-Лёша, ты где был? Я устала тебя аукать, – обрадованно воскликнула хозяйка.

-Да, бабье лето закончилось. Немного поплутал, но теперь всё в прошлом, а я хотел бы просушить одежду и лечь спать, – ответил я.

-Ты бы, Алёшенька, поберёг себя. Совсем недавно двое грибников не вернулись из леса. Неделю ищут, а так и не нашли. Это Леший их по болотам гоняет и вряд ли их найдут живыми, – напугала тётка.

-Хорошо, теперь от дома далеко отходить не буду, – закончил я разговор и вслед за тёткой прошёл в дом и налил горячего чая, хотя сердце ещё отчаянно билось в груди после последнего приключения.

В доме я развесил одежду, залез под тёплое одеял и, даже не включив телевизор, заснул.

Утром, одевшись в ещё непросохшую одежду, я вышел в надоедливо моросящий дождик и, чувствуя лёгкий озноб, отправился на работу. Пройдя проходную, я увидел Чудо с красным носом, которое будучи чем-то обеспокоенным двигалось ко мне на встречу. Размахивая руками, полковник в отставке показывал на четырёх особей с автоматами в руках, стоящих возле конторы.

-Срочно соедините меня с питерским охранным агентством. К нам гости пожаловали, – кричал начальник отдела кадров.

Я остановился и с интересом стал наблюдать за происходящим. Чудо вбежало в помещение поста охраны и выхватило трубку из рук дежурного. Быстро харкая слова и отчаянно жестикулируя, он подозвал одного из бандитов к себе. Бугай неторопливо подошёл и взял протянутую ему трубку. Из проходной доносились короткие ответы, лицо рэкетира начало сереть.

-Так и говорили бы, что у вас с Бесом всё перетёрто, – выдавил из себя качок и, махнув своим братанам, покинул с ними территорию предприятия.

Чудо, радостно потирая руки, направилось ко мне.

-Они думали, что у нас с главным бандитом не решено. Как я их? – начало хвалить себя существо. Я кивком головы дал ему понять, что просто восхищаюсь им, и направился в цех. День обещал быть интересным.

Рейдерские захваты предприятий было делом обычным. Бандиты сначала обкладывали их данью, потом входили в число учредителей контор и кидали всех. При входе в цех меня встретил мастер и намекнул мне, что есть серьёзный разговор. Мы прошли в кабинет, и он поведал мне, что руководство ищет крайнего из-за большого выхода бракованной продукции, а мы как никто другой подходим на это место. В результате, мы обложились документацией и решили работать по двенадцать часов в день. Но сегодня была пятница, а значит мой путь домой, так что моего хорошего настроения ничто не могло испортить. Тем более, позвонили из бухгалтерии и передали нам, чтобы мы подходили после обеда за авансом. За работой время пролетело незаметно и вот я уже в дороге. Сегодня я принял решение направиться к месту рождения новым маршрутом: на электричке до Чудова и далее на рейсовом автобусе до Великого Новгорода.

В свой недолгий путь к семейному очагу я погрузился в воспоминания о таком добром, но далёком детстве. Самое раннее из них, связанное с Марией Александровной, относилось к тому времени, когда мне исполнилось годика два. Тётка тогда жила в районном центре и занимала половину дома на улице Гоголя, недалеко от центра городка. На дворе тогда стояло холодное, зимнее утро, а я лежал в детской, металлической ванночке, наполненной тёплой водой, в большой комнате под образами святых. Под иконами дымила лампадка и три пожилых тётушки стояли с зажжёнными, восковыми свечами, молились, отвешивали поклоны и окунали меня с головой в чистую воду. Удивлённый происходящим, я даже не ревел, молчал и блаженно улыбался. Потом меня вытащили из ванночки, укутали в полотенце и дали подсушенную просвирку, которую я начал сосать. Через много лет, когда я спросил у тётки, что это было такое, она ответила мне: это был обряд крещения. Мои отец и мать, как и большинство населения Советского Союза, являлись атеистами, поэтому крещение было тайным.

Больше всех дней недели мне нравилась пятница, потому что впереди маячили целых два выходных, особенно её вечер, когда можно было расслабиться, не боясь на работе мучиться с похмелья. И вот я сижу на кухне, а рядом, у газовой плиты, мило кудахчет супруга о том, что денежка, заработанная мной, пришлась очень кстати: Сергею в школу надо купить выходной костюм. Она работала в цирюльне мастером-универсалом и все её доходы, хоть и были ежедневными, уходили на питание. Вечер катился по накатанной колее и поздней ночью я, пошатываясь отошёл ко сну. Утром я проснулся рано: из-за распада продуктов алкоголя мой дружок в трусах страдал столбняком. Я потерся им о бедро жены, и она сначала нежными руками, а потом ласковыми губами, сыграла свой обет исполнения супружеского долга. Выходные начинались здорово.

Пока сынишка одевался в прихожей, я попросил жену на ужин приготовить чего-нибудь вкусненького, потому что вечером к нам в гости пожалует мой друг ещё по школьным годам Сашка. Прогулка прошла как обычно и мы, вернувшись к обеду, успели посмотреть телевизор да поиграть с сынишкой в карты в ожидании вечера. В холодильнике дожидалась своего часа бутылка горячительного напитка, на плите томилась изумительная картошка с мясом. Звонок в дверь возвестил о приходе дорогого друга, подросток с мамой пошли в комнату, мы же, расположившись за кухонным столом, стали обмениваться новостями. Порассуждали о женщинах, хранительниц очага, вспомнили школьные годы, как были изгнаны с урока истории: после моего рассказа о рыбалке нам было не удержать смех. Третий тост выпили стоя, не чокаясь за тех, кого с нами нет.

-Как поживает Андрей Боков? – спросил я у друга после четвёртой. Андрей, двоюродный брат Сашки, был одним из моих знакомых, и мы с ним мутили в середине девяностых. Он, наш ровесник, при службе в армии отдавал свой интернациональный долг в Афгане. Десантник, физически развитый парень, воевал под Кандагаром, где находилось большинство бандформирований духов. Сержант, награждённый медалью “ За отвагу”, которую дают только за пролитую кровь.

-Работает водителем, но бухает по страшному, – ответил он. Рассказал, что встречаются они семьями, как правило по выходным и пока, не пошедшие ещё в школу дети, играют между собой, отдыхают за бутылочкой горячительного.

О службе Андрей рассказывал мало, но рассказы его шокировали нас гражданских. Оружием в Афганистане не торговали только ленивые, а солдатам приходилось менять мыло на патроны, на четверть куска мыла можно спокойно было на рынке выменять тридцать патронов к калашу. При этом бельмом на глазу существовал страшный по своим масштабам наркотрафик, направленный в Советский Союз, возглавляемый, потерявшими и честь, и совесть комсоставом. Он сам был свидетелем того, как упавший при погрузке в самолёт цинковый гроб, раскрылся и из его недр посыпались пластиковые пакеты с героином. Как, необстрелянных ещё восемнадцати лет пацанов, бросали на хорошо укреплённого на сопках, которые называли “зелёнкой”, врага, ради получения очередной звезды. Но правды ради, надо отметить, что среди офицеров были и настоящие герои, которые и на смерть тебя просто так не пошлют, и стопку водки после боя нальют. Около пятидесяти пяти тысяч героев навсегда отдали свою жизнь Афгану.

-Ты знаешь, Сашок, мне становится в последнее время страшно за Россию. Сам посмотри, череда терактов в столице, взрывают жилые дома, похищают людей, требуя за них выкуп, торгуют наркотиками и оружием. С террористами договариваться нельзя, это ясно давно, их надо уничтожать. Страной правят воры и бандиты, – продолжил разговор я.