В голове пролетели воспоминания об их последней беседе и расставании.

«Да, вышло не очень, но это же не повод меня держать в заложниках», – решив, что это разумно, Алекс влез в разговор:

– Простите, тут, видимо, какая-то ошибка, – аккуратно произнес он.

В помещении нависла тишина, лишь рыжий здоровяк шумно выпускал очередную порцию дыма. После небольшой паузы послышались быстро приближающиеся шаги Мари. Красивые женские ноги, ее лицо. Почему-то искривленное в гримасе презрения. Не успел Алекс понять, что к чему, как хлесткая пощечина оставила красный след на его щеке.

– Это тебе за твою благодарность! – под аплодисменты и хохот мужчин выказала свою обиду женщина. – Я тебя полтора километра тащила на себе, потом отмывала, лечила, одежду постирала, все сделала, а ты как поступил? – Мари в упор смотрела на Алекса.

В ее глазах виднелась буря эмоций, а он не знал, что ответить. Ее слова были правдивы – он поступил эгоистично. Еще ни разу в жизни ему не было так стыдно. В голове сумбурным потоком кружились тысячи мыслей, доводя внутреннее напряжение до предела.

– Я… Извини, – собравшись, тяжело выдохнул Алекс. – Мне кажется, я схожу с ума. Сначала эти сны, потом Одли со своими испытаниями, потом ты здесь и это чудовище у мельницы. Прошу, помоги мне, ведь я действительно ничего не понимаю… – Едва сдерживая слезы, вывернув душу наизнанку, просил он снисхождения.

– Да, помощь тебе нужна, – в разговор влез мужчина в капюшоне. – Но здесь тебе уже никто и ничто не поможет. Ты теперь собственность каперов. Теперь ты никто, усек? – грозно склонившись над узником, прохрипел он.

Билли был так же крепок, как и рыжий Вилли. Только сейчас, разглядев капера поближе, Алекс заметил их схожие черты: глаза, брови, нос, даже губы. Его отличали лишь впалые щеки, лысина вместо рыжих кудрей и хладнокровное спокойствие в глазах.

– Постой, Билли, – неожиданно вмешалась Мари. – Пока мы не рассчитались, он принадлежит мне. Это я его нашла, а значит, он моя собственность. Ведь так написано в Кодексе?

– Будь ты проклята, женщина! – разревелся капер в капюшоне. – Зачем он тебе нужен?

Билли встал и уставился на нее в ожидании объяснений.

– Может, и не нужен, – неуверенно ответила Мари. – Но Кодекс я соблюдаю. После Определения у любого будет шанс выкупить его. Я даже сделаю скидку для тебя, учитывая, что вы с братом помогли вернуть его.

Билли недовольно скривился, но делать было нечего.

– Метку ему поставлю, – доставая из-за спины странный прибор, произнес капер. – Чтобы бегать за ним снова не пришлось, – добавил он. – А как прибудем в Арбор, ты нам его передашь и получишь плату, идет?

– По рукам, – удовлетворенно кивнув, согласилась Мари.

Она развернулась и быстро вышла из помещения. Вилли снова закурил, недовольно покачивая головой. Тем временем Билли подошел к Алексу, схватил его за волосы, грубо потянул вниз, приложил к оголенной шее необычное устройство и одним нажатием на курок вогнал жучок под кожу пленника.

– Что это было? – Алекс, сморщившись от боли, потирал шею.

– Это твоя цепь. Дальше пятидесяти метров от меня не советую отдаляться, – кратко ответил капер.

– А что будет-то? – прозвучал новый вопрос.

– Ты попробуй и узнаешь, – усмехнувшись, вмешался Вилли. Он потушил окурок о ладонь и кинул бычок в угол. – Пошли, брат, жрать уже хочется, невмоготу просто.

– Тебе лишь бы пожрать, – усмехнулся Билли. – Ладно, идем. Здесь делать больше нечего.

– А как же я? – взволнованно уточнил Алекс, не способный сдвинуться с места.

Братья снова рассмеялись. Оставив вопрос без ответа, они захватили несколько мелких подсумков со стола и ушли. Алекс снова остался один.

Время шло беспощадно медленно, сопровождаясь болью самых разных цветов и видов. От голода скручивался желудок, подталкивая кислоту в пересохшую глотку, голова раскалывалась от недавнего удара, ныли связанные руки и ноги, а душу терзало волнение.

Казалось, все его существование было наполнено болью и неудобствами. Алекс не знал, сколько прошло времени. Двадцать минут, час или несколько часов. Но в какой-то момент за дверью вновь послышались шаги. Кто-то осторожно приоткрыл створку и вошел.

– Как ты появился в лесу?

Мари уже не злилась. Напротив, она источала озабоченность и сочувствие.

– Я не знаю, – приоткрыв тяжелые веки, признался Алекс. – Я был на испытаниях нового вида энергии, в подземном центре управления. Что-то пошло не так, неизвестная субстанция убивала людей. Одли толкнул меня в какую-то дыру в воздухе. Меня закрутило и вышвырнуло в лес. Потом удар, и все.

– Какой сейчас год, Алекс? – неожиданно резко спросила Мари, проверяющим взглядом смотря на него.

– Я надеюсь, две тысячи сто четырнадцатый. А в чем дело? – неуверенно произнес он.

– Дело в том, что сейчас тридцать второй год. Просто тридцать второй.

Женщина сделала короткую паузу и села напротив.

– В 2114 году старого летоисчисления, – продолжила она, – в День Обнуления из-за редкого природного феномена все, в основе чего лежал термоядерный синтез, вышло из строя. Реакторы атомных станций взорвались, как и остатки ядерного оружия. Ты не знаешь этого?

Алекс непонимающе взглянул на нее и молча покачал головой. Мари удивленно повела бровью, придвинулась и вновь спросила:

– А о том, что большинство городов Североатлантического Альянса и Федерации Независимых Государств были стерты с лица земли, тоже не знаешь?

Мужчина отрицательно скривил губы.

– Ну и дела… Ты где был все это время? – не веря ответам, озабоченно спросила женщина.

– Я не знаю… – тихо с широко раскрытыми глазами ответил Алекс.

– Ну, я тебе так скажу, тут каждому пришлось принимать новости именно с таким лицом, как у тебя сейчас. Я-то сама маленькой была тогда, мне все это моя вторая мама объясняла, – усаживаясь удобней, продолжила Мари.

– Мне было всего пять лет, вообще ничего не понимала. Помню, яркое солнце сменилось зеленым сиянием, буквально на минуту, все вышли посмотреть. Это было красиво, очень красиво. Потом сирены, чей-то голос на всю округу и паника. Люди бегали и кричали. Отец собрал вещи и потащил нас с мамой куда-то, но в толпе я потерялась. Как же я плакала тогда, как сейчас помню…

Мари остановилась, склонила голову, обняла сама себя руками и продолжила тише:

– Родителей я так и не нашла. Не думаю, что они выжили. Мало кто выжил. Но мне повезло – помогли. Меня подобрала пара на дороге уже поздней ночью и привезла сюда. Правда, и их уже нет в живых, старенькие были. Сначала мама, а после и папа. Я называю их вторыми.

Мари снова сделала паузу и глубоко вздохнула.

– В общем, – сменила она тон на более непринужденный. – Со дня, изменившего все, прошло тридцать два года. С него и идет новое летоисчисление. А о таких, как ты, я слышала. Мы называем вас «мечеными». Ты ведь не просто в дыру в воздухе прыгнул тогда, да? Тебя коснулось своим поцелуем сияние.

Алекс непонимающе посмотрел на нее, пытаясь вспомнить хоть что-то со дня испытания.

– Я помню зеленые языки губительной субстанции, – неуверенно начал он. – Они были повсюду, убивали людей. Я смог вырваться. Это все, что я помню… – Алекс на секунду замер. – Если все это правда… Выходит, уже тридцать два года мира, привычного мне, нет? А как же моя жена, Агата и другие? – вдруг осознав все плачевность ситуации, встрепенулся он.

– Мы все кого-то потеряли, – грустно ответила Мари. – Не думаю, что ты сможешь найти кого-то из прошлого. Людей старого мира практически не осталось.

Алекс безнадежно выдохнул, устало прижав голову к столбу.

Мари рассказала о многом. Из ее слов стало понятно, что вся планета так или иначе пострадала от произошедшего в тот злополучный день или от последствий трагедии.

Взрывы, землетрясения, цунами, пожары, наводнения, голод, болезни, смена климата и, как вишенка сверху, различные природные мутации. Изменению подверглось все: флора, фауна и даже человек.