Когда ко мне подлетел «Мерседес-Бенц GLE II Купе» в смелом красно-оранжевом цвете, я задубела. Вышла на улицу, решив, что дома сидеть уже нет сил, да не учла, что мое легкое пальто, оказывается, так хорошо продувается. А платье и капроновые колготки – совсем не по погоде.

Плюхнулась на пассажирское сиденье и тут же начала искать кнопку подогрева.

– Что за шутки, Петров? Где ты был? Мне казалось, для тебя этот выход в свет важнее, чем мне.

– Важнее! – Костя огрызнулся, срываясь с места чуть ли не под сотню.

– Эй-эй, полегче, ковбой! Я еще хочу жить! – вцепилась в ручку, на всякий случай проверяя, хорошо ли застегнула ремень безопасности.

Петров лишь крепче сжал руль. Стиснул зубы, отчего на его лице заходили желваки.

– Костя?..

Я уже начала переживать. Вечно умеющий держать себя в руках Константин сейчас явно злился. И его злость выходила за рамки.

– Позже, – рявкнул грубо, еще раз намекая, что сейчас слишком разъярен, чтобы сохранять способность мыслить здраво.

Я благоразумно захлопнула рот.

Посижу тихонько. И подожду, пока мой «жених» остынет.

Однако мы уже подъезжали к «Гранд Роялу», а Костя продолжал изображать из себя зубодробительный аппарат.

– Костя… мы продолжаем изображать легенду?

– Да. – Коротко, пока он выруливал на подземную парковку.

– И мы… не в ссоре?

– Нет. Все прекрасно. Улыбаемся и делаем вид, что мы – самые счастливые на свете.

Я снова замолчала, пока он не остановил «Мерседес», да не откинулся на подголовник, прикрывая глаза.

Подождала, пока Костя первым разрушит тишину.

– Готова?

– Я-то да. А вот ты?..

Он открыл глаза. Довернул голову в мою сторону.

– Прошу, не задавай сейчас вопросов, ладно? Я расскажу, как буду… готов.

Наверное, хотел сказать «остыну» или «не стану отгрызаться на любую фразу». Но я не стала исправлять.

– Как скажешь, – протянула руку, пожимая его пальцы, дернула уголком рта, не очень умело улыбаясь. – Давай сейчас выкинем все из головы, и поставим на место зарвавшегося Меркушева и сучку Соню?

Костя кивнул. Все еще оставаясь сосредоточенно-серьезным.

– Спасибо тебе, Маргаритка.

Я сжала его ладонь, переплетая наши пальцы.

– Ты же знаешь, что я рядом? И что ты можешь на меня положиться.

Не знаю, что там перемкнуло в голове у Кости, но он вдруг резко двинулся вперед, да впечатал свой рот в мой, дерзко целуя.

Я опешила, и как-то на автомате ответила.

И все же опомнилась, да уперлась ладошками в его рубашку, чувствуя, насколько горячее тело под дорогой тканью.

Костя отстранился. Заглянул мне в глаза… и просто поспешил покинуть автомобиль. Ни слова не говоря!

И как это воспринимать вообще?!

Дождалась, пока Костя подойдет с моей стороны, открывая дверь. Подала руку, чтобы помог выйти.

Будем считать, что Петров так на стресс реагирует. Кидается на первую попавшуюся под руку девушку.

А целуется он, кстати, очень даже неплохо!

Да, поднаторел с прошлого неумелого опыта.

Мы прошли к лифту, ведущему на первый этаж. Дождались, пока хромированные створки закроются, и, не сговариваясь, нашли отражение в зеркале.

Да, пара для окружающих предстанет красивая.

Стройная шатенка в платье от кутюр цвета ночи, да мощный мужчина с аккуратно оформленной бородой (посетил барбершоп сегодня, не иначе!), облаченный в черный пиджак поверх белоснежной рубашки. Бабочка в тон к классическим темным брюкам, на ногах начищенные от блеска туфли.

Даже учитывая мой немаленький рост и туфли на каблуке, Костя был выше меня. Его сто девяносто с копейками сейчас играли нам на руку.

Мы смотрелись как пара, отправившаяся на вечернее свидание. И дорогой ресторан – прекрасное место для его проведения.

Красивая пара.

И нужно оставаться парой именно для окружающих.

Костя предложил мне локоть, за который я взялась, уже заранее «делая лицо». Створки разошлись, выпуская нас на красную ковровую дорожку.

Мы, разумеется, не единственные, кто вырядился, словно пришел на вручение «Оскара». Но за счет роста и визуальной совместимости (я выбирала цвет костюма Костика, чтобы он сочетался с моим платьем), на нас внимание обратили практически сразу.

Как я и думала, здесь были фотографы. И пришлось улыбаться в камеру (и это бесплатно!), привычно выбирая удачные ракурсы.

Но мы, разумеется, пришли к определенным людям.

Меркушев должен был выйти к гостям, поприветствовав их перед началом приема.

А начало мы благополучно прос… пропустили. И все из-за загадочных обстоятельств, которые испортили на корню настроение моего спутника.

Мы сели за один из столиков возле окна, подозвав официанта в фирменной униформе с логотипом «GR».

– Интересно, что сегодня в меню, – Константин изучающее пробежался по ровным строчкам. – Ха! Среднеазиатская кухня! Он и здесь решил повторить!

Я бросила предупреждающий взгляд на Костю, однако он не стеснялся выражений, хоть официант был еще в шаге от нас.

– Я закажу шурпу, плов с бараниной, оши бехи и две порции творожных баурсак. Для дамы – лагман и гуйру цамян.

Я кашлянула, намекая, что сама в состоянии сделать заказ, однако Костя был непреклонен.

– Из напитков – морс из клюквы, кувшин, и два каппучино. Кофе принесете вместе с баурсаками. Морс сразу.

Приняв заказ, молодой человек удалился, а я смерила Костю убийственным взглядом.

– Что это было?

– Хочу оценить подачу. И вкус, разумеется. – Петров закатал рукав, да взглянул на часы. – Посмотрим, как быстро принесут.

– Я имею в виду, почему не дал самой выбрать? Я, может, не планировала есть такую жирную пищу на ночь глядя. Все же диету никто не отменял.

Костя пожал плечами.

– Думаешь, порции будут большими? Ну да, как же. Принесут, как и подобает пафосному заведению, огромную тарелку, а на ней с гулькин нос.

– И все же, – гнула свою линию. – Я думала взять что-то типа омаров, икры, рыбы в конце концов! А тут неизвестные мне барсаки и гуйру что-то там. Да я даже выговорить не могу!

– Баурсаки, – поправил меня русоголовый, – это творожное лакомство. Булочки к кофе, практически как пончики. А гуйру цамян – лапша с говядиной и овощами.

– Пончики?! – я взъелась. – Какие пончики вечером, Петров?!

– Ну, хотя бы с супом и лапшой согласилась, на том спасибо.

– Я не понимаю, почему ты решил убить мой завтрашний день на кардио тренажерах.

– Среднеазиатская кухня, Артемьева! Это среднеазиаткая кухня! Та, с которой я начинал! Меркушев специально добавил ее в меню, решив плюнуть в лицо!

Ах, вот в чем дело.

Ладно, пончики, так пончики. Придется завтра лишний час побегать на «эллипсах».

Откинулась на спинку стула, начав рассматривать убранство ресторана.

Дорого-богато, как я и предполагала. Кожаные кресла-стулья, белоснежные скатерти, деревянный паркетный пол, дизайнерские люстры, изображающие переплетенные рога лосей, да красиво украшенная елка с золотыми огоньками. Создавалось впечатление, что мы не в центре города, а где-то в хижине лесника, не меньше.

И этим всем мог заведовать мой друг, что сейчас также подмечал детали окружающего нас пространства.

М-да.

– А твой Меркушев… он же еще выйдет к гостям?

– Куда денется. Как только основные заказы вынесут, он и явит свою фигуру. Будет раскланиваться и улыбаться во все тридцать два. Мол, спасибо, что пришли.

Я продолжала скользить взглядом по залу в поисках знакомой девушки.

– Где Соня?.. Что-то не могу найти.

– Та, что сидит практически в центре. В золотом платье.

Присмотрелась к обозначенной особе.

Голая загорелая спина, платье на бретельках, подтянутые ноги, облаченные в летние босоножки. И короткая стрижка.

Я бы ее и не узнала!

Раньше Соня была ярко рыжей, теперь же сверкала блондом, что очень хорошо подходил к ее наряду.

Загар намекал, что она только вернулась с моря. Или потратила изрядную долю времени на посещение солярия. Хотя где-то глубоко в душе червячок подсказывал, что лучше бы это был автозагар.