— То есть, вы убили ее?

В этот раз Кусама откровенно поморщилась, хотя почти сразу же попыталась придать лицу все то же доброжелательно выражение.

— Звучит как обвинение, Такемура-сан. И весьма несправедливое. Мы не спасли ее тело, это так, но зато сохранили сознание, личность. Это ценнее, чем физическая оболочка.

Ви действительно была мертва.

Такемура по странному упрямству отказывался принимать этот факт. Даже после того, как несколько часов назад он увидел ее мертвое тело. Даже сейчас, когда эта бездушная женщина говорила об этом ему прямо в лицо.

Это не могло быть правдой. Ви не могла умереть.

Повисшая пауза становилась все более долгой и неловкой. Особенно для доктора. Она чуть наклонилась вперед, осторожно взглянув ему в глаза.

— Такемура-сан, я понимаю, насколько она была вам дорога и насколько вы были близки…

Горо резко встал со стула, заставив Кусаму отшатнуться.

Все воспоминания Ви, все, что было между ними — было тщательно препарировано этой холодной змеей. Абсолютно все.

Ради чего?

Чтобы потом просто убить ее?

Такемура заметил, как Кусама вжалась в кресло.

Очевидно, она хотела расположить его к себе, но явно выбрала не ту тактику. Еще пара фраз, и ей стоило бы беспокоиться уже за свое здоровье.

— Осторожнее со словами, доктор. Предлагаю перейти к самой сути прежде, чем я сделаю что-то, о чем пожалею.

— Конечно, — Кусама в ответ нервно кивнула и изобразила подобие улыбки, когда Горо сел обратно в кресло. — Субъект…

— Ви, — все также раздраженно бросил Такемура. — Ее зовут Ви.

— Да, Такемура-сан, конечно. Госпожа Ви не смогла подписать контракт на хранение своей энграммы, пока была человеком. Однако он все еще необходим в силу юридических и этических причин. Микоши — не тюрьма, и мы не можем держать ее здесь, не имея письменно-цифрового согласия. Вероятно, мы создадим юридический прецедент, наделяя энграмму правами человека, однако…

Такемура снова прервал ее небрежным жестом руки.

— Я хочу взглянуть на контракт.

— Конечно, — Кусама снова кивнула, мгновенно переслав ему копию по внутренней сети.

Несколько долгих минут Такемура изучал его, размышляя о том, как незаметно стал доверенным лицом Ви.

У нее же должны быть родственники? Родители? Она не рассказывала, он не спрашивал. Такемура взглянул на Кусаму и подумал, что даже та по странной иронии теперь намного больше знала о Ви, чем он сам.

Строчки контракта были для него также бессмысленны, как и слова доктора об энграммах. Мысли о Ви, как он ни старался их отогнать и спрятать в глубине сознания, завладевали им.

Синева глаз и красные отблески закатного солнца.

Усилием воли Горо заставил себя сосредоточиться на одном из пунктов.

Собственность Арасаки. Сам он прекрасно понимал, что это значит. Но это первое, на что обратила бы внимание Ви. И даже если она смогла бы простить ему все остальное, то за это точно стала бы его ненавидеть.

— Такемура-сан? — Доктор еле заметно пошевелилась.

Он перевел взгляд на Кусаму, которая явно очень хотела что-то добавить.

— Хочу заметить, что контракт — не самая главная наша проблема. Нестабильность энграммы может вызвать куда большие неприятности. На данный момент мне, конечно, удалось привести ее в стабильное состояние, но я опасаюсь возможного регресса. И даже дальнейшего распада личности, что крайне нежелательно.

Такемура не ответил, смотря доктору прямо в глаза.

Другая правда, которую ему необходимо было принять — что Ви не просто умерла. Но он до сих пор не понимал, что чувствует.

С одной стороны, это ответ и в каком-то смысле успокоение на невозможную мысль о ее смерти.

С другой… есть вещи и похуже смерти.

Оказаться в странном пограничном состоянии, в собственности Арасаки — этого ли она заслуживала?

Кусама продолжила свой монолог.

— Ви — сильная личность. И действительно уникальная. Не из-за слияния с другой энграммой, но напротив, благодаря тому, что ей удалось долго сопротивляться. В самом начале, когда я поняла, с чем мне придется работать, я отказалась. Была уверена, что личность не подлежит восстановлению, слияние с другим конструктом зашло слишком далеко. Если бы не мистер Хеллман и его настойчивость… я бы никогда не взялась. Я без скромности знаю, что в Арасаке никто лучше меня не разбирается в структуре энграмм. И все же то, что у меня получилось заново ее «собрать» — невероятный успех. Во многом благодаря самой Ви. Даже после разрушительного действия конструкта она оказалась удивительно… целой, как ни странно бы это прозвучало. И я готова признать, что эта работа слишком много значит и для меня тоже, Такемура-сан. Не могу позволить ее уничтожить. И вы должны мне в этом помочь.

— Должен? Вам?

— Не мне, Такемура-сан.

Она осторожно улыбнулась уголками губ. Но пояснять не стала.

Горо подумал, что это, скорее всего, была уже куда более продуманная манипуляция. Он не верил, что Кусаму действительно могла интересовать Ви, а не вознаграждение, которое она получит за выполненную работу.

Маловероятно, что это могла действительно быть маска, за которой было… сочувствие?

Так или иначе — имело ли это значение?

Кусама легко кашлянула, нарушая повисшую в очередной раз тишину, и продолжила:

— В данный момент мы проводим симуляцию реальности для поддержания стабильности. Если сравнивать энграмму с человеком, то ей, как и человеку, нужна позитивная стимуляция. Для этого мы попытались синтезировать по ее воспоминаниям короткие разговоры с наиболее близкими ей людьми, но наши алгоритмы все еще несовершенны. И, как мне показалось, это скорее произвело негативный эффект.

— Вы даже не дали ей поговорить с настоящими людьми?

Не дали ему поговорить с ней.

— Это было бы абсолютно нежелательно. Все, чем мы занимаемся здесь — находится под строжайшей коммерческой секретностью. Разглашение информации случайным людям несет за собой невероятное количество проблем. Поэтому так важно, что вы здесь, Такемура-сан. Думаю, что одно ваше присутствие окажет положительный эффект.

— Почему же только сейчас?

— Что?

— Почему я здесь только сейчас. Если вы так беспокоились за стабильность энграммы, доктор. У вас было целых две недели в распоряжении.

Кусама напряженно сцепила пальцы, помедлив с ответом.

— Ханако, — Такемура ответил за нее, кивнув. Откинувшись на спинку своего кресла.

Доктор приоткрыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но передумала и промолчала.

Ханако Арасака могла никогда и не сообщить ему о том, что произошло. Но почему же все-таки сообщила и приказала прийти сюда? Это была милость? Или наказание?

И кто был больше наказан — он или Ви?

Или это была глупая попытка найти двойное дно там, где его просто не может быть? Они с Ви слишком малозначимы для Арасаки. Пыль в потоке времени. А Ви — всего лишь строчка об успешном эксперименте.

Такемура чувствовал бесконечную усталость и холодную злость. Эмоции, которые он не должен ощущать. Но в этот раз он не старался их заглушить, заставить их молчать. Помимо них была еще пустота. И он знал, что, заглушив злость, останется с ней наедине.

— Я узнал все, что мне нужно, доктор, — произнес Горо абсолютно без эмоций. — Говорите, что мне нужно делать.

Он услышал, как Кусама вздохнула с облегчением.

— Мы поместим вас в симуляцию. Ничего необычного, чем-то похоже на брейнданс, но функциональность больше. Вам нужно будет аккуратно и мягко направить госпожу Ви на подписание контракта. Но самое главное: не сообщайте ей о том, что она энграмма. Боюсь, что не смогу предсказать последствия.

Такемура не слушал доктора, раз за разом задавая себе вопрос — готов ли он встретиться с призраком Валери? После всего, после того как несколько часов назад видел сожжение ее тела? Соврать ей, что она еще живая и настоящая? Заставить ее согласиться на вечное заключение в тюрьме душ?

Наконец, он произнес: