько шагов я преодолеваю разделяющее нас расстояние и по-дружески толкаю его в плечо.

Но он отшатывается, выставляя перед собой руку в оборонительном жесте. Второй одновременно касается кобуры. Твою ж мать, а вот это уже совсем не смешно!

– Сэр, стойте на месте. Предупреждаю, я нахожусь при исполнении.

– Это шутка такая? – Я останавливаюсь, по очереди рассматривая то Скотта, то Мэнди.

– Кто вы? Вам нужна помощь?

– Это же я! Джонни! Хватит морочить мне голову? – улыбаюсь через силу.

– Сэр, – Скотт убирает руку с кобуры, – давайте пройдём в участок, и вы расскажете мне, что с вами произошло. Вы меня явно с кем-то путаете, но мы обязательно во всём разберёмся.

Скотт говорит со мной спокойно и размеренно, но вся его поза свидетельствует о том, что он предельно собран. В растерянности я оборачиваюсь к Мэнди, но она только невнятно произносит пару слов – наверное, прощаясь со Скоттом, и направляется на выход с парковки.

– Ты правда меня не узнаёшь? – против воли голос звучит жалобно.

– Нет, я же сказал. – Скотт хмурится. И снова предлагает: – Пройдёмте в участок.

– Извините, я просто обознался. Вы похожи на моего знакомого. Я пойду, ещё раз извините.

Я отступаю назад, молясь, чтобы Скотт не попытался меня остановить. Он не сразу, но кивает.

Пока иду к машине, до меня медленно доходит понимание, почему, проснувшись, я испытывал в квартире странное ощущение неправильности. Перед глазами возникает образ комнаты, и я, оторопев, осознаю – там не было ни одной моей фотографии. Там вообще не было следов именно моего присутствия. И, наверное, я схожу с ума, потому что, опустив глаза, вижу, что на мне надета чужая одежда. Я не знаю, что происходит. Но меня не помнят друзья. Я словно стал никем. И не нужно быть гением, чтобы понять: я попал в большую задницу.

Пальцы сводит от того, как сильно я сжимаю кулаки. На ладонях остаются тонкие полукружия от ногтей. Первый раз в жизни я не знаю, что делать! Чьи это могут проделки? Какого сверхъестественного существа? Кому выгодно, чтобы на некоторое время я выпал из нормальной жизни? На эти вопросы у меня нет ответов. Я всего лишь помощник шерифа, но успел нажить недоброжелателей – и не только среди людей.

Не знаю, куда ехать. Да и ехать ли? Моя «старушка» – является ли она моей? Всё, что приходит в голову, это вернуться к себе – к себе ли? – домой, собрать немного вещей и хорошенько подумать, что делать дальше. Это никудышный план, но, не застав меня на рабочем месте, отец начнёт искать. И в любой момент может заглянуть в квартиру. Если застанет меня – забытого сына, то неизвестно, чем закончится наша встреча. Скорее всего, засунет в камеру до выяснения обстоятельств. И тогда я не смогу докопаться до правды.

Определившись, запрыгиваю на водительское сиденье. Решено! Еду домой и краду, нет, одалживаю на время вещи. Сейчас главное – не гнать «старушку», чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Интересно, у меня хотя бы права на машину сохранились? Вряд ли… Открываю бардачок, и точно: удостоверения нет. Я – никто в этом городе.

Захожу в квартиру, внимательно осматриваюсь. Мне надо узнать: правда ли, что всё обо мне стёрто с лица земли? Убеждаюсь, что фотографий нет, совсем. На стенах не осталось даже следов от рам, а они висели на них не год и не два. Кто-то хорошо постарался. Кто-то чертовски сильно ненавидит меня.

В спальне картина не меняется. Если в утренней спешке я довольствовался только смутным ощущением странности происходящего, то теперь отчетливо вижу, насколько стерильно окружающее пространство. Интересно, насколько далеко распространяется эта магия? Если я приеду в знакомым в другом городе, они тоже меня не узнают? На глаза попадается бестиарий. Похоже он не пропал, потому что не принадлежит мне, а взят из публичной библиотеки. Может, в нём есть информация о каких-то существах, что способны на подобное? Поднимаю бестиарий и, стоит распахнуть его, как замечаю в нём записку. На ней аккуратно выведена только одна строчка: «Это твоя новая жизнь, Джонни».

Сильный сентябрьский ветер распахивает створки окна, унося записку на улицу. Я пытаюсь схватить её, не желая терять важную улику, но безрезультатно. Ненавижу себя сейчас!

С ухнувшим к плинтусу настроением собираю сумку, закидывая в нее бельё, футболку, куртку, запасные штаны. Сверху швыряю бестиарий. В машине у меня есть подушка и плед, снеки и газировка. Из прикроватной тумбочки изымаю небольшой запас налички. Что ж, я готов… Не знаю к чему, но готов. Окинув на прощание квартиру, выхожу с твёрдым намерением как можно быстрее вернуть себе свою жизнь.