— Да, милорд, я слышал. — Он невозмутимо пожал плечами.

— Милый, — мягко вмешалась в разговор Кэт. — Ты ведешь себя ужасно похоже на Короля.

— Короля? Я ни капельки не похож на Короля! Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что ты злишься на сэра Куоррела только за то, что он выполняет свой долг с образцовой старательностью.

С еще большей старательностью Дюрандаль заставил себя погасить свою злость: его угостили той же пилюлей, которую он сам частенько прописывал Амброзу. Он покосился на откровенно улыбающуюся жену, потом на своего почтительного, но непреклонного Клинка. Должно быть, у мальчика выдалась хлопотная ночь.

— Прости. Разумеется, книга существенно поможет тебе исполнять свои обязанности, так что ты поступил правильно. Ну и какой вывод ты сделал?

Куоррел некоторое время внимательно смотрел на него.

— Я понял, что мне придется жить по еще более высоким меркам, чем можно было ожидать. Я… я плакал, милорд.

Попасть точнее чертов мальчишка не мог. Интересно, правда ли он великий актер, или это сказано искренне? Дюрандаль только хмыкнул.

Кэт издала звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок.

— Не угодно ли жареных ребер, Ваше Be… милорд?

— Нет, спасибо! И брось эти свои шуточки насчет меня и Короля. Нашел ли ты что-нибудь, проливающее свет на нашу проблему, сэр Куоррел?

— Только то, что о штуках хуже этого колдовства я даже не слыхал. Бессмертие ценой бесконечных убийств! — Он покосился на Кэт, словно ища у нее поддержки, но та встала и отошла к сервировочному столику. — Вы знаете Его Величество лучше, чем кто-либо другой, милорд. Если бы Кромман предложил ему это заклятие, принял бы он его?

«Как ты думаешь, почему я не спал всю ночь?» — едва не взвыл Дюрандаль.

— Тот Король, — произнес он вслух спокойно, — которому я служил всю мою жизнь — нет. — Он замолчал на мгновение: а искренне ли он говорит? — Но когда перед человеком открывается последняя дверь, та, за которой ничего уже нет… когда все дело его жизни под угрозой… Кровь и сталь, парень, я не знаю! И потом, у него вообще могло не быть выбора. Ты ведь сам прочитал только что о том, как Эвермена приучили к этой чудовищной трапезе с одного раза. И это был уже не тот Эвермен, которого я помнил по Айронхоллу, — он выглядел точь-в-точь как тот, но рассудок у него был уже совсем другой. Если Кромман приготовил заговоренное мясо и потом дал его Королю… Но откуда Кромман знает весь ритуал? Не посылал ли он в Самаринду новую экспедицию, чтобы разведать тайну до конца? Но он всего лишь королевский секретарь…

— Подумай о фактах, милый. — Кэт поставила перед ним на стол полную тарелку и вернулась на свое место. — У него было четверть века на то, чтобы организовать ее. Он до сих пор поддерживает тесные связи с инквизицией, а если кто-нибудь и может похитить тайну, так только они. Возможно, сам Король…

— Нет! Я не верю, что Амброз способен на такое! И я не голоден.

— Тебе необходимо поддерживать силы. Его здоровье начало ухудшаться пять лет назад. Как раз достаточно времени для путешествия в Самаринду и обратно.

— Чушь! Если бы кто-то и организовал для него подобную экспедицию, я бы знал об этом. — Он сердито посмотрел на нее. Если это действительно случилось, в этом вина не Амброза, а Кроммана!

— Прошу прощения, — вмешался в разговор Куоррел. — Вы ведь видели Хируорда — он был моим Вторым, мэм. Так вот, его дед был инквизитором. Он рассказал мне как-то, как дед знакомил его с книгами. Он их не перечитывал — он помнил все наизусть. Он мог повторить любую книгу, которую читал когда-то, слово в слово. Инквизиторы получают специальное заклятие для памяти.

— Приношу извинения, — произнес Дюрандаль, когда леденящая боль в груди немного отпустила.

— За что, милорд?

— Есть за что. Я мог бы догадаться об этом много лет назад. Если Кромман пробрался за мной в монастырь в своем плаще-невидимке и стал свидетелем ритуала, он мог и запомнить его… — КРОВЬ И ПЛАМЕНЬ! Уж не потому ли Кромман пытался убить их с Волкоклыком: чтобы он единственный владел этой кошмарной тайной? Известно ли было Королю, все эти годы, что Кромман знает ритуал? Или он хотя бы подозревал это? Не потому ли он и терпел этого гнусного слизняка столько лет?

— Что ты собираешься теперь делать? — спросила его как всегда практичная Кэт. — В такой-то дождь?

Хороший вопрос. Он прикинул возможности. Бежать, уехать за границу? Не сейчас. Рассказать кому-нибудь? Кому? Кто поверит, что он распространяет такие невероятные бредни не с целью получить обратно свое место? Если бы он мог думать только о себе, он просто пошел бы и убил Кроммана, как следовало сделать еще много лет тому назад. Но Шивиаль — не Алтаин. Здесь убийц вешают, так что Кэт станет вдовой висельника, а если Куоррел заподозрит, что он задумал, то костьми ляжет, чтобы не допустить этого.

— Если Кромман проделывает то, в чем мы его подозреваем, он должен каждый день убивать кого-то. Как такое остается незамеченным? Кто может помогать ему?

— Гвардия, разумеется, — сердито буркнул Куоррел. — Если подопечному для спасения жизни нужно чье-то тело, его Клинок это тело ему добудет — лицо его побледнело, и он положил на тарелку ребро, которым размахивал в воздухе. — Или даст добровольно?

— Ох, нет, — пробормотала Кэт. — Нет, нет, нет! Король, ПОЖИРАЮЩИЙ свою гвардию?

— Им не удалось бы скрыть этого, — сказал Дюрандаль, пытаясь убедить в этом не только слушателей, но и себя самого. — Люди в Шивиале не пропадают так, чтобы их никто не хватился. Если Король делает это, значит, он должен принимать посетителей раз в день, когда он примерно своего настоящего возраста… — сразу после заката, когда он принял Дюрандаля? Нет. Язва на ноге воняла по-настоящему. Это произошло позже — если вообще произошло.

Если ответы на эти вопросы и существовали, их нужно было искать в Фэлконкресте.

Куоррел тоже понимал это.

— Вы находитесь под домашним арестом, милорд. В вашем доме есть шпион Кроммана.

— Я ожидал, что он… Ты точно знаешь?

— Горничная Нел, милорд. — Актер или нет, он не сумел до конца скрыть гордость за то, что он исполняет обязанности телохранителя так хорошо.

— А кто сказал тебе, что это Нел?

— Э… Мэри, милорд. И Гвен.

— Обе? Независимо друг от друга?

— Конечно, милорд! Я хотел сказать… — Он наконец-то покраснел.

Кэт хлопнула рукой по столу.

— Я переговорю с мистрис Нел!

— Она, можно сказать, уже сама в этом призналась, миледи, — пробормотал Куоррел, покраснев еще сильнее.

— Что? Уж не перебудоражили ли вы всех моих девушек, сэр Куоррел? Только из-за…

— Не шпыняй парня, — сказал Дюрандаль. — Он всего лишь исполняет свои обязанности с образцовой прилежностью — и потрясающей выносливостью…

Куоррел застенчиво ухмыльнулся.

— Мужики! — фыркнула Кэт точь-в-точь как Король. Это было не совсем справедливо: муж вполне исчерпывающе предупредил ее, что будет, если они заведут в доме Клинка. Она даже согласилась, что они сами должны нести финансовую ответственность за нежелательные последствия. — Ладно! Я еду в Окендаун и расскажу обо всем Сестрам.

— Но… — начал было Куоррел и покосился на своего подопечного.

— Тебе совершенно не обязательно ехать, милая. — Дюрандаль вдруг сообразил, что полностью опустошил тарелку и постарался не показать, насколько это его смутило.

— Это мой долг. Я захвачу с собой Нел и смогу остаться там на несколько дней, чтобы отдохнуть от путешествия. О том, чем собираетесь заниматься во время моего отсутствия вы, мужчины, я предпочла бы не знать, но и того, что мне известно, инквизиторам из меня не вытянуть.

НУ И ЖЕНЩИНА!

— Сэр Куоррел, не будете ли вы добры покинуть нас на минуту?

Клинок нахмурился, но послушно встал и направился к двери, бросив по дороге взгляд на окна: надежно ли они заперты. Тяжелая дубовая дверь закрылась за ним.

Кэт ждала его упреков. Она уже казалась усталой, хотя было еще утро; ее худоба была отнюдь не ухищрением, чтобы следовать моде. С тех пор, как захворал Король, он работал по четырнадцать часов в сутки — но все равно он мог бы это заметить. Еще более раздражало то, что слугам было известно все, чего не замечал он.