Приступим...
Надо было выставить людей вон. Но у меня не хватило наглости попросить их убраться. И не сделал я этого не ради Верховного.
Ещё один Чужак... Ещё одно Осквернение...
Просто мне стало жалко старого Смотрителя Путеводителя Мёртвых.
Восемнадцать лет под землёй. Восемнадцать лет нудной, но вредной для здоровья работы. Ритуалы, ремонты. Вера и поклонение технологии прошедшей эпохи.
Может быть, он сам этого не осознаёт, но он живёт на помойке. На кладбище. В гробнице, ошибочно принимаемой им за реанимацию. Этот "больной" давно уже мёртв, и поддержание на ходу тех немногих уцелевших реакторов не спасут эту развалину, не потревожат от вечного сна, не пробудят от комы.
Дайте ему умереть. Люди! Почему вы так цепко ухватились за прошлое?
Какая-то менее разумная часть моего естества, любящая вставать в благородные позы, дала добро на присутствие посторонних.
Бог с ними... Пусть наконец-то посмотрят на то, что имеет блеск жизни, что существует реально и исправно функционирует.
Мои пальцы легли на кнопки пульта.
Код доступа - пробуждение. Активирована последовательность процедур. Все показания в норме. Введённые параметры приняты к сведенью. Теперь всё дело техники.
Я отступил на два шага назад. Всё, что осталось мне делать - это запастись терпеньем и ждать.
Худшие мои опасения не оправдались. И слава богу. Однако и радужные ожидания также не сбылись.
Пробуждение прошло без осложнений, нервных тревог и безумных авралов с суетными метаниями от оборудования к оборудованию.
Дефибриллятор... Стимуляция сердца... Подключение к дыхательной установке...
Всё завершилось тихо, мирно, банально.
Конттуин пробудился. Но не проснулся. Температура его тела изменилась. Сердечные, дыхательные, прочие ритмы перешли в нормальную фазу, и жизнь в нём заиграла, приятно радуя глаз идеальными показаниями следящих за самочувствием датчиков.
Всё в норме.
Мы извлекли его из ванны. Устроили на операционном столе. Обтёрли. Я сделал предусмотренные процедурой уколы и откачал "снотворную" жидкость из лёгких. На всякий случай подключил его к диагностическому оборудованию. И несколько запоздало распорядился подготовить простую кровать.
Здоровый сон ему сейчас не помешает. Его организм перестраивается, готовясь к встрече с далеко не всегда милосердным окружающим миром, полным полчищ микробов и стрессов. Иммунная система пока что ослаблена. А разум пробуждается всегда позже тела. Пусть спит.
Шесть. Десять. Двенадцать часов. Время терпит. В этом отношении оно абсолютно неспешно.
Посланник с поверхности пришёл совершенно бесшумно. А может быть это я, будучи в состоянии тревожного переутомления, проигнорировал (читай, прозевал) его появление.
Он приблизился к Главному Смотрителю, что-то ему прошептал и удалился. Главный обратился к Верховному. Верховный ко мне.
Я не сразу ощутил его прикосновение. Я просидел у постели Константина бездну часов и теперь, не в силах сражаться с собой, изредка соскальзывал в зыбкую дрёму, полную обрывочных грёз.
Я чинил шнеппер... Болтал с Конттуином... Отстреливал птиц, нагло клюющих мою кислую вишню... Сидел в компьютерном центре... Набирал какие-то коды, куда-то входил, что-то с интересом исследовал...
Потом вздрагивал, теряя на стуле шаткое равновесие, и возвращался в реальность, отмечая, что очень устал, надо бросать это дело и идти спать. Но оставался на месте.
А потом робкое прикосновение.
- Что?
Меня поражало людское упорство. Они никуда не выходили. Стояли у стенки. Все шестеро. Безмолвно. Как часовые.
- Что-то случилось?
- Да, - Верховный был бледен. - Они прилетели.
Кто?
- "Геральдика", "Механик" и "Физика".
В вечернем небе над островом нависли три силуэта. Заходящее солнце ласкало их багровыми прикосновениями, отчего их окрас становился нелепо красивым, удивительно непохожим на настоящий.
Это было зловеще. Это было прекрасно.
Погода стояла почти что безветренная. Движение воздуха едва ощущалось. Ветер оказывался не в состоянии повернуть флюгер, но сносил в сторону севера дым, поднимающийся над приземистыми домами посёлка.
Дирижабли максималистов висели не высоко не низко - на минимальной высоте, на которой нельзя достать их с земли, даже с помощью мощных метательных машин. Их носы развёрнуты в сторону ветра, наверняка более сильного там наверху, и ровный гул беспрестанно работающих двигателей возвещал, что болтаться у нас над головами они будут не вечно - всё имеет конец: топливо, газ, да и просто терпение.
- Чего они ждут?
Верховный только что выслушал доклад своих офицеров (выданный в типичной подлунной манере, в сторонке, тишком) и теперь, вновь вернувшись ко мне, пустился в угодливые разъяснения.
- Они выдвинули ультиматум. Мы - не взлетаем. Они - не атакуют наш дирижабль. Мы - не пытаемся выгрузить Мёртвых. Они - ждут столько, сколько хватит им топлива. После этого возможны три ситуации: они сжигают "Кита" и улетают; мы капитулируем; подходят их морские суда и производят наземную высадку. Одно из трёх. Как повернётся - не знаю.
