Измайлов самодовольно улыбался, сложив руки на груди, даже не скрывая, что упивается своим превосходством. Сегодня он отдал предпочтение строгому брючному костюму. Его черная рубашка была расстегнута на пару пуговиц, а подвернутые манжеты открывали загорелые руки с вздутыми венами. Меня начал колотить мелкий озноб.

Вот мерзавец!

– Приступим? – он сделал шаг в сторону, указывая нам с ребятами направление.

– Конечно, Алихан! – жизнерадостно заверещала председательница профкома.

Во время экскурсии, которая длилась около получаса, я старалась смотреть куда угодно, только не на него. Даша и ее зам внимали каждому слову Измайлова, записывая всё в свои планшеты. Я плелась следом, изнывая от желания скорее сбежать, однако нутром чуяла, что в свете последних событий это будет сделать не так просто. Когда осмотр помещения подошел к концу, ребята, наконец, засобирались.

– Мы составим план мероприятия и в следующий раз обсудим все детали.

Я кивнула невпопад, даже не глядя в их сторону.

– Катерина Борисовна, можно попросить вас задержаться? – его слова прижгли, как удар хлыстом.

– Я подожду на улице, – вставила Даша, за что я была ей в крайней степени благодарна, однако персональный мучитель тут же развеял все надежды в прах.

– Даша, Толик, я попросил Дэна вас подвести. Правда, он очень торопится…

– Ох, Кать, тогда мы поедем! – работники профкома посеменили к выходу, оставляя меня один на один с этим чудовищем.

Измайлов смотрел на меня сверху вниз, наши лица разделяли считанные сантиметры. Я машинально попятилась, не выдерживая лавины его тяжелой мужской энергетики.

– Что мне с тобой делать, Катя? – его тон не предвещал ничего хорошего: тягучий, как патока, и просевший, хриплый, обволакивающий мою и без того покрытую мурашками кожу. – Пойдем в мой кабинет, – протянул мне ладонь. Покачав головой, я отшатнулась, не собираясь принимать его руку. Он шумно вздохнул. – Я не задержу надолго. Только решим один вопрос.

– Я очень тороплюсь…

Вместо ответа тяжелая ладонь сомкнулась на моем запястье.

– Не вынуждай меня применять силу, ладно? – замер, склонившись так близко, что я почувствовала струйку горячего ментолового дыхания, опаляющего шею.

Шлейф резких дорогих духов царапнул ноздри. Поясница покрылась испариной. Сердце подпрыгнуло, ударившись о корень языка. Что он задумал?!

Понимая, что спорить бессмысленно, я отправилась за ним по извилистым коридорам клуба. Вскоре мы затормозили возле внушительной черной двери с кодовым замком. Измайлов набрал несколько цифр, раздался характерный щелчок, и дверь распахнулась. Подмигнув, он пропустил меня внутрь.

– Раздевайся, – пробежался кончиком языка по полным губам, вновь набирая какие-то цифры на замке. – Нас никто не потревожит. – Избавился от пиджака, небрежным движением отправив его на стул, после чего резко приблизился, сокращая и без того смешное расстояние. – Раздевайся, Катя, я жду.

Боже.

Я бы все отдала, лишь бы не испытывать этот животный ужас, расползавшийся по венам, выкручивавший сухожилия. Измайлов нависал, как нерушимая гранитная стена, ввинчиваясь в меня голодным взглядом. Нужно было собраться, не подавать вида, не тешить его раздутое эго…

Вздрогнула, когда кадык парня мелко затрясся, а ткань угольно черной сорочки еще сильнее натянулась на массивных руках.

– Да, я пошутил. Расслабься, – он тихо рассмеялся и, наконец, сделал несколько шагов в сторону, уселся в кожаное кресло. – Видела бы ты свое лицо. Неужели я настолько противен?..

Я промолчала. Не хотелось вести с ним светские беседы. Вообще, если честно, ничего не хотелось.

Часть лица моего мучителя оставалась в тени, но я могла побиться об заклад – замерев в позе хищника, готового к прыжку, он внимательно меня разглядывал. Вдруг ощутила, как подгибаются коленки.

– …Молчишь… – издал гортанный звук, больше похожий на хрип. По позвонкам пробежал холодок. Я сжала кулаки. – Хотя, знаешь, я всегда к твоим услугам. Как ты любишь, Катя? Быть сверху или снизу? М-м? Просвети, – его тихий хрипловатый голос отозвался дуновением ветра на коже.

Исходящий от парня магнетизм заставил каждую клеточку тела трепетать. Я превратилась в крохотную песчинку перед лицом десятибалльной волны. Мощной. Смертоносной. От которой нет спасения. Нигде.

– Ты сказал, что надолго не задержишь. Мне уже пора. – Покосилась на запертую дверь.

– Да, – сжимал и разжимал пальцы, похрустывая костяшкам. – Тогда, чтобы не тратить твое драгоценное время, Катюша, предлагаю сосредоточить внимание на экране.

Я вздрогнула, когда на противоположной стене заработала плазма. А потом… кажется… прикрыла рот ладошкой, из последних сил сдерживая эмоции, хотя, подозреваю, они весьма красноречиво отразились на моем лице.

Измайлов продемонстрировал мне небольшое видео, в котором, к сожалению, мне были знакомы все действующие лица. Сперва лицезрела, как компания парней с битой наперевес обступила его машину, и… о ужас – друг Сергея по кличке Зяблик рванул дверь автомобиля, замахиваясь на водителя битой. Однако Измайлов оказался проворнее…

Я видела, словно в замедленной съемке, как он раскидал ребят, словно беспомощных слепых котят. И, что удивительно, не бил лежачих, а практически сразу вернулся в авто.

Ну а потом я бы предпочла провалиться сквозь землю, потому что на экране появилась я с пакетиком яблок в руках. Измайлов остановил запись как раз на моменте, когда боковое стекло его автомобиля разлетелось вдребезги.

В темном помещении повисла гробовая тишина. Я же просила Сергея не лезть… А теперь…

– Катя… – приправил коротким барским смешком, перекатывая на языке, пробуя, примеряясь. – Катюша. – Все также ласково, почти беззвучно.

– Мне очень жаль. – Сжала кулаки, стараясь хоть как-то избавиться от потрясения.

– Ну согласись, я ведь должен получить компенсацию за моральный ущерб? И не только моральный. – Он поднялся из-за стола, протягивая мне сложенный вдвое лист.

Развернула его, всматриваясь в итоговую стоимость ремонта. Не может быть… Замена стекла обошлась по цене половины почки! Мне нужно несколько месяцев работать, чтобы покрыть расходы…

Не ожидала, что яблоко способно причинить реальные повреждения. Это произошло на эмоциях. От тупого бессилия. И когда я услышала звон стекла…

Поняла, что пришел конец. Всего за сутки привычный уклад развалился на миллионы хаотичных кусков. Сейчас я стояла на руинах своей некогда спокойной жизни.

– Попроси своих защитничков больше не устраивать фестиваль слабоумия и отваги.

– Д-да, хорошо. Мне правда очень жаль. Я поговорю с ними…

– Этого недостаточно, Катя.

– Я понимаю. Я верну деньги за ремонт. – Интенсивно качала головой, мечтая скорее покинуть этот мрачный кабинет со спертым воздухом. – Все до копейки. Честно.

Уверенным движением парень поправил манжет рубашки, на котором небрежно болтались часы на коричневом ремешке.

– Думаешь, все измеряется деньгами? А кто же мне вернет две катушки нервов, потраченных в вашем дворе? – гад скорчил страдальческое выражение лица. – Еле унес ноги… Так, ладно, – он бросил беглый взгляд на часы. – Поеду, пока ещё работают полицейские участки! Рыжий и Ко получат по заслугам.

– Алихан… постой!

Он резко замер, пронзая меня безумным взглядом.

– Ты впервые назвала меня по имени. Наши взаимоотношения сейчас продвинулись на квантовый скачок, – по-мальчишески беззаботно улыбнулся, окончательно сбивая меня с толку.

– Но… что ты хочешь?

– Поиграем в рыбака и золотую рыбку?

– Что?

– Исполнишь три моих желания, и я отдам записи с камер. – Рвано выдохнул.

– Измайлов, я не буду с тобой спать… – запнулась. – Даже не думай!

– Я не собираюсь тратить свои желания на сон.

– Никакой похабщины!

– Хорошо, – он вновь улыбнулся. – Тогда начнём с чего-нибудь невинного? Покажи мне грудь.

– Что?!

– Расстегни блузку и покажи, что скрывается под ней, Катюша.