– Благосклонны ли нынче ветра? – выкрикнула Корэйн, наблюдая, как мать правит своим галерным королевством.

Мелиза широко улыбнулась ей с кормы. Ее черные волосы не были заплетены и окутывали плечи, словно грозовая туча. От крыльев ее носа до уголков рта пролегли тонкие морщинки, честно заработанные за годы жизни.

– Да, ведь они приводят меня домой, – ответила она сладким, словно мед, голосом.

Они обменивались этими словами с тех пор, когда Корэйн была несмышленой крохой и лишь смутно представляла, куда уплывает ее мать. Тогда она только и могла, что махать ей одной рукой, а другой цепляться за Кастио. Вот только теперь все иначе.

Улыбка Корэйн угасла, а губы налились тяжестью. Счастье, которое она только что испытывала, обуглилось по краям, уступая место тревожности. «Дождись правильного момента, – сказала она себе, словно давая обещание. – Время еще не пришло».

Инспектор не обратил на ящики и мешки никакого внимания, хотя на большинстве из них не стояло никакой маркировки. Он не намеревался рассматривать их содержимое и спокойно ждал, пока они окажутся на борту других кораблей и перестанут быть заботой капитана ан-Амарат. Разумеется, Корэйн было известно, что именно представлял собой груз «Бурерожденной», поскольку именно она находила желающих его купить или обменять. Вся информация хранилась в ее тетради, где-то между фальшивыми списками и настоящими навигационными картами.

– Оставьте их на краю, – резким тоном приказала она, жестом указав на несколько ящиков. – Айбалийский корабль пристанет к этому же причалу еще до обеда. Команде необходимо поднять груз как можно быстрее.

– Зачем айбалийцам этот груз?

Мелиза спустилась со своего брезентового, слегка просоленного трона, не переставая улыбаться уголками губ: от ухмылки или смеха ее всегда отделяло лишь мгновение. Она так загорела на солнце, что казалась отлитой из бронзы, а ее щеки украшал румянец, оставленный удачным путешествием. В выразительных медово-карих глазах, эффектно подведенных черным, сверкал лукавый огонек.

– Обдумай свой ответ, дочка.

Корэйн расправила плечи. За прошедший год она успела подрасти и теперь могла смотреть матери в глаза.

– Меха отправятся в Калирам.

Мелиза озадаченно моргнула и изящно сморщила загорелый лоб. Над ее левым глазом виднелись три крошечных шрама, оставшиеся на память об ее удаче и неумелом противнике.

Она взяла дочь под руку, предлагая ей пройтись по причалу.

– Не думала, что айбалийцам плохо живется в Великих песках без лисьего и собольего меха.

Корэйн не винила мать за недоверие. Почти вся территория Айбала приходилась на пустыню, и местным жителям явно не было смысла платить высокую цену за добытые на севере меха. Но Корэйн знала, что делает.

– Королевская семья и придворные воспылали любовью к местным горам, – весело проговорила она, довольная собой. – Но в их жилах течет горячая кровь пустынь, а значит, чтобы согреться на высоте, им понадобится наша помощь. Я навела справки и обо всем договорилась.

– Конечно, было бы неплохо наладить связи с королевской семьей Айбала. – Мелиза понизила голос. – Особенно после того недоразумения, которое произошло прошлой зимой в Проливе.

Недоразумение, в результате которого погибли три моряка, а «Бурерожденная» едва не затонула. Корэйн сглотнула, пытаясь избавиться от горького привкуса страха и неудачи.

– Именно так я и подумала.

Мелиза прижала ее к себе еще крепче. В этот раз Корэйн прожила без матери почти два месяца и теперь купалась в лучах ее внимания. Она потерлась головой о плечо Мелизы, отчаянно желая ее обнять. Но мимо них все время деловито сновали погруженные в работу моряки, да и о Галери забывать не стоило. Пусть он и не проявлял к их делам рабочего интереса, но все же наблюдал за происходящим – видимо, из чистого любопытства.

– А ведь в твоих жилах тоже течет горячая кровь пустынь, – произнесла Мелиза. – Разумеется, по моей линии.

Хотя Корэйн ощущала тепло материнской руки, ее живот заныл от леденящей тревоги.

– Какой крови в них только нет, – пробормотала она.

Ей хотелось поговорить с матерью о многом. Но только не о родословной.

Мелиза еще раз взглянула на дочь. Она вернулась домой не для того, чтобы обсуждать эту неблагодарную тему, поэтому тут же сменила курс.

– Что ж, отлично. А что еще ты успела подготовить?

Корэйн глубоко вздохнула, одновременно ощущая и прилив облегчения, и острое желание впечатлить мать. Она достала тетрадь и показала Мелизе несколько страниц, исписанных аккуратным, убористым почерком.

– В ближайшем будущем мадрентийцы развяжут войну с Галландом, так что оружие выгоднее всего продать им. – Корэйн позволила себе легкую улыбку. – Особенно трекийскую сталь. Это позволит избежать возможных затруднений.

Мелиза обрадовалась этой новости не меньше Корэйн. Оружие, выкованное в Трекии, ценилось весьма высоко: во-первых, благодаря долговечности, а во-вторых, по той причине, что местная власть чрезвычайно тщательно следила за его экспортом.

– Неужели ты выведала все это в Лемарте? – задумчиво проговорила она и подняла бровь.

– А где еще я могла бы это узнать? – резким голосом ответила Корэйн, чувствуя, как к щекам приливает жар. – Мы живем в портовом городе, и он ничуть не уступает другим. Моряки всегда рады поговорить.

Моряки всегда рады поговорить – равно как путешественники, а также купцы, стражники и дозорные на башнях. Они часто рассказывают истории, причем весьма громогласно. Чаще всего они врут с три короба. Описывают земли, в которых никогда не бывали, или похваляются подвигами, которые им никогда не совершить. Но среди лжи, словно крупинки золота среди песка, неизменно скрываются зерна истины. Они только и ждут, чтобы их просеяли.

Капитан ан-Амарат усмехнулась, обдав прохладным дыханием ухо Корэйн. Мелиза пахла морем; она всегда пахла только им.

– Значит, они не прочь поговорить с тобой? – язвительно спросила она.

Понять смысл этой колкости не составляло труда. Мелиза перевела взгляд на пожилого моряка, который днями напролет охранял ее дочь.

– Скажи-ка, Кастио, у моей девочки ладятся дела с молодыми людьми?

По спине Корэйн пробежали мурашки смущения. Она захлопнула тетрадь обеими руками и, залившись краской, отстранилась от матери.

– Мама, – с оскорбленным видом прошипела она.

В ответ Мелиза лишь рассмеялась. Она привыкла смущать дочь и нисколько из-за этого не беспокоилась.

– Тут нечего стесняться. Я познакомилась с твоим отцом, когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, – проговорила она, уперев руку в роскошное бедро и обхватив пальцами ремешок портупеи. – Нет, все же тогда я была на год старше. В твоем возрасте я познакомилась с девушкой, которая была до твоего отца…

Корэйн спрятала бесценную тетрадь обратно в кожаный мешочек.

– Довольно, я уже услышала больше, чем мне бы хотелось знать. Я и без того должна помнить множество вещей. Тем более факты, которые ты сообщаешь, не стоят того, чтобы хранить их в памяти.

Снова рассмеявшись, Мелиза взяла лицо Корэйн в ладони, сделала шаг вперед – и пошатнулась. Сердцем она все еще находилась в море.

Корэйн любила Мелизу, но чувствовала себя маленькой и беспомощной в материнских руках. А это ощущение она не выносила.

– Ты так очаровательна, когда краснеешь, – проговорила Мелиза со всей искренностью, на которую была способна.

Видимо, все матери считают, что их дети прекраснее солнца и луны. Но, равно как и на просторах Долгого моря в ясное утро, в сознании Корэйн не было места для иллюзий. Она знала, что нисколько не очаровательна – в отличие от величественной и блистательной Мелизы ан-Амарат. Хотя по красоте Мелиза не уступала ни одной королеве, она была простолюдинкой, дочерью контрабандиста, которая называла домом Море, Пролив и каждую из стран, раскинувшихся на их берегах. Они с волнами были созданы друг для друга, ведь ничто иное в этом мире не могло сравниться с ней по храбрости и неистовости.