— Вряд ли из-за праздника кто-нибудь стал бы разводить панику, — выразил сомнение Папирус, припоминая, что ему ранее рассказал Гифтрот. — Кто-то должен выяснить всё лично, чтобы подтвердить или опровергнуть слухи! Но не беспокойтесь! Великий Папирус снова спасёт положение! Нье-хе-хе!

Ответом на такое громкое заявление послужили слабые аплодисменты со стороны собравшихся зрителей, которым уже несколько поднадоело торчать на морозе и лицезреть закрытую дверь. Определенно ещё один доброволец в расследовании тайны Гриллби никому бы не помешал. Все знали Папируса и его способность добиваться своего, поэтому никто не сомневался в том, что «особое задание» ему по плечу. Впрочем, несколько напутственных слов всё-таки прозвучало. Вокруг раздались одобрительные шепотки и отдельные возгласы, потонувшие в общем гуле голосов.

— Будь осторожен! — пискнула Мышка, пропуская вперед новоиспеченного сыщика.

— Оставайся позитивным, — подбодрил его Накарат.

Папирус переступил порог бара, гордо выпятив грудь, но как только дверь за ним захлопнулась, он перестал изображать из себя великого героя, отправившегося на смертельный подвиг. В его образе больше не было налёта напускной бравады и наивности, лишь подходящая ситуации деловитость и сосредоточенность на миссии. Он внимательно осмотрелся, но не найдя ничего интересного в обстановке обеденного зала, направился в сторону «пожарной лестницы». Там Папирус услышал равномерные стуки и голоса, которые доносились откуда-то сверху. Видимо, монстры, вызвавшие волнения в городе, зачем-то собрались на втором этаже. Не иначе, чтобы сговориться о чём-нибудь грандиозном! Папирус решил подняться на мансарду и разведать, что именно скрывают стражники от простого народа Сноудина. Он осторожно преодолел пару ступенек и прислушался. Его старания окупились с лихвой. Ему удалось различить отдельные фразы из очень странного разговора:

— Нет, ты опять всё делаешь неправильно! Куда ты его суёшь? Сколько раз я тебе повторяла, что в этом деле разбираюсь лучше! Дай сюда! Я сама! — надрывалась Догаресса, кого-то яростно отчитывая. А этот кто-то лишь неразборчиво ворчал и обиженно подвывал на одной ноте.

В то же самое время другой голос, очень похожий на басовитый говорок Санса, нравоучительно вещал:

— Ну что? Ты уже ощущаешь в себе жар? Хоть немного? Или мне тебя расшевелить? А вот так? Возьми это. Эй! Хватит смотреть на меня такими глазами. Это ведь для твоего же блага. Я серьезно. Наверное.

Раздалось гулкое дребезжание и грохот, будто рухнула, по меньшей мере, кровать. Далее Папирус действовал чисто на инстинктах, как настоящий слуга закона. У него был небольшой опыт в сфере боя, но, тем не менее, он постарался оправдать часы, потраченные на тренировки с Андайн и чтение книг. Из них-то Папирус и почерпнул информацию о работе полиции, а также об эффектном появлении главного героя на сцене. В несколько гигантских прыжков он достиг второго этажа и одним махом ворвался в комнату.

— Никому не двигаться! — объявил храбрый скелет, хлопнув дверью с такой силой, что чуть не вышиб косяк.

На Папируса воззрились, застыв в весьма живописных позах, все присутствующие монстры. Малый Пёс, эффектно растянувшись на полу рядом с перевернутым ведром, из позиции лежа приподнял над головой лапы, тем самым выражая полную капитуляцию и желание сдаться. Догоресса уронила на своего мужа плед, что секунду назад пыталась закрепить на окне вместо занавески. Ледяной Волк опасно балансировал на стремянке, которую кое-как придерживал Догго, от неожиданности поперхнувшийся курительной костью. Библиотекарь на пару с хозяйкой гостиницы быстро собирали в мешочек какие-то подозрительные пакетики с травками и бинты, что успели разложить на разобранной постели. Гриллби, до сих пор сидевший в камине, устало закрыл лицо руками, будто стараясь отгородиться от безобразия, происходящего в его доме.

— Привет, бро. Ты как всегда вовремя, — возвестил жутко довольный Санс, дружелюбно помахав остолбеневшему Папирусу кочергой. Похоже, он был единственным, кого вдоволь повеселила эта нелепая ситуация. — А мы тут реконструкцией балуемся. У тебя что как?

Папирус медленно повернулся кругом, внимательно оглядывая небольшое помещение и монстров, замерших словно статуи. Потом завертелся волчком, пытаясь уследить за всеми ними одновременно. При этом он двигался механически, почти не отрывая ног от пола, словно заводная игрушка. Папирус повернулся один раз, второй, третий… Да так бы и «уехал» из комнаты, если бы его мозг в нужный момент не запротестовал и не потребовал ответа.

— Что здесь происходит?! — уже второй раз за день возопил Папирус во всеуслышание.

— Остынь, бро. Не кипятись. Тут и так переизбыток горячих парней на квадратный метр, — словоохотливо заметил Санс, указывая свободной рукой на почему-то поникшего Гриллби. — Если вкратце, то у нас тут случилась малюсенькая катастрофа. Только я слишком ленив, чтобы хоть как-то на это реагировать.

— Я заметил, — добродушно проворчал Папирус, помогая подняться Малому Псу из лужи. — А точнее сказать не можешь? Кстати, ты здесь вообще что делаешь? Опять увиливаешь от работы?!

Шутник лишь невозмутимо пожал плечами, продемонстрировав при этом самую невинную улыбку из возможных, чем ещё больше подогрел подозрения своего брата.

— Он доброволец, — коротко рыкнул Догго, сумев наконец выплюнуть кость и откашляться.

— Неужели? В чём именно? В ничегонеделании? — усомнился Папирус, поднимая с пола мокрую тряпку и свирепо выжимая воду в подставленное ведро. Он делал это почти на автомате, совершенно не задумываясь о том, насколько решительно и зловеще выглядит со стороны, но его чистоплотность пересилила любопытство, а желание помочь — обиду.

— У меня очень важная функция, — серьезным тоном сообщил Санс, наблюдая за тем, как окружающие его монстры постепенно возвращаются к своим делам и стараются устранить разрастающийся потоп. — Я здесь исключительно для красоты.

Возникла напряженная пауза, будто все разом забыли как дышать. Догаресса вдруг неожиданно взвизгнула от смеха. Догами ошалело уставился на неё, а потом в голос расхохотался, держась за бока. Атмосфера стала постепенно разряжаться. Монстры немного расслабились и заулыбались друг другу. После встряски им была жизненно необходима эта реприза, наполненная легкими репликами и непринужденным скелетным юмором. Вот только Папирус остался недоволен поведением своего брата:

— Санс! Ты не хочешь мне ничего объяснить? — сурово осведомился он.

— Нет, бро. Пусть кто-нибудь другой это делает. Моя работа здесь закончена, — важно объявил Санс, вставая со стула и откланиваясь своим немногочисленным «зрителям».

— Но ты же ничего не сделал! — возмутился Папирус и с тряпкой наперевес направился к брату, с явным намерением провести с ним воспитательную беседу на тему неуместных шуток. Но Санс сделал несколько шагов в сторону, театральным движением распахнул дверь и скрылся за нею… в платяном шкафу. Папирус опоздал на какую-то долю секунды. К тому моменту, как он заглянул в шкаф, внутри уже никого не было. Санс бесследно пропал. Папирус оглядел костюмы Гриллби, простучал стены гардероба, но так и не нашёл волшебную страну, в которой вечно «терялся» его дорогой братец.

— Ненавижу, когда он так делает, — жалобно прокомментировал это исчезновение Папирус и вздохнул. — Кто-нибудь мне скажет, почему здесь погром? И что Гриллби забыл в камине?

— Произошёл несчастный случай. Гриллби очутился в таком положении по стечению обстоятельств, — коротко ввела его в курс дела хозяйка гостиницы, а затем виновато добавила. — К сожалению, мои познания в медицине оказались здесь совершенно бесполезны. Для элементалей не подходят обычные лекарства из аптечки. Мы проверяли. Они просто сгорают в огне.

— Но его пламя от этого не приходит в норму, — перехватила инициативу библиотекарь. — Пока мы ничего не можем сделать для нашего общего друга…

— То есть как это — ничего?! Да что с вами такое?! Вы себя слышите? — перебил её Папирус, пораженный до глубины души безнадежностью попыток спасти Гриллби, который, кстати, слушал их беседу с отсутствующим выражением лица. — Мы должны бороться за него всеми силами! Разве нет?!