– Не знаю, о чем ты, – нахмурившись, ответила Мари.

– Скажи, сколько я пробыл без сознания? Сегодня же среда?

Мысли в голове путались, казалось, все произошедшее действительно было буквально вчера, но время и ощущения не встраивались в логическую цепочку. На голове не то что ссадины, даже шишки не было, а падающий снег? В августе не может быть снега.

– Сегодня четверг, – невозмутимо ответила Мари.

Прошел точно не один день и даже не два. Беспокойство и страх рождались где-то в глубине от осознаний возможного. Алекс взглянул на сидящую перед ним женщину глазами, полными волнующей обескураженности, и, проглотив ком в горле, уточнил:

– А какой месяц, подскажи, пожалуйста?

– Август. Ты совсем потерялся, что ли? – раздражаясь из-за глупых вопросов, повышенным тоном ответила Мари.

– А как же снег в лесу, или мне показалось?

– Ну, идет снег, чего удивляться? – пожала плечами женщина. – Уже лет тридцать, как погода нас балует и удивляет, не менять же каждую неделю календарь. Я не понимаю, ты меня за дуру держишь или действительно только вчера родился?

Алекс не отвечал. Его голова снова опустилась, а взгляд хаотично блуждал по комнате. «Снег в августе… Такой погоды не было, я знаю. Что-то не так, она… она сумасшедшая или шутит! Наверное, сейчас поздняя осень, я просто долго восстанавливался. А как попал в лес и сколько там пролежал, как выжил?»

– Эй, тебе плохо? Выглядишь не очень, – наблюдая за каждым движением мужчины, поинтересовалась Мари.

– Извини, – оторвавшись от размышлений, произнес Алекс. – Я правда многих вещей не понимаю сейчас и прошу, скажи мне как есть. Где мы находимся, почему я не в больнице, и какого черта вокруг происходит? Пожалуйста, я не понимаю.

– Да, интересный случай, – тяжело вздохнула и усмехнулась Мари. – Ты успокойся только, здесь ты в безопасности. Это мой дом. Когда-то давно он был станцией биологических исследований, но сейчас живу здесь только я и вот она, Альфа, моя подружка.

Собака, будто почувствовав, что говорят о ней, подняла голову и заскулила.

– Жизнь у нас нелегкая, но грех жаловаться, у остальных ничуть не лучше, – скривившись, добавила женщина. – Дом стоит на краю реликтовой пущи, где я тебя и нашла. Это единственное место на сотни километров в округе, где природа фактически не тронута аномалиями и сохранилась в первозданном виде. Насчет больницы не знаю, этого слова не слышала уже очень-очень давно, а лазарет есть у каперов, но тащить тебя туда я не собираюсь. Не волнуйся, я уже сообщила о тебе, и скоро каперы будут здесь, а там уже от тебя зависеть будет, помогут они тебе или же наоборот.

– Прости, кто будет здесь? – непонимающе переспросил Алекс.

– Каперы. Да ладно тебе, не знать каперов!

Мужчина всем своим видом показывал, что не понимает, о чем она говорит. Это удивляло, забавляло и радовало Мари. Ей, привыкшей к одиночеству, было в радость выговориться хоть кому-то, кто мог поддержать разговор.

– Ну ты даешь… Вообще ничего не знаешь? – удивленно и восторженно уточнила она.

Алекс отрицательно помотал головой.

– Ладно, тогда слушай.

Револьвер наконец опустился на кровать. Женщина уселась удобней и продолжила:

– Я точно не знаю, как оно там было, но всюду ходит одна и та же история. Говорят, что в День Обнуления лидера каперов, Маркуса Безрукого, завалило в горной пещере. Он просидел там тридцать дней без воды и еды, борясь с жуткими тварями тьмы. А на тридцать первый день огромный камень, заваливший проход в пещеру, дал трещину, и Маркус сумел расчистить проход на волю. Он вышел из пещеры совершенно новым человеком. Его тело пылало энергией, а с языка слетали статьи Кодекса Каперов.

Мари артистично, с воодушевлением пересказывала местную легенду. Было видно, что для нее это больше чем история, она верила, что это все случилось на самом деле.

– Где бы Маркус ни появлялся, людям становилось лучше, – продолжала она. – Опасности их избегали, аномалии не трогали, находились пропитание и вода. И люди шли за ним, подчиняясь его правилам, защищая себя, улучшая свои жизни.

Женщина на секунду остановилась, запутавшись в мыслях, но, собравшись, решила закончить:

Сейчас каперы – одна из крупнейших группировок в мире. Они есть везде. Собирают все, что найдут, делятся и с другими людьми, мне помогают. Хотя я слышала и такое, что нередко они, наоборот, грабят свободных, но мне кажется, что это слухи. Кодекс и Маркус не позволили бы такому случиться, – махнув рукой, усмехнулась она. – Да… Надеюсь, ты не из законников или фанатиков, потому что если это так, то конец твой предрешен. Ты не похож на них, но и я не особо знающая. Просто, если что, не держи зла, я всего лишь пытаюсь обезопасить себя. И я тебя подлечила, не забывай, так бы и валялся под деревом.

Мари взглянула на мужчину, желая увидеть его реакцию. Он же, широко раскрыв глаза, смотрел на нее. Пауза затянулась. Вдруг Алекс встряхнул головой, сжал губы и нарушил тишину.

– Подожди, ты сейчас серьезно? Ты серьезно хочешь, чтобы я во все это поверил? Это же сказки какие-то, а взрослая женщина, казалось бы.

Он встал, довольно грубо отодвинул Мари, взял одежду со стула и направился к выходу. Она опешила от такой реакции и, уже было потянулась снова за пистолетом, но, услышав слова Алекса, остановилась.

– Ты можешь хвататься за револьвер сколько угодно, – холодно произнес мужчина. – Там барабан пуст, я успел заметить. Остановить меня не выйдет, не пытайся. Я тебе очень благодарен, действительно благодарен, но выслушивать бредни не стану. Как доберусь до цивилизации – обязательно отплачу за добро, в долгу не останусь. Ну а сейчас мне пора, прощай.

Алекс накинул куртку и, оставив защитный комбинезон, вышел из комнаты. Поворот, еще один.

– Вот он, выход, – произнес он себе под нос и отворил дверь.

В лицо ударила прохлада. Уже знакомые взору грузные серые облака закрывали солнце, а легкий ветер слегка гонял неудачно лежащие листья. На мгновение остановившись, вздрогнув и пожалев об оставленном комбинезоне, он сделал первые шаги, отдаляясь от дома. Затем снова остановился, обдумывая направление, но решив, что, куда бы он ни пошел, везде что-то найдется, отбросил эти мысли и продолжил движение.

За спиной оставался темно-зеленый лес и дом, похожий на два здоровенных валуна, соединенных меж собой. А впереди виднелись десятки холмов разной высоты и крутизны склонов, скрывающие между собой небольшие уютные долины с журчащими в них мутными ручьями.

Алекс шел вперед уверенным шагом, с интересом разглядывая незнакомые ему пейзажи. И чем дальше он оказывался, тем удивительней и необычней они становились. Сначала сменила свой зеленый окрас трава. Она стала желтоватой, потом и вовсе начала примерять на себя весь спектр оттенков, от лимонного до ярко-красного и фиолетового.

Мелкие кустарники исчезли, как и редкие деревья. Очередной причудливый цветастый холм остался позади. Алекс порядком замерз, энергии становилось все меньше, и идея уйти из дома Мари уже не казалась такой хорошей. Но вернуться он не мог, слишком много наговорил человеку, который спас ему жизнь, и сейчас, прокручивая раз за разом их диалог,  он сгорал от стыда, погружаясь в самобичевание.

Где-то за тучами солнце готовилось ко сну, лаская их своими последними лучами. От этого они становились еще более грузными и тяжелыми. Все вокруг давило и навевало тоску.

Вдруг в конце долины Алекс заметил постройку. «Видимо, фермерский домик», – подумал он и прибавил шаг.

Тень опускалась на изгибы холмов и плоскости долин. Лишь подойдя вплотную, Алекс действительно понял, чем является «фермерский домик». Им оказалась давно заброшенная водяная мельница. Ее колесо было разбито, стены обросли коричневым мхом, дверь висела на сгнивших петлях и держалась разве что на добром слове.

Алекс осторожно отодвинул её и прошел внутрь. К его великой радости жернова не занимали почти все пространство, они вовсе отсутствовали. Вместо них посреди приличной по размерам комнаты стояла хорошо знакомая Алексу система РИТЕГ.