Механический голос лифта назвал этаж Управления и заставил девушку вздрогнуть, напомним другой – голос, звучавший вчера в тишине переулка. Эванс вышла из лифта и направилась к кабинету профессора Розински, встретив у кофейного аппарата коллегу.

– О, доктор Эванс! Рад, что вы почтили нас своим присутствием, – поприветствовал ее низкий коренастый мужчина лет сорока в коричном костюме и черном галстуке.

– Мистер Броуди. Вы, видимо, уже слышали радостную новость? – расстроенным тоном спросила Эванс.

– Никто не любит гонцов, принёсших плохие вести, ягодка. Если Розински не вытащит нас из этой задницы, в которую сам же и затащил, то грядут очень тяжелые времена, – констатировал Броуди, размешивая сахар в стаканчике с кофе.

– Розински? Ты должно быть шутишь? Ему сто лет в обед и давно на все плевать. Он преспокойно сидит и дожидается пенсии, – к ним подошел высокий сутулый брюнет в хипстерских очках и узких джинсах, скрытых белым халатом, и в знак приветствия чмокнул Эванс в макушку.

– Не очень-то вежливо, Крис, тебе не кажется? Да, он не молод, но он все еще наш руководитель, причем далеко не худший, которых я знала, – попыталась одернуть она коллегу.

– Он был лучшим триста лет тому назад, ягодка. А ты вообще всегда обо всех лучшего мнения, чем они есть на самом деле, наивная ты наша. Взгляды и методы Розински устарели вместе с ним. Нам нужен новый лидер, – Кристофер сменил тон на более деловой, но продолжил развивать тему в том же ключе.

– Ну что же, доктор Оулли, не смеем вас задерживать, – Эванс сделала жест рукой, означающий, что путь ему открыт.

– Ээээ, нет. Не велика радость – быть громоотводом для Ларссонов. Оно того не стоит, сколько бы денег ни наобещали, – Крис отрицательно помотал головой.

– Переметнешься к конкурентам, когда нас всех разгонят по домам? Надеюсь, твой трастовый фонд покроет отступные по контракту с пунктом о неразглашении, – попытался осадить его Броуди.

– Даже фонд Ларссонов не покроет эти отступные, учитывая, что в некоторых случаях мне грозит тюремный срок, – Кристофер глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Эх, были же времена, когда нам перепадали заказы по госконтрактам…

– И куда все это делось? – тон девушки стал абсолютно серьезным.

– Хороший вопрос, Эванс, – закатил глаза Крис.

– Я сейчас серьёзно. Когда в последний раз у нас был госзаказ, Крис? – зацепившись за эту мысль, не отступала девушка.

– Видимо, когда Розински ещё не получил свой первый сердечный приступ… Как же давно это было… Года три назад наверное… – прикинул Крис.

– Джентльмены, у меня для вас плохие новости, кажется, мы в полной заднице, – теперь мотивы ссылки Эванс в это Управление стали для нее более чем очевидны.

– Да ладно тебе, Эванс, все не так уж плохо. Выходные пособия у докторов наук не так уж плохи. Вернёмся в университет, будем читать лекции миленьким студенточкам, – присвистнул Кристофер и мечтательно закатил глаза.

– Радужное будущее рисуешь, Оулли. Тебя переведут на внештатника с минималкой. В итоге либо увольняйся сам без выходного пособия, либо сортируй бумаги в архиве за восемь баксов в час, и клали все на твою степень, – Эванс постаралась точно описать открывающуюся перспективу. – Мы только что нашли для себя возможность реализовать шанс на спасение. Нам нужен госконтракт.

– Я как раз видел парочку в магазине «все за доллар». Ягодка, ты не в себе? – мистер Броуди поддержал озорной тон Криса.

– Не в себе я была, когда соглашалась работать здесь. Пошерстите по своим отделам, кто что найдёт. Вечером обсудим, – нужно было решать проблему в срочном порядке. Ее начало раздражать, что приходится объяснять все двум взрослым мужчинам буквально на пальцах.

– Мы учёные, мисс Эванс, мы не сплетничаем, – возмутился Броуди.

– Смешно. Вам ничего и не нужно делать. У вас для этого есть младший персонал. Тряхните лаборантов, пусть разузнают у однокурсников из других компаний, какая рыба и где плавает, – не очень этичное, зато надежное решение пришло к ней внезапно.

– Так они нам и расскажут, – фыркнул Броуди.

– Вы – взрослые и умудренные жизненным опытом мужчины. Ну-ка, вспомните себя в двадцать лет? – напоминание об их амбициях в молодости свою роль сыграло.

Мужчины переглянулись и задумались, казалось, всего на мгновение. В их взглядах явно проскользнуло понимание и заинтересованность.

– Ещё как расскажут, – ответили они в один голос.

– Собираем информацию, кто какую найдет, и постараемся обсудить в ближайшее время. Договорились? – мужчины кивнули в ответ, и Эванс продолжила путь по коридору к своему рабочему месту.

Не успела девушка зайти в офис, как зазвонил телефон.

– Офис профессора Розински, ассистент Эванс слушает. Чем могу помочь? – ответила она на звонок.

– Я тут подумал… Что если реорганизовать ваше Управление, объединить с мексиканским филиалом нашей компании и отправить вас всех на ПМЖ в Латинскую Америку? – голос с надменными интонациями не оставлял сомнений в личности звонившего.

– Мне не идёт загар, Лиам, – резко ответила девушка и повесила трубку. На препирательства не оставалось ни сил, ни времени.

Стол был завален бумагами настолько, что некоторые из них покрывал значительный слой пыли. Копаться в этом мусоре не было никакого смысла. Проще было отравить все прямиком в шредер или сжечь в мусорном баке прямо в холле возле лифта. Все шло к тому, что Управление по сопровождению научных проектов расформируют со дня на день. Как ни прискорбно было признать, но Кристофер абсолютно прав. Блестящий учёный профессор Розински свел на нет все былые достижения своим совершенно безграмотным руководством. Он дожидался выхода на пенсию и почивал на лаврах. Сложно винить в этом пожилого человека, достигшего всего своим трудом, но решать проблемы сегодняшнего дня приходится тем, кто остался на тонущем корабле. Госконтракт казался оптимальным решением всех проблем. На данный момент сгодился бы любой, хоть на производство тарелок для микроволновок или туалетной бумаги. Значит нужно найти, за что можно было бы зацепиться. Эванс решила посвятить свое рабочее время составлению отчёта по текущим делам и поиску идей для госконтрактов.

К вечеру от постоянного просматривания на мониторе компьютера таблиц с отчетами и подготовки наглядной информации по статистическим данным глаза начали слезиться, цифры набегали друг на друга, а строки с текстом сливались в черные полосы. В носу щипало от пыли, которую вечно некогда было убрать из-за завала бесполезных, но очень срочных поручений «ко вчера», а ушибленные колени и травмированная шея разболелись хуже некуда. На часах было уже начало десятого, и не было никакого смысла ехать ночевать домой. Проще было остаться на ночь в офисе, но тогда охранники ночной смены обязательно сообщат об этом начальнику службы безопасности, а тот сообщит Лиаму Ларссону. Меньше всего ей хотелось наблюдать его самодовольную ухмылку и слушать шуточки по поводу бессмысленности её ночных бдений на рабочем месте. Нужно было собираться и транспортировать свое больное тело домой, где она наконец-то сможет принять горизонтальное положение.

Воспоминания о вчерашнем происшествии не отпускали ее весь день, но ввиду большой занятости по поиску и обработки информации для доклада, изучении отчетов о наиболее актуальных разработках для поиска правительственного контракта, все остальные мысли отошли на второй план. Сейчас, когда пора было возвращаться домой по тому же маршруту, воспоминания нахлынули с новой силой. Паника мёртвой хваткой вцепилась в горло и не давала вздохнуть, прямо как вчера в переулке. Собравшись с мыслями, девушка плотнее намотала шарф, погасила свет и вышла из кабинета.

Улица встретила её прохладным свежим воздухом, который был более свеж и чист в этой части города, чем в той, где она жила. Девушка направилась в сторону ближайшей станции метро и сделала глубокий вдох, чтобы насладиться последними глотками прохлады, прежде чем спустится в духоту подземки. Страх начал постепенно подступать, заставляя ее озираться по сторонам. Несмотря на довольно позднее для офисного квартала время на станции метро было очень людно, но подошедший поезд был почти пуст, что весьма порадовало ожидающих. Заняв место недалеко от двери, Эванс приготовилась к долгой поездке на другой конец города.