Вероника отбросила карандаш и продолжила:

– Кейли стоит у выхода, видимо, спиной к зеркалу, и если в этот момент Тим появится там, где он сидел, она его не увидит. Тим вот-вот откроет глаза, и дать ему увидеть иллюзию нельзя, снять ее тоже нельзя – тогда правду увидит и Кейли… Что делать?

Хайди ахнула, прикрыв рот рукой:

– Оно наложило еще один слой иллюзии, поверх первой картины!

– Именно! – воодушевленно подтвердила Вероника, – в момент, когда Кейли не видит, оно проводит Тима сквозь первую иллюзию наружу, и покрывает комнату вместе Кейли сверху новой иллюзией, на этот раз просто копирующей комнату в настоящем времени! Они находятся в разных слоях, а потому не видят и не слышат друг друга! Кейли оборачивается и идет к зеркалу, Тим открывает глаза, встает и отходит от него, подходя к таймеру. Кейли приближается к зеркалу – она не чувствует, как прижимается к холодному стеклу, ей кажется, что она обнимает маму, Тим нажимает на таймер, который от двух слоев иллюзий не стал менее осязаемым, и спускает якорь на зеркало.

Девушка на секунду остановилась, переводя дух, а затем закончила:

– Иллюзии пропадают, все разом, Кейли умирает, находящегося в шоке Тима забирает полиция. Занавес!

– Почему оно не разбилось? – задумчиво поинтересовалась Хайди.

Вероника закусила губу.

– Сложно сказать… Однако я полагаю, что дело частично в его прочности – вы ведь пытались его разбить, верно? – очередной взгляд на поникшего Тима, – а частично в его познаниях в математике и анатомии. Кейли стояла у зеркала ровно так, чтобы на пути якоря оказались сначала ее позвоночник, а затем ключицы. Якорь их сломал, конечно же, но это замедлило его, и удар не оказался для зеркала фатальным. Я же сказала, совершенно ювелирная работа!

– Да, на плод стараний примитивного мозга живой вещи как-то не похоже, – признал Раф, – похоже, ты права, Вер, в этом зеркале и вправду обитает разум, очень сильный и могущественный разум… Кто-то из созданий Ада?

– Вряд ли, – снова покачала головой Вероника, – мы уже обсуждали относительную смертоносность объекта. Для дьявольских отродий характерен совсем иной масштаб, они бы убивали сотнями… нет, это человек. В этом зеркале обитает человек. Точнее, обитал когда-то, потому что теперь это человеком назвать уже нельзя.

Они замолчали, а Вероника снова потянулась к совершенно вымотанному количеством новой информации Тиму. Тот покорно прильнул к ее плечу, наслаждаясь ее теплом. Он ведь уже давно забыл, каким бывает настоящее человеческое тепло. Последней его обнимала сестра, но это было так давно… Как будто в прошлой жизни.

– Вер, – тихо позвала Хайди, – насколько я понимаю, у тебя уже была готовая гипотеза, ты ведь не первый день об этом думаешь. Так каков будет предварительный вердикт?

Вероника вздохнула, слегка отстраняясь от Тима, а затем решительно отчеканила:

– Окулус.

Комментарий к Одна голова хорошо, а две – лучше

Поскольку в фильме особых пояснений дано не было, всю технологию работы зеркала, да и вообще всю местную мифологию с терминологией я выдумала сама, точно также, как и пояснение названию, которое тоже не было нам дано (но об этом в следующей главе).

========== Врага надо знать в лицо ==========

– Окулус? – недоуменно переспросил Раф и глубоко задумался.

– Именно, – кивнула Вероника, – во всяком случае, очень на это похоже.

– Черт, – поджал губы мужчина, – теория настолько интересная, что даже жаль её критиковать!

– Придётся, – пожала плечами Вероника.

– А окулус – это? – тихо подал голос Тим.

Девушка снова придвинулась к нему поближе, не отрывая взгляда от него.

– Да, сейчас, – улыбнулась она, – смотри, вообще, слово “oculus” в переводе с латинского означает “глаз”, этим же словом в современном мире называют небольшие круглые окошки, на чердаках, например. В нашей же профессии окулусами называют особый вид артефактов, достаточно распространённый и простой в обращении. Это зеркало – любой формы или размера, над которым однажды провели пару специальных ритуалов для лучшего установления связи с потусторонним миром (зеркала вообще по своей природе к этому склонны). Впоследствии, медиум, с помощью нескольких слов, а также символов, которые он рисует на поверхности, может вызвать дух из потустороннего мира и вести с ним разговор. Вообще, окулус – довольно примитивный артефакт, он у любого уважающего себя медиума есть, у меня одно такое зеркало в подвале стоит…

Тим побелел, как полотно. Вероника, заметив это, поспешила объяснить:

– Не стоит бояться. Окулусы безопасны сами по себе, единственное их предназначение – ненадолго притягивать мертвые души, чтобы медиумы могли с ними поболтать, они не более, чем своего рода переговорные устройства. Изнутри они, по рассказам тем самых душ, с которыми мы разговариваем, выглядят как белые, ярко освещённые комнаты с вот таким круглым окном на месте зеркала – оттуда и название, и без четвёртой стены, той, что напротив окна. Через открытое пространство на месте этой четвёртой стены души попадают в комнату, приближаются к окну и разговаривают, если желают, конечно же. Если не желают, кричат и вырываются, то, по технике безопасности, положено немедленно отпустить духа, который не настроен на миролюбивое общение.

– Техника безопасности? – переспросил Тим, который все ещё дрожал и был довольно бледен.

– Конечно. С любым артефактом, предназначенным даже для самых безобидных целей, нужно обращаться аккуратно. Это как с почти любой вещью, к примеру, если плохо прибить полку, она на тебя упадёт и пришибёт тебя, или если ты выбросишь не потушенную сигарету, может начаться пожар. Любая вещь, даже самая безобидная, технически может нанести вред, если использовать её не по назначению или пренебрегая правилами, или нарочно, в злых целях…

– И ты полагаешь?.. – вмешалась Хайди.

Вероника кивнула.

– Что ты сама думаешь, Хайди? Ты ведь просветила его, верно? И?

– Внутри него замкнутое пространство с кучей запертых внутри человеческих душ, – отрапортовала женщина.

Вероника хлопнула в ладоши.

– Я права! Теперь я уверена почти на сто процентов, это действительно окулус! Самый обычный окулус… но, небо, что с ним сделали!

– Какой-то идиот-самоучка полез к нему, понятия не имея, что творит? – сверкая глазами, спросил Раф.

– Возможно, – кивнула Вероника, – или он по случайности напутал что-то с ритуалом призыва… хотя это вполне подходит под теорию об идиоте, этот ритуал один из самых простых из всех существующих… Либо, тоже возможно, он отказался отпускать дух, не желающий разговаривать, а дух оказался не из слабаков.

– Короче, идиот в любом случае, – подвёл итог Раф.

– Да, судя по всему, – задумчиво кивнула Вероника, – так или иначе, что-то пошло не так, и его затянуло внутрь, вероятно, вместе с телом, иначе его бы скорее всего нашли и разобрались, а так, как говорится, нет тела – нет дела, пропал, а куда – черт его знает.

– Но живым телам не место в потустороннем мире! – в ужасе ахнула Хайди.

– Именно, – прошептал Рафаэль, прикрывая рот рукой, – конечно же, потусторонний мир возмутился столь очевидному вторжению! Телу там долго не выжить, растворится, как сахар в чае, но реакция все же последовала, случился выброс энергии…

– Который влился в открытый вход, завертелся вокруг снаружи и запечатал его, – закончила Вероника, – четвёртая стена не просто появилась, она стала непреодолимой.

Трое медиумов замолчали. Хайди, продолжая укладывать в голове массу полученной информации, взялась за ручку и быстро застрочила отчёт для старших.

Молчание прервал Тим.

– А почему он не может выбраться так же, как его затянуло, через зеркало?

Вероника улыбнулась.

– Прекрасный вопрос, Тим. А этого он не сделал потому, что это невозможно. Помнишь, я рассказывала про изначальные ритуалы, с помощью которых зеркала превращаются в окулусы? Один из них как раз проводится для безопасности, он запечатывает зеркало изнутри, так, чтобы ни одна сущность не сумела прорваться, если ей вдруг придёт в голову погулять по миру живых.