– Что я должна делать? – спросила Эва.

– Сверкать заместо стробоскопа, ясное дело, – встрял Альф прежде, чем Ульф успел ответить.

– Что за работа? – повторила вопрос Эва.

– Танцевать, как ты сегодня делала, – сказал Ульф. – У тебя хорошо получается импровизировать. Если вы друг другу понравитесь, может быть, они пригласят тебя в свою программу.

– Я здесь по студенческой визе, и мне в мае нужно будет вернуться домой, – сказала Эва. – Вряд ли я могу наниматься в программу. А съемки – пожалуй. Когда они планируются?

– Скоро. Шла речь об апреле. Приходи завтра, мои друзья будут здесь. Договоритесь обо всём.

– Скажи, а последняя вещь… что это было? – спросила Эва. – И вообще, как мой танец смотрелся? Дело в том, что я совершенно отключилась. Мне казалось, что я всего лишь стою и слушаю музыку…

– Нормально смотрелось, – успокоил её Альф.

– Это музыка той самой группы, о которой я говорю, – ответил Ульф. – Сингл вышел два дня назад. Я его сегодня впервые крутил, так что ты устроила своеобразную премьеру.

В этот момент начал играть последний куплет, и Ульф сорвался с места. Через мгновение он был уже за своим пультом, поменял в нужный момент пластинку, после чего направился обратно к ним. За это время Альф успел сообщить Эве, что она должна непременно соглашаться, потому что Ульф – классный парень, его друзья тоже, и что с её участием всё станет настолько классно, что она и вообразить себе не может. А виза – фигня, её можно продлить и остаться здесь. У группы контракт с лейблом, и это значит, что за участие в съемках ей заплатят. И, конечно же, нужно соглашаться на участие в турне. Эва не смогла сдержать улыбки: Альф говорил так, словно это он решал и за лейбл, и за группу, и вообще за всех на свете.

– Сейчас будет звучать еще одна песня моих друзей, – сказал Ульф, вновь присоединяясь к их компании. – Так что ты скажешь насчет съемок?

– Неужели ты думаешь, что мне такое каждый день предлагают? – спросила Эва. – Конечно, я очень рада. Спасибо.

Эва и Свен вернулись домой в четверть второго ночи. Эва словно не замечала усталости: приятное возбуждение прошедшего вечера не покидало её.

Свен наблюдал, как она носится по квартире, собирая в сумку свои балетки, гетры, купальник и две футболки, то есть вещи, которые ей понадобятся завтра на занятиях, и рассказывает ему, как она со школьными друзьями в прошлом году ездила в Чехию. Он радовался произошедшей в ней перемене. Всего несколько часов назад она была такой подавленной… Он понимал, что заслуга принадлежит целиком Альфу, и был ему очень благодарен. Ему только сделалось немного грустно при мысли о том, что он не смог помочь Эве своими силами. Не станет ли она по этой причине относиться к нему иначе, чем раньше?

Когда он сегодня наблюдал за реакцией Эвы на Альфа – и дома, и в баре – то почувствовал себя не в своей тарелке. Нет, не ревность – повода вроде не было. «А может, был?» – спросил Свен себя сейчас. Черт возьми, на самом деле повод был, потому что сегодня в клубе Альф переступил границы дружеского ухаживания. Свен только потому спустил ему это с рук, что при всем при том, что Альф был плейбоем, он всё же никогда не пытался всерьез подбивать клинья к девушкам своих друзей. Все в тусовке это знали и совершенно не беспокоились. Однако сегодня латинская кровь Альфа, судя по всему, разыгралась не на шутку, и Свен решил, что нужно будет обязательно поговорить с ним на тему того, что произошло.

Эва, конечно же, была застигнута поцелуем Альфа врасплох. Но Свену было также понятно, что поцелуй произвел на неё впечатление. «Нет, это ерунда, – сказал он себе сейчас. – Не может быть. Она его не любит. Она сама не ожидала того, что он сделал».

Страх потерять Эву – это было то, с чем Свен столкнулся уже на вторые сутки после знакомства с ней и до сих пор не научился справляться. Помимо своей воли он представил сейчас, что они с Эвой могут расстаться навсегда, что он может стать ей ненужным, чужим. Это было больно.

Эва, внезапно замолчав посреди своего рассказа про чешские приключения, подошла, села к Свену на колени, прижалась к его груди и сказала:

– Я так не хочу уезжать отсюда…

– Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.

– Но мне в мае придется. Мне нужно еще год учиться дома, закончить курс.

– Я приеду к тебе летом, – сказал Свен. – И мы что-нибудь придумаем.

– Хорошо бы.

Они стали целоваться, а потом Свен спросил:

– Тебе нравится Альф?

– Странный вопрос, – сказала Эва. – Особенно сейчас.

– Всё же ответь.

– Конечно, он мне нравится. Он твой друг.

– Я не об этом.

– Ты хочешь спросить, стала бы я с ним спать?

– Да.

– Не стала бы. У меня есть ты.

В середине апреля у Альфа был день рожденья. По этому поводу в выходные был устроен пикник, на который отправились всей компанией – разумеется, на байках. Доехали до кемпинга, где останавливались и раньше, и стали устраиваться, собираясь провести здесь вечер, ночь и часть следующего дня. Алкоголь с собой взяли с запасом. Речь о том, чтобы сегодня не пить, разумеется, не шла.

Погода была теплая, как на заказ. На небе не было ни облачка. Деревья уже покрылись листвой. Что касается именинника, то он бурлил энергией и позитивом и заряжал этим всех вокруг. Он абсолютно всем девчонкам делал комплименты и лез целоваться, к некоторым по два или три раза, пользуясь тем, что его поздравляли, дарили ему подарки и так далее. Эву он чмокнул в щеку.

Вскоре начало смеркаться. Развели костер и расположились возле него. Компания была большая, так как Альф пригласил байкеров из дружественной тусовки. Кто-то взял с собой фотоаппарат и снимал всех присутствующих. Обсуждались планы на лето. Хокан предложил всем махнуть в Европу. Одна из девушек, которая бывала с родителями в Эстонии у родственников, заговорила про Прибалтику. Возник спор, как лучше ехать: через Польшу или через Финляндию. Стуре высказался за то, чтобы ехать через Калининград и Куршскую косу. Спор стал еще жарче, так как половина присутствующих не знала, что по косе проходит пограничная зона. Обсуждали, могут ли возникнуть проблемы с визами. Свен принимал в споре активное участие, так как имел кое-какое представление о том районе (в основном, правда, по рассказам Эвы).

Эва сперва сидела вместе со всеми, потом пошла пройтись, а когда вернулась, то уселась на бревне чуть поодаль от компании, наслаждаясь вечером. К ней подошел Альф и сел рядом. Он закурил и сказал:

– Мы хотим съездить на Эланд, Свен и я, недели через две. Поедешь с нами?

– Поеду, конечно. А в какой день?

– На выходные. Будет один уикэнд без тренировок.

– А ты кого возьмешь с собой?

– Кандидатур хватает.

– Здорово, – сказала Эва, представив себе, как они мчатся по трассе. – Давно мечтаю, чтобы мы поехали куда-нибудь подальше. Нет, я не имею в виду, что Стокгольм мне надоел…

– С чего бы Стокгольму надоесть тебе, – заметил Альф. – Особенно ночному.

– Мы со Свеном в последнее время стали реже кататься, – сказала Эва.

– Не буду предлагать тебе свое общество и тачку, ты всё равно откажешься, – сказал Альф, искоса глядя на нее. – Но вот его я понять не могу. С его стороны это большая ошибка.

– Скажи ему, – предложила Эва.

– А толку? Он слушается тренера, не то что я. А тренер говорит, что ночные тусовки давно должны остаться в прошлом – если, конечно, мы хотим чего-то добиться в спорте.

Эва вздохнула.

– Я понимаю тебя, – продолжал Альф. – Очень хорошо понимаю. Умей ты водить тачку, ты могла бы ездить сама куда пожелаешь.

– Ты думаешь, у меня получится?

– Да. Тебе надо непременно попробовать, потому что у тебя тот же кайф, что и у меня, – сказал Альф. – Тебе нравится скорость, ночь и свобода. Тебе больше ничего не надо. Почти как мне. А Свену важно победить. Он готов многим пожертвовать, чтобы добиться победы.