Тим слегка наклонил голову, продолжая слушать спокойную, размеренную речь Учительницы. Ее рассказы он любил больше, чем что-либо еще в своем обучении – читать про разное, конечно, тоже интересно, но слушать, как о том же самом рассказывает Вероника, было гораздо приятнее, да и запоминалось быстрее. Именно поэтому он каждый день с нетерпением ждал часа, когда начнется этакая вот лекция.

Со дня представления его Совету прошло уже больше месяца, и Тим порой сам удивлялся, считая дни и понимая, насколько быстро и незаметно они пролетели. Вся его жизнь в лечебнице св. Эйдена тянулась, как нуга, а здесь он… жил! Не просто существовал, но жил! Правда, жизнь та во многом проходила за книгами, ну да Тим был не из тех, кто может на такое жаловаться.

Вероника даже разрешила ему пользоваться интернетом, хотя и только под своим строгим присмотром после того, как он сначала с непривычки насмотрелся фильмов ужасов, и потом заснуть смог только в ее объятиях и под ее успокаивающее бормотание, а потом, когда он устроил ей скандал, наткнувшись в интернете на значение слова “плацебо”. Вероника, впрочем, не дала ему слишком развернуться, и просто его, как нашкодившего ребенка, заперла на два часа в комнате, правда, оставшись снаружи и разговаривая с ним, чтобы у него не случился приступ клаустрофобии и очередная паническая.

В целом, жизнь была… хорошей. Лучшей, чем когда-либо кроме детства. А уж оба эти периода своей прошлой жизни Тим помнил в мельчайших деталях. Вынужден был – Вероника всерьез взялась за его состояние, и он потихоньку рассказывал ей все, что случалось с ним когда-либо. Вынужденность, впрочем, пропала на второй же день, и Тим, как с цепи сорвавшийся, изливал девушке все горести своей жизни, впервые найдя достойного собеседника.

Он и сам не замечал, как Вероника Уэллинг становилась самым важным человеком в его жизни. Абсолютно все в ней, даже просто звук ее шагов, моментально поднимал ему настроение.

Как, впрочем, и шорох тонких колес и скрип инвалидной коляски.

Делила пришла в себя через неделю после того, как Тим начал обучение. Реабилитация проходила хорошо, но, как ей и полагалось, медленно. Ходить девочка пока не могла, но ее нерушимому оптимизму даже это не мешало, и она весело разъезжала по палате в инвалидной коляске. Впрочем, ужасные события все же не могли не сказаться на психике ребенка, а потому ее родители по несколько раз в неделю исправно сдавали дочь Веронике, с радостью взявшейся за маленькую подружку. После первого же сеанса, кстати, выяснилось, что у Делилы тоже имеются зачатки способностей, и девочка стала коллегой Тима не только в лечении, но и в учебе.

Вот и сейчас она сидела рядом с ним, с благоговением глядя на лежавший перед Учительницей первый том Бестиария.

– Древние же люди легенды и сказки складывали не ради забавы, или, по крайней мере, не только ради нее, – продолжала Вероника, – но и для того, чтобы их дети знали, кто где живет, кто из них опасен, как с ними обращаться, и так далее. А современные взгляды все переворачивают с ног на голову. Сейчас вообще мода такая – персонажам легенд инверсию характеров делать, и переиначивать все. Вот только настоящим невидимым жителям нашего мира и иного дела до людской моды нет, а потому нам с вами нужно знакомиться с реальной информацией, а не с выдумками современных и не очень романистов.

– А как это – инверсия характеров? – пискнула Делила.

Тим мысленно поблагодарил ее – он тоже не знал, но спросить бы не решился. Все же осознание того, что в свои годы он настолько многого не знает, не добавляло ему комфорта.

– Это, Дел, когда изначально злых существ изображают добрыми, или наоборот. Взять, например, вампиров. Мертвецы, пьющие кровь, вот что здесь хорошего? Ан ныне они и герои, и лапочки, и, прости Господи, секс-символы… ну, да про последнее тебе пока рановато знать…

– Как в «Сумерках»? – перебила ее Делила.

Вероника вздохнула.

– Или не рановато… Ладно, за этим пусть твои родители следят. Разрешили тебе в твоем возрасте книжки, где есть секс, значит, так надо. В конце концов, тебе не пять лет, правда? Иными словами, да, как в «Сумерках». Или взять русалок – там есть варианты, в разных странах разные обитают, но чаще всего это либо полуптицы, которые тебя пением заманивают, либо утопленницы, которые парней зацеловывают или щекочут, а потом топят. В любом случае, ничего общего с веселыми принцессами с рыбьими хвостиками.

Тим прыснул, а Делила обиженно надула губки.

– А я люблю мультик про Ариэль.

– Я тоже люблю, – улыбнулась Вероника, – никто и не говорит, что их не нужно любить, но нужно понимать, что ценность в таких историях – художественная, а не практичная. Их можно любить, но при встрече с настоящей русалкой они тебе вряд ли помогут.

Делила задумалась, смешно наморщив лобик, а потом кивнула.

– Я поняла.

– Вот и умничка, – снова улыбнулась Вероника, – а про Бабу-Ягу когда-нибудь слышала? А ты, Тим?

– Это которая русская, страшная такая, в таком… храме живет? – нахмурил брови Тим.

Вероника поморщилась.

– Тим, о чем мы только что говорили? Нашел источник информации – фильмы про Хеллбоя! Но про страну ее обитания ты прав – она действительно русская. В осовремененных русских сказках встречаются разные образы Яги, но чаще всего она все же является либо сюжетным девайсом в стиле “а не подогнать ли мне главгерою какую-нибудь имбовую примочку, чтобы ему злодея было легко одолеть”, либо злой ведьмой, которая крадет и ест детей и все такое. Вот это как раз обратный пример, так как изначально Баба-Яга – это привратница между мирами. Это и вправду старуха, хотя даже близко не такая страшная, как в “Хеллбое” показано. Ее основная примета – костяная нога, а она у нее такая потому, что та людей между Явью и Навью, что есть миры наш и подземный, мертвый, проводит, то есть, она сама полумертвая.

Вероника глубоко вздохнула, и взгляд ее слегка затуманился.

– Довелось мне однажды ее встретить… Я вообще люблю путешествовать по особо обживаемым древними существами местам… Англия, Ирландия, Шотландия, Китай, Япония, Океания, и многие другие. Россия и другие страны бывшего СССР – это вообще отдельный кладезь. А Ядвигу – так ее полностью зовут, еще искать пришлось – ее избушка на курьих ножках – не храм, Тим, а избушка! Я вообще не понимаю, как можно было языческого персонажа в православный храм запихать, хотя это не удивительно – дождешься от нынешних режиссеров подкованности в таких вещах. Ну, так вот – избушка ее находится не в конкретном лесу – их в России завались, целой жизни не хватит, чтобы все исходить, а в каждом, но дорогу туда найти трудно. Есть пути, но их знают только другие древние жители лесов, да и то не все. Некоторые из них даже специальные навигаторы делают, типа волшебных клубочков… Ну, да я отвлеклась. Мудрая она женщина, Баба-Яга. Не сильно добрая по нынешним меркам – ибо ну ни плевать ли древнейшим на Земле существам на современные человеческие моральные и этические нормы! – но мудрейшая. Вообще, от древних существ, даже от злых, всегда веет какой-то спокойной мудростью, потому что они порою старше всего человечества…

Вероника прервалась на секунду, переводя дыхание, а потом продолжила:

– Или вот банши. Современный мир про них чего только не говорит – страшные старухи-призраки, которые вопят, как оглашенные, и этими воплями смерть то ли предвещают, то ли насылают… Кто его знает, как говорится, но страшно. Ага. А ирландские банши – не старухи, а девчонки молоденькие, в юности умершие. И бояться их не надо, они не злые. Смерть они только предвещают, а уж никак ее причиной не являются, да и не кричат они, а плачут, и не над всеми подряд, а над будущими покойниками из своих же кланов, то есть, из родственников. Вот так. Кстати, Тим, ты до банши еще не дошел?

–Нет. Да я еще даже букву “А” не закончил, а банши на “Б”, и в списке далеко не первая.

– Что-то ты медленно читаешь, друг мой. Там всего-то 332 существа, которые с А начинаются, и часть из них – один и тот же зверь, просто по-разному названный, – рассмеялась Вероника, – ну, да ладно, как дойдешь, расскажешь мне про них поподробнее. А на сегодня хватит. Вечереет уже, Делила, тебе домой пора.