— Тс-с-с, – прижала она палец к губам.

Собиравшаяся закричать служанка упала без сознания. Желая то ли сэкономить, то ли сохранить тайну, но здесь было всего несколько слуг и их Айлин тоже оглушила. Стащила всех к магу, связала в кучу и задумалась, стоит ли убивать Мудэрина и остальных. Не из человеко и маголюбия, конечно, просто пыталась решить, что будет лучше. Так и не решила, скинула всех в погреб и запечатала его.

— Плевать, – сказала вслух Айлин.

Да, не сильно хотелось убивать, но все же они держали в плену семью Ибтахаль и ничего не сделали, чтобы ей помочь. Смогут выжить – пусть живут, а нет так нет. Она отправилась к женской половине и вскоре услышала доносящиеся оттуда вой, рыдания и воинственные возгласы.

— Ах, ну да, как я не подумала об этом, – укорила сама себя Айлин.

Воссоединение семьи, страдания, крики и, конечно же, претензии за всё. Мгновение спустя ей стало немного стыдно, так как она услышала всхлипывания и рассказы, как с ними ужасно обращались. Но стоило ей зайти на женскую половину, как все прервалось. Женщины, укутанные с головы до ног, король Кравии и принцы, Айлин смотрела хмуро на них и не могла сообразить, все выжили или часть погибла.

Взгляды в сторону Ибтахаль, странные взгляды, заставившие кровь Айлин вскипеть от злости. Они думали, что принцесса продала себя ей или им, если считать всех волшебниц, даже не могли предположить иного, любви и упорства Ибтахаль! Они заранее считали ее товаром, разменной монетой в своих королевских делах!

— Айлин, не надо! – воскликнула Ибтахаль, кидаясь на их защиту.

— Айлин?

— Айлин Освободительница?

Шепотки, взгляды, боевой пыл собравшихся увял, как ранее затихли крики. Айлин от этого разозлилась еще больше, против тех, кто зарубил бы и изнасиловал их, против настоящих тюремщиков и мучителей они молчали, а стоило появиться кому-то родственному и дружественно настроенному, сразу возроптали.

— Да, – сказала она, – я – Айлин Освободительница и я пришла освободить вас, пришла лишь по просьбе Ибтахаль аль-Галы и отчасти по просьбе ее брата Фаруха аль-Галы, потому что его слово важно для моей наставницы, леди Арианы. Но если вы думаете, что можно относиться ко мне и Ибтахаль по-прежнему, то вы глубоко ошибаетесь. В моей воле освободить вас всех от жизни, просто щелкнув пальцами.

Вранье, конечно, уж она не стала бы так сразу убивать семью Ибтахаль и сама Ибтахаль явно поняла ее ложь. Поняла, но все равно посмотрела с благодарностью, так как ей явно было не по себе от проявленной семьей враждебности.

— Вы свободны, идите на все четыре стороны.

Угрюмое молчание пополам с осознанием, что никому они тут не нужны и вряд ли выберутся сами.

— Если же вы хотите отправиться с нами, то будьте любезны уважать права женщин!

====== Глава 21 ======

Возможно, это было глупо, говорить о правах женщин королю Кравии, который все боролся и боролся с волшебницами, но Айлин вдруг осознала, что ей все равно. Она достигла цели, спасла, почти спасла семью Ибтахаль и теперь на нее накатывало равнодушие. Следовало радоваться, но она ощущала лишь усталость и безразличие.

Опасное, очень опасное сочетание, которое могло погубить всех, и она отвесила себе мысленную пощечину, принуждая бороться и дальше. Обвела взглядом собравшихся, начиная с короля и заканчивая совсем уж детьми, и большая часть их отводила взгляды.

— Вы пришли спасти нас, но ведете себя не лучше похитителей, – сказал король.

Адиль Аль-Галы, уже поживший и посеребренный сединой. Айлин уже собиралась огрызнуться зло, но остановилась, до того вдруг король напомнил ей отца.

— Что сделали бы с нами, волшебницами, если бы Кравия победила? – спросила она.

Все молчали, так как знали ответ, но не решались его сказать прямо в лицо Айлин.

— Пощады! – вдруг взвыла одна из жен короля.

Айлин не стала разбираться, кто именно, ударила заклинаниями, затыкая рты, пока не начался новый сеанс воя и плача.

— Никто не собирается убивать вас! – рявкнула она. – Но вы!

Ей не хватало слов, спокойствия, чтобы говорить нормально. Айлин кинула взгляд на Ибтахаль, которая покусывала губы, похоже пребывая в расстроенных чувствах.

— Надо убираться отсюда, – повторила она уже спокойнее. – Полезайте в мешочек или оставайтесь здесь, ваш выбор, но делайте его немедленно.

— Ибтахаль! – хлестнул возглас короля.

Бывшего короля Адиля, напомнила себе Айлин. Никакого пиетета или почтительности она уже не испытывала, не после такой продолжительной и утомительной борьбы, но все же он, хоть и прекратил быть королем, но все еще оставался отцом Ибтахаль.

— Вы почуяли слабину, – Айлин уперла руки в бока, – хотя до этого покорялись силе и молчали. Что же, пусть будет так!

Кто-то попытался броситься на нее, но взлетел к потолку от заклинания Ибтахаль, по лицу которой катились слезы.

— Всех в мешочек, – отрывисто скомандовала Айлин. – Некогда разбираться и уговаривать!

Палочка ее уже выписывала фигуры, отправляя всех внутрь безразмерного мешочка.

— Они не простят мне этого, – прошептала Ибтахаль, когда внутрь затащили всех.

— А ты думаешь, они простили тебя сейчас? – спросила Айлин. – Или они накинулись на тебя и обвиняли во всех бедах и предательстве?

Ибтахаль молчала, да ответ и не требовался, так как Айлин и без того все видела сама.

— Они выживут, это главное, – добавила Айлин. – Твоя семья будет жива, а что они невзлюбили тебя… возможно, кто-то из них поймет тебя. Потом. А может и нет.

В конце концов, родная семья хотела убить Айлин, хотя она и не смогла ответить тем же. Абди пошел в прислужники, но сколько в том было желания выжить, а сколько понимания дела, которого затеяла Айлин? У кого он там оказался, у Марфы, Зобейды? Память отказывалась выдавать ответ и это был знак, что с самой Айлин не все в порядке. Сильные эмоции делали заклинания мощнее, но они же могли исказить и привести к общей гибели, так как Ибтахаль еще не освоила аппарацию.

Следовало собраться, следовало сражаться, Айлин твердила это себе, как молитву Матери, но в то же время ощущала, что не может. Не было спокойствия в сердце, потому отсутствовало спокойствие в мыслях. Эмоции брали верх, так как Айлин выполнила задачу и тут требовался опыт леди Арианы… нет, вдруг поняла она. Даже наставница не осталась бы спокойной, если бы речь шла о дорогих ей людях.

Странная сопричастность наставнице и осознание, что они похожи, все же успокоили Айлин.

— Главное, что ты вот здесь, – палец Айлин коснулся лба принцессы, – будешь знать, что ты их спасла. Что они живы и спаслись, ты их спасла.

— Нет, ты, – улыбнулась, утирая слезы, Ибтахаль.

В заплаканном виде она была еще прекраснее и Айлин не выдержала, наклонилась, целуя и собирая жемчужины ее слезинок.

— Нет, ты, – повторила она слова Ибтахаль, словно передразнивая ее. – Если бы ты не искала семью, то никто ее не искал бы, и они бы, возможно, так и сгинули в дороге.

Или все же прибыли бы в Темень, возглавили борьбу и все равно сгинули бы в атаках волшебниц.

— Даже не знаю, теперь меня почему-то даже не ужасает такое, – вдруг призналась Ибтахаль и снова разрыдалась горько. – Я – чудовище, да? Предательница семьи?

— Вовсе нет, – Айлин обняла ее, похлопала по спине. – Ты вложила столько сил в их спасение, а они обозвали тебя предательницей, конечно ты сейчас расстроена и хочешь им того же. Как сказала бы наставница, такова природа людей, но мы изменим ее.

— Да?

— Конечно. Изменим мир и людей вокруг, сделаем всех равными. Может не мы, но наши дети.

— Дети?

— Конечно, – повторила Айлин. – У нас будут самые прекрасные дети в мире, они вырастут уже в свободном и равном мире, и за них мы будем сражаться со всей яростью наших сердец.

Вот почему Ибтахаль так задело, вдруг поняла Айлин. Принцесса уже считала саму Айлин частью семьи, своей. Осознание этого факта наполнило сердце Айлин теплотой, нежностью, таким взрывом чувств, что равнодушие и злость отступили.