Вот видите? Меня не пустили даже картошку чистить и посуду мыть, а полудохлого пацана взяли сразу поваром, хотя по нему видно, что он ничего тяжелее ложки не поднимет.

Выйдя на улицу, я от злости порвала газету, в которой нашла эту вакансию.

Мне определенно совершенно точно не везло.

И причина этому была одна – я попала в женское тело. Никто не желал брать на работу женщину, какой бы хорошенькой она не была, ну разве что сутенер, но к нему я еще не ходила, так что наверняка знать не могу.

В довершении к поганому настроению мне в лицо прилетела бумажка, в ту же секунду прилипшая на лоб.

– Простите, я не хотел! – рядом тут же оказался парень лет двадцати с кисточкой в клею в одной руке и стопкой таких же, как у меня на лбу, листочков, в другой. – Просто ветер так резко дунул! Извините меня! – да почему оно не отдирается-то? – Женщина, – он виновато опустил голову и отступил на шаг, – Это магически измененный клей, оно…вы не сможете отклеить объявление, пока заказчик не отзовет свою заявку из бюро рекламы. – что?!

Это я теперь ходячий рекламный столб!

Надеюсь там не написано какое-нибудь смехотворное бесстыдство.

Я скрипнула зубами и едва удержалась от того, чтобы и самого виновника не обклеить листовками.

– Дай сюда! Что там хоть написано? – я вытянула один лист из стопы в его руках и бегло прочла.

“В поместье герцога Ибенира требуются работники (не работницы):

Кучер

Помощник повара

Садовник

Лакей

Секретарь

Требования: наличие мужского пола, отсутствие судимости, грамотность.”

Это выходит, пока этот герцог себе людей не наберет, я даже на улицу выходить нормально не смогу?

Я держала дрожащими от гнева руками злосчастную листовку и даже не могла ее разорвать, она казалась резиновой. Неужто прав был тот мужлан, хозяин харчевни, говоря, что я существо бесполезное?

Вдруг надпись “Лакей” замерцала и исчезла.

– Эй, что это значит? – я ткнула пальцем туда, где только что было слово. Парень выдохнул и уже чуть увереннее сказал:

– В поместье больше не требуется лакей и вакансия закрыта. Когда все слова исчезнут лист сам отвалится. – да где этот герцог наскребет себе столько грамотных людей с такими ценами на образование? Я теперь лет десять буду так ходить?

– Ты уже говорил это. – это все его вина, мой день не был прекрасным, но с легкой руки этого…этого, он стал ужасным!

– Еще раз простите, мне нужно дальше работать. – он встретился с моим взбешенным взглядом, сглотнул и растворился в толпе.

Я просидела дома неделю, но лист все также крепко держался, а из вакансий остался только садовник.

Всё! Я так больше не могу!

Я вскочила со стула, напугав Занефира и побежала в комнату. Куда же я положила артефакт? А, вот он.

С меня хватит, им нужен садовник?

Они его получат!

Чтобы скрыть свой позор, я сейчас говорю про объявление на лбу, мне пришлось порезать одну юбку на лоскуты и сделать себе бандану.

Я уверенно шагала по улице, вперед, навстречу сомнительной перспективе трудоустройства.

Чем дольше шла, тем больше понимала, что идея бредовая, меня могут и не принять на работу, тогда эта бумажка так и будет висеть у меня на лице.

Но я должна же хотя бы попытаться.

Поместье было в получасе ходьбы и за это время я немного привыкла к мысли, что сейчас нужно будет очень талантливо сыграть роль мужчины. В воротах меня остановила охрана и, после пары вопросов, стражники меня отвели к дворецкому.

Здание оказалось не таким огромным, как я представляла, но заблудиться в нем все равно не составит труда.

Дворецкий был старым дедушкой с пышными седыми усами и строгим взглядом. Я снова отвечала на вопросы, гордо сообщила, что все мои знания о ботанике ограничиваются тем, как правильно написать “садовник” и что растения надо иногда поливать.

Дворецкий обреченно посмотрел на меня и тяжело вздохнул. После он проверил мою Подушную грамоту на наличие судимостей, их у меня не нашли, хотя если учесть факт, что я пришла сюда с поддельными документами… это уже само по себе дело подсудное.

Затем меня тестировали на грамотность – дали прочесть и написать пару строк, и к своему удивлению я оказалась грамотной.

– Буду честен, вы нам не подходите в виду отсутствия опыта или хотя бы элементарных знаний о садоводстве, но нам очень нужен работник. – дворецкий снова взглянул на результаты теста на грамотность, на его лице мелькнуло сомнение и он отложил бумаги в сторону. – На работу в герцогское имение положено принимать более низких по чину аристократов или грамотных простолюдинов, но какой грамотный согласится на работу садовником? Ну, кроме вас, конечно. – он криво улыбнулся и продолжил. – Вас всему обучат, приходите завтра в половине одиннадцатого, с западной стороны расположена оранжерея и рабочее помещение. Главный садовник вам все объяснит.

И таким образом, я, совсем того не ожидая, стала младшим садовником.

Мой рабочий день длился до пяти и начинался в 10:30, суббота и воскресенье выходные. Вся работа, которую мне поручили, заключалась в обрезании кустов и роз, и с утра до вечера я просто срезала ветки секатором.

Самым лучшим из всего этого конечно же оказалась большая зарплата – 50 золотых в месяц. Если бы работала в таверне, то в лучшем случае получила 70 серебряных, то есть чуть больше половины золотого. Колоссальная разница, не находите? Определенно стоит того, чтобы прикидываться мужчиной.

Я даже прикупила в честь этого себе удобную мужскую обувь, дороже, чем те ботинки, но эти я хотя бы буду носить, а не спрячу в дальнем углу кладовой под предлогом “на вырост сынуле”, выкинуть же жалко.

Зефир стал ходить в детский сад при академии, но тот работал только до часу дня, поэтому Мира забирала Заира, отводила домой и приглядывала, пока я не вернусь с работы.

Обрезка кустарников была простым и приятным делом, светило солнышко, шла моя вторая рабочая неделя и я уже не испытывала мук совести от того, что устроилась сюда обманом.

Хочешь жить, умей вертеться, вот и я просто стараюсь выжить, и только.

– Эрик! – я повернула голову к Фецину, главному садовнику. – Тебя вызывает дворецкий. Ты же ничего не натворил? – он был рослым и широкоплечим. Вообще, думается мне, что Фецин не человек, а оборотень или полукровка, потому что у него немного заостренные кончики ушеи и клыки, чуть длиннее чем у обычных людей. Когда он улыбался, их было особенно хорошо видно.

– Нет, Фецин, я из сада не выхожу, как я могу что-то не так сделать, да еще и попасться дворецкому? – да даже если я и остригу где-то ветки не так, это никто не заметит, потому как главное, чтобы они не торчали, остальное не важно.

– Черные розы под окном Его Светлости не трогал? – опять эти цветы. Мы над ними всем коллективом корпим, лелеим их, ведь они такие хрупкие и красивые и герцог их любит…

На самом деле обычные розы, только черные, траурные и заурядные. Чем они вообще могут понравиться?

– Я обрезал только красные возле беседки и желтые у пруда. – Фецин одобрительно кивнул и махнул рукой, мол, иди уже.

Я отнесла секатор и фартук с перчатками на склад, поправила растрепавшиеся волосы и пошла искать дворецкого.

***

– И зачем ты здесь на этот раз? – герцог Керналион Ибенир откинулся на спинку стула и сцепил руки в замок, сверля незваного гостя пристальным взглядом.

– Келион, я к тебе со всей душой, а ты так с другом! Неудивительно, что ты ни с кем не можешь сработаться. – светловолосый мужчина притворно тяжко вздохнул и удобнее устроился в кресле для посетителей.

– Всё сказал? Дверь сзади тебя, можешь идти. – гость ухмыльнулся и уже нагло сообщил:

– Ты волен прогнать меня, как обычно это делаешь, но в этот раз ты можешь сильно об этом пожалеть, мой дорогой друг! – герцог приподнял бровь и недовольно закатил глаза.