– Здравствуйте, Мари, – вежливо улыбнулась она, протягивая женщине руку в приветственном жесте, – рада с Вами познакомиться. Я – девушка Вашего сына, меня зовут Вероника, и конкретно сейчас я занимаюсь тем, что пытаюсь вытащить вас всех отсюда. Со мной мои друзья, помогите им организовать остальных. Вы ведь всех здесь знаете, не первый год сидите, правильно? Ну вот и отлично, приступайте.

Мари хлопнула глазами пару раз, но быстро сориентировалась.

– Здравствуй, детка, рада познакомиться. Алан! – позвала она одного из новопоявившихся призраков (их прибыло уже десятка два), – ты знал, что у нашего сына теперь есть девушка?

– С Вашего позволения, официально познакомимся позже, – пробормотала Вероника и повернулась к Рафу, – все?

Тот проследил за ещё десятком, уже шестым по счету, появившихся призраков, и кивнул:

– Вроде да. Я не знаю, их уже больше, чем говорила Кейли со всей своей статистикой.

– Кейли, – нахмурилась Вероника, медленно отходя прочь.

Щит звонко опустился на место – Джейкоб заметил приближающегося Гримстоуна.

Тот, подойдя вплотную к щиту, улыбнулся и захлопал в ладоши.

– Прекрасно, дети, – произнёс он, – все собраны, все на месте, – Гримстоун улыбнулся и поднял руку. Из ладони его вырвался луч энергии и вонзился в щит.

Вероника кивнула Рафу и осторожно приблизилась к щиту, издалека, у боковой стены, чтобы маг не заметил её, и поманила за собой золотистого ретривера.

– Мейсон! – прошептала она и погладила его по ушам, – хороший мальчик. Ищи хозяина!

***

Сквозь стекло, которое почему-то было не твёрдым, а вязким, как сироп, Тим видел самого себя, и бьющуюся в его руках Кейли. Сестра кричала и вырывалась, пытаясь дозваться его. Ей было невдомек, что Тим слышал, но сделать ничего не мог. Он барахтался в зеркальной глубине, как муха в меду, и никак не мог вырваться. Множество призрачных двойников его семьи хохотали вокруг и тянули его вроде бы разные стороны, но при этом все равно вниз.

Он не знал, что происходит снаружи, не знал, почему он держит Кейли, не знал, почему Хайди покорно стоит рядом с ним… И это незнание наполняло его страхом, ещё более сильным, чем тот, что вселяли в него ложные призраки его сознания…

– Тим, – отчаянно прошептала Кейли, дергаясь все слабее – видимо, осознала, что у неё не хватит силы вырваться, – братик, пожалуйста…

Тим закусил губу и рванулся с новой силой, что позволило ему на секунду почти приблизиться к поверхности… которая теперь почему-то была горизонтальной, а не вертикальной, как когда его заталкивали в зеркало… Трюки сознания, должно быть…

Однако секунда триумфа пришла к логическому завершению, и страшные тени, опомнившись, снова потянули его вниз, продолжая смеяться и что-то пронзительно кричать. Что именно, Тим уже не разбирал, слишком много всего звучало одновременно.

А вот негромкий вскрик внезапно вскинувшейся сёстры он услышал.

– Мейсон! – ахнула она, и на смертельно бледном лице её расплылась улыбка, а в зеркальных глазах блеснула надежда.

Ретривер бодро гавкнул пару раз и на полном ходу врезался в них, опрокидывая обоих. Кейли, воспользовавшись моментом, тут же вырвалась из захвата и вскочила на ноги. Мейсон, не теряя времени, уже сбил с ног подоспевшую Хайди. Тим словно издалека увидел, как его тело поднялось на ноги и снова попыталось схватить сестру, но вместо Кейли в его руках вдруг оказалась Вероника.

– Держи её! – крикнула она Кейли, кивая на Хайди, которая пыталась сбросить с себя прижимавшего её к полу Мейсона.

Рыжеволосая послушно бросилась к ним.

Вероника умело, словно змейка, извернулась в его руках, и внезапно оказалась как будто не в захвате, а в объятиях, со своими руками поверх плеч Тима.

– Ну что, мистер Тимоти Алан Расселл, – необыкновенно мягко и ласково произнесла она, с нежностью заглядывая ему в глаза, – экзамен?

Будь ситуация иной, Тим бы непременно рассмеялся… но сейчас ему отчего-то было совсем не смешно. Может, оттого, что он моментально осознал, что его врач и Учительница не шутит: это и впрямь экзамен, испытание, и на кону его жизнь и разум. И не только его…

Он глубоко вздохнул и, решительно распихивая тени, поплыл наверх. Те взвыли и начали цепляться за него с удвоенной силой, буквально разрывая на части…

Тим вскрикнул от боли и снова накатившего отчаяния… И, верно, что-то живое блеснуло в его глазах, потому что Вероника ободряюще улыбнулась, и провела рукой по его щеке.

– Помнишь тот день, когда я проснулась? – тихо поинтересовалась она.

Да разве такое можно забыть?

– Мы вернулись домой, и ты хотел сказать мне что-то, – напомнила девушка, – но тогда так и не сказал.

Сердце юноши забилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Голос Вероники по-прежнему звучал спокойно и даже весело, но Тим вдруг заметил, как блестят её глаза, как неестественно смотрится улыбка… Она всегда была для него старшим товарищем, всегда успокаивала его, помогала, и он даже не думал о том, что и она тоже не железная…

– Сейчас самое подходящее время, тебе не кажется? – голос её дрогнул, лицо чуть исказилось, и Тим снова рванулся вверх, внезапно осознав, что его непокорное тело не стоит недвижимо, оно причиняет его Веронике боль!

– Ну, хорошо, – прошептала она с грустью, – давай я.

Она приблизила своё лицо к его и медленно, негромко произнесла:

– Я люблю тебя.

И поцеловала. Должно быть, столь же нежно, как и в первый раз, но Тим не чувствовал – он не владел своим телом. Именно понимание этого стало последней каплей, и юноша вдруг успокоился и обернулся к орде скалящихся теней.

– Прочь! – коротко и строго приказал он, а затем развернулся и в два гребка вынырнул на поверхность зеркала.

Дыхание Вероники щекотало ему лицо, и он мог чувствовать это! Ее губ уже не было на его, и Тим открыл глаза, весьма разочарованный данным обстоятельством.

– Я тоже… – выдавил он слегка онемевшими губами, – тоже люблю тебя, Вер.

И склонился к ней, прижимаясь своими губами к её.

Вероника обняла его крепко-крепко, и ответила на поцелуй. На секунду все вокруг них растворилось, словно они остались одни во всей вселенной…

– Трындец! – прорезал идиллию голос Кейли, – мы вам не мешаем? – поинтересовалась она, все ещё из последних сил прижимая к полу сопротивляющуюся Хайди.

Тим с недоумением взглянул на Веронику, и показал глазами на Хайди.

– Долгая история, – махнула та рукой, а затем, о чём-то вспомнив, прижала руки к вискам Тима, и что-то внутри него словно защелкнулось.

– Вот теперь точно щит стоит, – удовлетворенно кивнула Вероника и переключила внимание на Хайди.

Кейли, освобожденная наконец от обязанности держать брыкающуюся даму, вскочила и кинулась брату в объятия. Мейсон с радостным лаем заскакал вокруг них.

Со стороны что-то промямлила разбуженная Хайди, которая явно не вполне понимала, что происходит вокруг. Времени на объяснения, впрочем, не было: по всему замку разнесся громкий звон – Гримстоун пробил щит, закрывавший проход к дальней стене.

***

Друзья бегом бросились обратно, застав не самую жизнерадостную картину, которая, к тому же, изменялась.

Вероника ахнула, первой поняв, что происходит. Гримстоун прекрасно понимал риск нахождения рядом с дальней стеной, когда ему нужна была стена с зеркалом, но собрать всех в одном месте можно было только здесь, и теперь Перегрин возвращал внутренней части окулуса её первоначальный вид, схлопывая огромный замок до одной комнаты, и тем самым, приближая изнанку зеркала к себе.

Заметив их, к ним протиснулись Раф и Джейкоб.

– Что теперь? – поинтересовался последний.

– Останавливать его! – всплеснула руками Вероника, – на вас же щиты! Его достаточно просто ударить энергией, нашей, совмещенной! Зафиксируйте его, кто-нибудь, и…

– Его нельзя коснуться, он окружил защитой все своё тело, сразу, как сюда пришёл, – горько сообщил Джейкоб, – этого щита не пробить. Когда я только попал сюда, я пытался…