– Мы думали, что ядерные реакции – мощнейший источник высвобождения энергии. Пока ученое сообщество не заговорило об антивеществе и его чуть ли не магических свойствах. Чуть более века назад мы поддержали исследовательские институты и профинансировали создание Большого адронного коллайдера. Так, впервые в две тысячи шестьдесят четвертом году мы получили стабильный атом антивещества и смогли приступить к реальному изучению его свойств.

Коридор уперся в новую толстую металлическую преграду, Роберт вновь отсканировал сетчатку глаза, и проход открылся.

В просторном помещении находилось порядка сорока человек в странных белых и темно-оранжевых комбинезонах с системами фильтрации воздуха на лицах. Они сидели за пультами и мониторами, перебегали от стола к столу, что-то бормоча друг другу, и многозначительно записывали данные на огромной цифровой доске. Посреди комнаты стоял большой голографический стол, над которым проецировался подземный горизонтальный ядерный полигон.

– Так вот, – спускаясь по небольшой лестнице, перекрикивая разговоры ученых, продолжал Одли. – В шестьдесят четвертом году мы получили первый стабильный атом, оказалось, что его потенциальные энергетические возможности в десятки раз выше, чем мы прогнозировали. А для получения этой энергии достаточно было извлечь частицу из вакуума. И никаких отходов – чистая и мощная энергия! Это был прорыв! Но синтезировать промышленно стабильное антивещество оказалось непросто.

– Здравствуйте, добро пожаловать в центр управления полигона «Новый день»! – поприветствовал вошедших приятный голос искусственного интеллекта.

– Позже, – небрежно ответил Роберт, отмахнувшись от возникшей рядом голограммы девушки-помощника.

Он подошел к маленькому пульту управления системой, сделал несколько заметок и вернулся к Алексу.

– О чем я говорил? Антивещество, верно! – ответил на свой же вопрос Одли. – Сейчас в мире всего пять грамм антивещества. По причине нашего финансового участия один из них сегодня у нас на полигоне. По всему периметру ангара стоят четыреста аккумуляторов высокой емкости, и один этот грамм обеспечит нас и коллайдер энергией высочайшего качества на долгие годы, зарядив их все. Это позволит нарастить выработку антивещества в десятки раз. Ну а где применять такую мощь, вариантов масса. Мы откроем новую эру, и ты станешь этому свидетелем!

– Даже не знаю, что сказать, – обескураженно произнес Алекс, рассматривая новейшие высокотехнологичные приборы ученых. – У меня голова кругом. Столько всего…

– Господа, – диалог прервал один из людей в комбинезонах, неожиданно возникший перед лицом. – Вам нужно надеть это для вашей же безопасности.

Низкий коренастый мужичок протянул два комбинезона темно-оранжевого цвета, а его ассистенты – респираторы с системой фильтрации воздуха. Надев защитные костюмы, новоприбывшие сели за голографический стол, наблюдая за последними приготовлениями.

На голограмме по огромному ангару, выполняющему роль полигона, бегали люди в таких же белых и темно-оранжевых комбинезонах. Они отлаживали системы питания аккумуляторов, поправляли крепления, устанавливали датчики, проверяли их работоспособность.

– Этот полигон находится где-то рядом, или мы видим трансляцию издалека? – рассматривая голограмму, спросил Алекс.

– Относительно рядом… – покачав головой, ответил Роберт. – Он в пяти километрах от нас и в девятистах сорока метрах под нами. Сам и считай, близко это или нет.

Алекс улыбнулся, но решил уточнить:

– А это безопасно?

– Начиная с трехсот метров и глубже здесь твердая скальная порода. Она прекрасно сдерживает любые волнения. На этом полигоне проходили испытания ядерных бомб от ста двадцати мегатонн. Антивещество не имеет такого разрушительного эффекта. Его реакция при контакте с другими веществами – самоуничтожение с выбросом огромного количества чистой энергии. Мы в полной безопасности, – успокоил его Одли.

Люди с изображения полигона исчезли. В помещение центра управления зашел очередной человек в комбинезоне и, показав большой палец, поднятый кверху, дал начало отсчету. Завыла сирена, а дикторский голос еще из старых времен четко отсчитывал секунды: десять, девять, восемь, семь… откуда-то сверху пошла непонятная вибрация.

– Что это? – поинтересовался Алекс.

– Это авиация сбрасывает бомбы на наземный полигон. Так мы прикрываем вибрации подземных испытаний, – получил он краткий ответ.

Отсчет продолжался: три, два, один – на изображении подземного полигона ничего не произошло. Всё вокруг замерло в ожидании. Не выдержав затянувшейся паузы, Роберт вскочил и, зло ударив по столу, закричал на уткнувшихся в мониторы ученых:

– Это что за цирк?! Где обещанный итог?! Мы триллионы долларов всадили в этот проект – ради чего?!

Вдруг изображение полигона озарила вспышка.

– Мистер Одли, смотрите! Приборы зашкаливают, получилось!

И действительно, аккумуляторы заряжались с бешеной скоростью. За считанные секунды они были забиты энергией под завязку.

Глубоко внизу послышались гул и скрежет, а вся мебель в центре управления начала ходить ходуном. Все напряглись, такого эффекта явно не ожидалось.

На изображении ангара-полигона виднелась маленькая колба с антивеществом, а из нее, устремляясь ввысь и извиваясь, словно огненные змеи, с огромной скоростью вылетали зеленые потоки неизвестной субстанции. Она быстро заполнила весь полигон, а затем, игнорируя любые преграды, устремилась вверх.

Гул снизу нарастал. И нарастал быстро.

– Всем оставаться на местах, – скомандовал Роберт, – что на приборах?

– Приборы дошли до предельных значений и держат их, сэр, – ответил один из сидящих за монитором людей.

– Что происходит, кто-то может объяснить?

Ответом Роберту была лишь тишина. Подземный гул становился все громче, а вскоре его поддержал и вой сирены: «Опасность обрушения, сейсмическая нестабильность, покиньте объект в соответствии с планом эвакуации. Опасность, покиньте объект в соответствии с планом эвакуации».

Началась паника. Мониторы взрывались один за другим, люди мчались к единственному выходу, спотыкаясь и падая, но огромная дверь отказывалась открываться. Все вокруг выло, кричало и гудело.

Где-то позади спин людей, устремившихся к двери, послышался первый вопль ужаса, теряющий силу, переходя в слабый хрип. Неизвестная зеленая субстанция проникала в помещение сквозь стены и пол, заполняя его.

Обернувшись и увидев четырех корчившихся от жуткой боли ученых, вокруг которых, словно играясь, вились зеленые потоки, Алекс подбежал к стоящему посреди помещения обескураженному Роберту и закричал:

– Где выход?! Кто-то знает, что мы здесь? Отвечай!

– Выхода нет, это произошло… – не веря тому, что видит, с отрешенной улыбкой, ответил Одли.

Воплей боли становилось больше, как и панических криков свидетелей мучений. Грохот нарастал, перебивая звуки сирены. Все это давило на голову, а зеленая дымка была уже почти повсюду.

Внимание Алекса привлек электрический треск где-то справа. Он повернул голову и увидел, как сотни маленьких молний, свернувшись в пучок, повисли в метре от него. Пучок начал разрастаться, раскидывая белые искры во все стороны. Одна из них попала на руку, оставив глубокий ожог.

Алекс толкнул Роберта в обратную сторону, подальше от опасного клубка; зацепившись за валяющийся стул, они оба упали.

Перед его лицом оказалась голова одного из научных сотрудников, еще несколько минут назад спокойно выполняющего свою высокооплачиваемую работу. Сейчас же его глазницы оказались пусты, а кожа, натянутая до предела, обтягивала полностью обезвоженное тело. Однако даже это не могло скрыть неимоверных страданий, что испытал человек перед смертью.

Потоков зеленой субстанции становилось больше. Роберт рядом истерически смеялся, уставившись в стену. Алекс закрыл глаза и заплакал, вспоминая Центр, свой дом, любимую жену.

Адская боль вернула его из сладостных воспоминаний. Будто горящий кинжал, зеленый поток медленно пронизывал его тело, заставляя нервную систему биться в конвульсиях. А за спиной усиливался треск.