– Нет-нет. – Тут же перебила я мужчину. – Мне не подходят… групповые занятия. Я… мне нужны индивидуальные тренировки.

Мужчина нахмурился, потер пальцем лоб, озадаченно моргнул.

– Я понимаю… Да… Но я не провожу индивидуальные тренировки, вернее, только для своих бойцов, занятых на турнирах… – Произнес мужчина с некоторым сожалением, продолжая напряженно поглядывать в мою сторону, так, будто побаивался меня.

– Но, может быть… вы сделаете исключение? – Я подалась вперед, умоляюще глядя на тренера. – Я заплачу. Заплачу сколько нужно. Мне очень… мне очень нужно. Пожалуйста.

– Мне жаль, но я не могу. У меня шесть секций для разных возрастов, и… титульные бои. У меня просто нет времени. – Развел руками мужчина.

Я сникла. Отступила на шаг, опуская глаза. Я не могла тренироваться в группе. Не могла. Я напрасно тратила время и силы. Ничего из этой затеи не получилось бы. Зря я сюда пришла, зря понадеялась…Снова всё складывается не так. Я снова всё испортила, пришла тут, тряслась, как зашуганная мышь, чуть в обморок не грохнулась от страха. И чему удивляться? Зачем ему связываться с такой чокнутой, как я?

Не найдя больше слов и аргументов, я медленно развернулась, чувствуя, как глаза наполняются предательскими слезами.

– Хотя, постойте. – Вдруг окликнул меня мужчина. – Есть у меня одна идея.

Мужчина сделал шаг вперед ко мне, и уже без былого напряжения в глазах, оглядел мое лицо.

– Есть у меня один боец, очень хороший. Он тренирует младшую группу. Я думаю, он не откажется.

Мужчина пошел обратно к залу, открыл дверь и зычно крикнул куда-то в глубину помещения:

– Игнат, подойди сюда.

Я быстро стерла все-таки сползшую по щеке слезу, медленно вздохнула, расправляя плечи. Надежда еще была, но предстоящая встреча с неизвестным человеком заставила меня снова занервничать и заволноваться. Я сцепила руки в замок и посмотрела на дверь в ожидании. Дыши – приказала себе. Просто дыши.

Наконец из зала вышел человек. Это был тот самый парень. Парень со шрамами. Этот парень был мне уже знаком, и я, испытывая небольшое облегчение, выдохнула.

Парень подошел ближе, остановился рядом с тренером, и они начали о чем-то негромко говорить. Я же, стоя в стороне и не имея возможности слышать их разговор, принялась разглядывать парня.

Он необычный – отметила я про себя. Очень высокий. Огромный как медведь. Твердая и уверенная походка, широкий разворот плеч, крупные руки с тянущимися вдоль жгутами вен. И эти шрамы… Он напоминал мне могучего скандинавского воина, вернувшегося с многолетней кровавой войны. Мне захотелось тут же схватить лист бумаги и набросать эскиз. Его фактурное несовершенное лицо. Широкие плечи. Мощный торс. А после пририсовать железные резные доспехи и огромный меч в руке.

Воображение в долю секунды затянуло меня в мощную воронку. Я рисовала портрет сильного и бесстрашного воина с отметинами на лице где-то в своем сознании, снова выпадая из реальности: так увлек меня этот процесс, происходящий лишь в моей фантазии. Руки ощутимо покалывало от предвкушения и нестерпимого желания поскорее выложить на холст свою идею. Угольный карандаш и шероховатая бумага. Никаких цветов, никаких красок. Сила, мощь, монохромный минимализм…

Я зачарованно разглядывала парня, запоминая каждую черточку его лица и фигуры, чтобы позже с достоверностью ее воспроизвести, и не заметила направленного на меня внимания. Очевидно, выслушав предложение тренера, парень перевел взгляд на меня.

Слегка склонив голову влево, так, будто хотел, чтобы левая часть его лица, большей частью осталась в тени, он сделал пару шагов вперед по направлению ко мне. Я инстинктивно сжалась, и, наконец, пришла в себя. Сфокусировала взгляд на его темно-синих глазах, в которых почему-то мелькнуло недовольство.

– Ну не знаю. – Скривился рыжеволосый парень, оглядывая меня с ног до головы.

Рядом с ним я выглядела как несчастный карлик-анорексик, и мой тщедушный вид парню был явно не по душе. Он брезгливо сморщил губы и перевел взгляд на тренера.

– И что я должен делать?

– Тренировать, Игнат. – Отозвался мужчина, глядя на парня с раздражением и недовольством. – Тебе ведь нужны деньги?

– Угу. – Парень поджал губы и снова посмотрел на меня оценивающим взглядом. Несколько секунд о чём-то напряжённо размышлял, очевидно, прикидывая перспективы и возможные выгоды, а затем недовольно скривился. – Ладно. Приходи завтра к восьми, посмотрим. – Бросил в мою сторону и, развернувшись, ушел.

Тренер подбадривающе мне улыбнулся и тоже поспешно скрылся за дверью.

Я перевела дыхание и медленно поплелась к выходу.

Первый, самый сложный, шаг можно было считать сделанным.

Игнат.

И почему я решил, что будет легко? Наверное, меня ввел в заблуждение ее затравленный неуверенный вид. На первый взгляд робкая и послушная, сейчас она уже полчаса выносит мне мозг своей несговорчивостью. Сначала пыталась сбить цену и навязать удобное ей время для тренировок, теперь она стояла и волком смотрела на меня за то, что я попросил её снять часы. Смотрела так, будто бы я наголо ей предложил раздеться. Сверлила меня своими огромными голубыми глазами-блюдцами исподлобья, хмурилась.

– Аксессуары запрещены на тренировке. – Выдерживая ее полосующий взгляд, сказал я, все сильнее начиная раздражаться.

Девчонка взглянула на часы, снова на меня. Сжала полные губы в упрямую линию.

– Я не могу. Я… не сниму их. – Выдала почти неслышно, но с претензией на твердость.

Я почувствовал, как мое раздражение возрастает, ползет вверх, как ртуть по термометру. Я зря терял время. Напрасно я согласился на это ерунду. Решил, что смогу хапнуть легких денег, но что-то легкостью тут и не пахло. Девчонка-пришелец вызывала как-то уж слишком много эмоций, и мне это совсем не нравилось. Я не хотел это терпеть.

– Ммм нет. Слушай… Ничего не выйдет. Здесь так не работает. – Я обвел пальцем воздух, показывая на пространство зала. – Не готова соблюдать правила – не занимай мое время. – Выдал с категоричным видом, указывая ей рукой на выход.

Девушка стушевалась. Замялась, сглотнула. Стала нервно теребить край кофты, и наконец сказала едва слышно, избегая смотреть мне в глаза:

– Можно ведь найти компромисс…

Я громко демонстративно фыркнул, чувствуя, как раздражение перерастает в злость. Не знаю, почему я так реагировал, но любое ее слово против моего, будто вколачивало в мой череп острые ржавые гвозди враждебности. Я упер руки в бока и, нависая над девчонкой, грубо выплюнул:

– К черту компромиссы. Мы не какая-нибудь семейная парочка. Я – говорю, ты – делаешь. И никак иначе. Тебе ясно?

Пришелец громко вздохнула. Пару секунд еще напряженно размышляла, суетливо бегая глазами вокруг, так, будто искала выход или подсказку. Затем сжала челюсти, нехотя принимая поражение, и расстегнула поясок часов. Положила их на скамейку рядом с рюкзаком и, бросив на них последний жалобный взгляд, подняла на меня глаза, ожидая указаний.

– Молодец. – Бросил я тоном авторитарного родителя. Я сам себе удивлялся, и чего это меня так понесло? Я даже с мелкими так не разговаривал, так чем же она заслужила такой сухой неодобрительный тон? Я не понимал, почему я вдруг веду себя, как злобный мудак. Почему вдруг мне было так неуютно и неловко рядом с этим безобидным жалким пришельцем, и не поэтому ли я злился?

Хмуро посмотрел на хрупкую тощую девчонку. Она более чем странная. Ну точно, пришелец: стоит, вжав голову в плечи, явно нервничает. Заметно ведет левым плечом, будто ей мешает одежда. Сжимает и разжимает пальцы, словно хочет их удержать от каких-то действий.

Странная – не то слово. Я не знал, что с ней не так, но чувствовал, не принесет мне эта затея ничего хорошего. Зря, ох, как же зря я на это подписался.

– Ладно. – Сказал я, хлопнув в ладоши. – Давай начнем с разминки.

Девушка послушно кивнула и удобнее расставила ноги.