Ни того ни другого не произошло.

Он несся напролом, сбивая прилавки. Несколько вознегодовавших женщин попытались отвесить ему по удару, но их кулаки лишь соскользнули с его широкой груди и плеч. К удивлению Сорасы, он только посмотрел на них и недоуменно моргнул. Однако его растерянность длилась недолго.

Скользнув взглядом по людному переулку, он заметил Сорасу и сверкнул зубами, решительно сжимая челюсть.

В ее крови забурлил адреналин. Для Сорасы это было сладостное ощущение. Несмотря на страх, ее сердце запело в предвкушении. С тех пор, как она в последний раз билась по-настоящему, прошел целый год.

Она залезла на груду ящиков и принялась перепрыгивать с прилавка на прилавок, балансируя на столбиках и досках и не обращая внимания на возмущенные крики торговцев. Ее рост давал ей преимущество, которым она искусно пользовалась.

Но мужчина тоже вскочил на ящики, словно зверь, преследовавший ее след в след.

– Вот дерьмо, – выругалась она.

Мужчина его комплекции просто не может скакать с такой легкостью.

Сораса снова подпрыгнула, неуверенно опустившись на столб, тут же закачавшийся под ее ногами. Продавец, стоявший внизу у лотка с подгнившими фруктами, что-то закричал и погрозил ей кулаком. Сораса пропустила его слова мимо ушей, проклиная лорда Меркьюри, который, видимо, решил обеспечить ей мучительную смерть.

Быстрым движением она натянула капюшон обратно на голову, прикрывая волосы. Теперь от преследователя ее отделял всего один прилавок. Правой ногой мужчина стоял на узкой планке, а левой упирался в стену. В других обстоятельствах он выглядел бы комично, но здесь и сейчас он внушал ей ужас. В его зеленых глазах сверкало неистовство. На этом расстоянии Сораса смогла разглядеть его короткую бородку, столь же золотистую, как и ниспадавшие на плечи кудри. Он выглядел на тридцать лет и ни днем старше.

Но половина его лица была покрыта шрамами, как будто чьи-то когти изорвали ее в клочья. «Но чьи?» – подумала она, чувствуя, как к горлу подступает дурнота.

Меч и кинжал висели на поясе Сорасы, требуя ее внимания, словно дети, дергавшие мать за рукав. Но она нащупала свернутый кнут, сделанный из телячьей кожи и ярости.

– Я хотел бы поговорить с вами, – проревел ее преследователь на верховном. В его устах всеобщий язык звучал натужно и чересчур формально. Сораса попыталась определить его акцент, но не смогла.

Ее сердце по-прежнему колотилось, в то время как мужчина не выказывал никаких признаков физической перегрузки. У него даже не растрепались волосы.

– Ты уже со мной говоришь, – ответила она, поджав под себя обе ступни и выравнивая баланс. Пальцы на ее ногах задергались от нетерпения. Кнут разжал свои кольца, словно ядовитая змея.

Внизу продавец фруктов продолжал кричать что-то на тирийском, но, помимо него, люди не обращали на них ни малейшего внимания. На переулках Билскоса хватало дураков. Еще двумя глупцами никого не удивить.

Мужчина не моргал, наблюдая за каждым сокращением ее мышц.

– Я бы предпочел, чтобы наша беседа состоялась в ином месте.

Она пожала плечами и стиснула в руке плетеную рукоять кнута, натянув петлю на запястье.

– Что ж, очень жаль.

Мужчина протянул ей ладонь, размером напоминавшую обеденную тарелку. Бледную кожу испещряли мозоли и шрамы от тренировок. Он заработал их в цитадели, хотя я ни разу его там не видела. Возможно, он любимчик Меркьюри, получавший от него частные уроки? Домашний дракон, которого можно натравить на любого, кто пойдет наперекор воле лорда?

– Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, – произнес он.

Из горла Сорасы вырвалось хриплое фырканье.

– Я такое уже слышала.

Он сжал пальцы в кулак.

– Но причиню, если вы меня заставите.

Порыв ветра качнул полу его мантии, и Сораса увидела на его поясе тяжелый удлиненный меч. Этот мужчина был совсем не таким бойцом, как Гарион. Его ужасный клинок предназначался не для показательных выступлений.

Однако даже самому искусному мечнику Варда было бы не под силу обнажить это оружие в таком положении, в котором сейчас находился ее преследователь.

Сораса оскалила зубы в мрачной улыбке.

– Ну так вперед.

– Как скажете.

Несмотря на то, что Сораса несколько десятилетий провела в постоянных тренировках, оттачивая свое тело до остроты лезвия, пес лорда Меркьюри каким-то непостижимым образом оказался быстрее ее. Он был подобен шторму, превосходя ее по рефлексам, реакциям и инстинктам. Она могла лишь пытаться предвидеть и предугадать его действия, чтобы совершить выпад первой.

Сораса зацепила кнут за бельевую веревку и соскочила со столба – в то же мгновение, когда ноги мужчины оторвались от планки. Он прыгнул вперед, намереваясь схватить ее за талию. Но вместо того, чтобы лететь ему навстречу, Сораса развернулась в воздухе, используя кнут и собственную инерцию, чтобы оттолкнуться ногами от стены. Этой смены направления оказалось достаточно, и Сораса уклонилась от него на несколько дюймов. Мужчина опустился на столб, на котором только что стояла она.

Под его весом деревянный брус треснул и раскололся. Продавец издал пронзительный вопль, когда исполинский убийца проломил его прилавок насквозь, раздавив груду подпорченных апельсинов.

Сораса разрезала бельевую веревку и, сжав в руке кнут, полетела вниз. Она подогнула ноги, чтобы смягчить удар от падения, и уверенно приземлилась, сопровождаемая развевающейся на бельевой веревке одеждой. Схватив залатанный зеленовато-голубой плащ, она накинула его на плечи.

Когда Сораса обернулась, выглядывая из-под нового капюшона, то увидела возвышавшуюся над толпой златовласую фигуру. Мужчина пытался протиснуться между прохожими, но они не пропускали его, отталкивая назад. Продавец фруктов даже начал забрасывать его испорченными апельсинами, но он не обращал внимания, вглядываясь в переулок словно охотничий пес, пытавшийся взять след.

Сораса не предоставила ему шанса и свернула обратно на главную дорогу. Она шла спокойным, размеренным шагом, превратившись в еще одну прохожую, прогуливающуюся по улицам Билскоса.

Продажа скота шла полным ходом; желающие принять участие в торгах останавливались, чтобы наблюдать за происходящим, собираясь в пеструю толпу, которая состояла как из людей, так и из животных. Сораса поменяла украденный плащ на длинный заляпанный дублет и шляпу, найденные в телеге какого-то фермера. Эти предметы одежды надежно прятали ее лицо и оружие, пусть в них она и выглядела хуже крестьянки. «Не говоря уже о запахе», – подумала она, с отвращением изогнув губу.

Один из первых и самых полезных уроков, которые она выучила в Гильдии, не имел отношения к оружию. Речь шла не о клинках и не о яде. Не об искусстве переодевания и не об иностранных языках. Разумеется, все эти вещи она тоже освоила превосходно, ведь для ее профессии они были необходимы, как дождь и солнечный свет для пшеничного поля. Но самым главным навыком, неотъемлемым для выполнения любого контракта, было умение найти удобную возможность.

То, что Сораса застала короля купцов крепко спящим в своей кровати, в то время как охранники медленно прогуливались по дальней части сада, не было удачей. Она выбрала этот момент осознанно. Сейчас ей предстояло сделать то же самое. Она понимала, что убийцу, подосланного лордом Меркьюри, будет не так-то просто сбить со следа. Он обнаружит ее буквально через пару минут, а быть может, он уже следовал за ней по пятам. Продвигаясь вперед, она не спешила выдыхать с облегчением. Она не расслаблялась и не теряла бдительности. Сораса Сарн была вовсе не глупа.

В следующее мгновение ее сердцебиение замедлилось, мышцы расслабились, а голова прояснилась.

Она увидела удобную возможность.

Улыбнувшись, она подошла к загону, в котором было заперто стадо черных быков. Их спины блестели от пота; животные стояли так плотно друг к другу, как бочки в трюме торговой галеры. Они с трудом могли двигаться – у них едва ли получалось хотя бы отогнать гнус. Их загон находился недалеко от аукционной арены, и они были готовы пробежать по ней несколько кругов, чтобы покупатели могли их рассмотреть. Сораса неторопливо прислонилась к воротам загона, выходившим на земляную площадь. Они закрывались на обыкновенный деревянный засов. Взглянув на него, она сняла шляпу, так что ее лицо мог увидеть любой прохожий.