– Все в порядке, Игнат. Я беременна, а не больна. Вполне самостоятельна и дееспособна. – Ухмыльнулась девушка. Бегло оглядела зал и тренирующихся мальцов, и вдруг, совсем внезапно резко изменилась в лице. Улыбка пропала с ее лица, губы сложились в немую «о», брови сошлись на переносице. Она поморщилась так, будто ей больно, и схватилась за живот руками.

Я чуть ли не подпрыгнул на месте.

– Кира… что т-такое? – С паникой в голосе заикался я, начиная кружить вокруг девушки и хаотично размахивать руками.

– Ох… кажется, началось. – Прислоняясь спиной к двери, Кира начала дышать часто-часто через рот.

– Что началось? Не-не-не, Кира… ты с ума сошла? Блин, ты что? – Завизжал я, как истеричная девица, суетясь вокруг девушки. Что я должен делать? Что делать-то? Звонить. Да, точно. Надо позвонить. А куда? Игорю? В такси? В скорую?

Пока я бросился к столу за телефоном наперерез двоим проштрафившимся пацанам, заканчивающим последний круг, Кира наклонилась, согнулась пополам, издала какой-то непонятный хрюкающий звук, и вдруг разразилась громким хохотом. Я резко развернулся в ее сторону и уставился выпученными глазами, замирая на полпути.

Кира хохотала до выступивших слез и тыкала в меня пальцем.

– Видел бы ты свое лицо… Ох, Игнат… – Продолжала надрываться Кира, а я стоял и с открытым ртом, как дурак хлопал глазами. До меня доходило медленнее, чем до несмышленого младенца.

– Ну о-очень смешно. Прям обхохочешься. – С обидой выдал я, уставившись на девушку и уперев руки в бока. Паника отступала, и я начинал испытывать злость, как всегда бывает, когда чего-то сильно испугаешься по чьей-то вине. Была б она мужиком, я б ей втащил. Но она девчонка, и мне не оставалось ничего, как лишь злобно бросить: – Ты за этим вот пришла? Решила на мне проверить свои актерские способности? Ну молодец, че… – Я наигранно похлопал себя по карманам и развел руками. – Извини, Золотой глобус забыл, но ты заслужила его, без сомнений… Лучшая женская роль, блин.

Наконец отсмеявшись, Кира выпрямилась и подошла ближе.

– Ну прости, не удержалась. – Пытаясь скрыть улыбку, с наигранным чувством вины в глазах, проговорила Кира и погладила мою щеку рукой, успокаивающе, будто заботливая мамочка.

Я дернулся назад, отклоняясь от ее руки.

– А чего тогда? – Я говорил с недовольством уже скорее из упрямства, обида на ее дурацкий розыгрыш почти сошла на нет.

– Вот. Принесла листовки. – Кира достала из сумки пачку цветных глянцевых бумажек. – Михаил Андреевич обещал распространить объявления о благотворительной ярмарке среди родителей учеников. И-и… – Многозначительно протянула Кира, – пока они с Игорем в Торонто, и за главного здесь ты, заняться этим предстоит тебе.

Я закатил глаза и недовольно поджал губы. Ну конечно. Вот делать же мне больше нечего…

Кира смотрела с привычной улыбкой и добротой, которой она буквально лучилась, и я не мог сопротивляться этому свету в ее глазах. Конечно, не мог.

– Ладно. Давай сюда свои объявления. – Проворчал, забирая у девушки стопку. – Никак не угомонишься. Сидеть бы тебе под роддомом, а ты все суетишься…

Кира благодарно улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, поцеловала меня в левую щеку.

Мне тут же захотелось отшатнуться от нее, но я лишь сконфуженно опустил глаза. Кира была одной из немногих, кто не видел никакой проблемы в том, чтобы поцеловать меня в левую щеку. Она была одной из немногих, кто не менялся в лице, когда я попадал в зону видимости. И она, наверное, была единственной, кто не просто делал вид, что со мной все в порядке, а транслировал это всем своим видом с неподдельной уверенностью.

Даже не знаю, радовало меня это, злило, или удивляло, но настроение резко испортилось. Кира заметила это, как в принципе и всё всегда замечала, и тоже стала серьезной. Взглянула на меня с привычным участием в глазах и присущей ей проницательностью.

– Как ты? – Спросила тихо, вглядываясь в мои глаза.

– Все отлично. – С нарочитой небрежностью отозвался я, отворачиваясь до того, как увижу в ее глазах жалость. – Ты… слушай, мне надо тренировку продолжать. – Взмахнул листовками в своей руке. – Я раздам.

– Да, спасибо. Не буду мешать. – С легкой улыбкой сказала девушка, и, бросив на меня последний пронзительный взгляд, отвернулась. Уже в дверном проеме, снова обернулась и добавила. – Я сегодня виделась с Ваней. Он выглядит намного лучше… Уже почти не хромает.

Я повернулся к девушке, увидел ее искреннюю поддерживающую улыбку, но не смог найти в себе сил что-то сказать, лишь плотно сжал губы и кивнул.

– Все будет хорошо, Игнат. – Напоследок бросила Кира и, улыбнувшись краем губ, закрыла за собой дверь уходя.

Я же сжал зубы, надевая на лицо фальшивую маску невозмутимости, и вернулся к ученикам.

До окончания тренировки оставалось всего каких-то двадцать минут, когда дверь в зал снова открылась. Я посмотрел на часы, понимая, что это не наш ученик, а скорей всего, кто-то залетный, и обернулся.

У двери, в серых балахонистых одеждах стояло бесформенное нечто и нерешительно топталось, растерянно оглядываясь по сторонам.

Бросив малышне указание отрабатывать фронт-кик, я со вздохом направился разбираться с пришельцем. И чем ближе подходил, тем медленнее и неувереннее становились мои шаги, до тех пор, пока я совсем не остановился, так и не дойдя пару метров. Меня поразило и выбило почву из-под ног сразу несколько вещей.

Первое: пришелец был девушкой.

Второе: пришелец был чертовски красивой девушкой.

И третье: эта девушка-пришелец так смотрела на меня… Она так смотрела…

Я ловил на себе разные взгляды, в основном это сочувствие, жалость, испуг или отвращение. Но девушка смотрела на меня настолько странно и неуместно данной ситуации, что я на мгновение растерялся. На ее лице в ее взгляде… да что б меня… читалось настоящее восхищение.

Она зачарованно разглядывала левую сторону моего лица, даже не моргая, и, кажется, затаив дыхание, слегка приоткрыв свой красивый рот, свои идеальные полные губы. Ну и ну.

От этой ее реакции на самую уродливую часть меня вдруг стало жарко. И неловко. А от того, что она сама настолько красива, накатил странный стыд и смущение. И только потом – уже привычная злость, какая обычно бывала, когда я видел кого-то более-менее симпатичного, или хотя бы нормального. Кого-то, кто выглядел, лучше, чем я. В общем, если судить логически, я испытывал злость абсолютно ко всем. И, если быть совсем уж честным, причиной этой злости была обычная зависть.

Не без труда подавив дурные эмоции, я сделал шаг вперед.

– Чем могу помочь? – Спросил почему-то охрипшим голосом.

Пришелец едва заметно вздрогнула, будто приходя в себя. Стушевалась. Прекратила глазеть на меня, опустила глаза и нервно поправила длинные, скрывающие ее пальцы, рукава безразмерной толстовки.

– Я… э-э… Я ищу Михаила Андреевича. – Суетливо оглядела зал, будто тренер мог бы где-то здесь спрятаться.

– Он уехал. Я за него. – С интересом глядя на девушку, сказал я.

Она как-то вся сжалась от моих слов, и сделала шаг назад.

– А… он… скоро он вернется?

– Я не знаю. Может быть, через неделю. – Ответил я, прислонившись плечом к стене, рядом с пришельцем. Она отодвинулась, отступила еще на шаг, избегая смотреть мне в глаза, почти уперлась спиной в дверь. Пошарила рукой по двери отыскивая, ручку, и, наконец отыскав, еле слышно несвязно пробормотала:

– Я тогда… я в другой раз приду. Э-э, спасибо… До свидания.

Девушка сбежала так же внезапно, как и появилась, а я только стоял и тупо пялился на закрытую дверь. И это ее короткое, словно вспышка молнии, появление, почему-то поселило в моей голове жуткий диссонанс. Я никак не мог собрать мысли в кучу. Кое-как закончил тренировку, разогнал мелких, запер зал, и в смятении отправился домой.

Всю дорогу до дома неуемные мысли то и дело возвращались к пришельцу. Все в ней не стыковалось странным образом. Я не понимал, что с ней не так. Красивые девушки не одеваются так невзрачно, я бы даже сказал пугающе. Красивые девушки не озираются по сторонам, как затравленные зверьки. Красивые девушки не приходят в подобные места. Красивые девушки не смотрят на меня так, будто я звезда телеэкрана.