Туман к тому времени уже рассеялся. Ветер гулял между домами. Порой он менял направление, будто Серый Город действительно дышал, как настоящее живое существо, впавшее в спячку, но готовое в любой момент очнуться, чтобы сожрать незваных гостей, забредших к нему в логово. Дождя больше не было, однако тучи похоже не собирались расходиться, заполняя улицы сыростью и странными тенями. Моно вновь бежал впереди, оглядывая встречающиеся на пути здания. Ему было всё проще ориентироваться в хитросплетении улиц, потому что на них он определённо когда-то бывал.
— Я знаю это место! — воскликнул Моно, указывая на заброшенный проспект, асфальт которого избороздили глубокие трещины. Среди куч мусора угадывалась дорога, ведущая к Госпиталю. — Нам сюда!
Зеро, видимо, тоже когда-то бывал тут, потому начал беспокоиться и вертеть головой, оглядывая пустые дома, обступившие их со всех сторон. Ему явно было некомфортно. И с каждым новым шагом это становилось всё явственнее. Он отставал и медлил, заставляя Моно его окликать, что всё больше выводило того из себя. А ветер всё усиливался. Он словно подгонял детей в спину, заставляя их быстрее перебирать ногами и подталкивая к нужному зданию.
Вдруг Моно показалось, что впереди промелькнул жёлтый дождевик, а потом он услышал дробный звук, будто кто-то быстро бежал, шлёпая голыми пятками по лужам. Нельзя было не узнать маленький силуэт впереди, выделяющийся в полумраке ярким пятном. Это была Шестая. Она тоже бежала в сторону Госпиталя, совершенно не обращая внимание на тех, кто преследовал её по пятам.
Моно готов был рвануть за ней, как гончая за добычей. Он готов был настигнуть Шестую любой ценой. В голове теперь стучала лишь одна мысль — сделать ей так же больно, как она ему, смотря прямо в глаза. Моно даже не знал точно, что именно хотел в тот момент сделать — накричать или ударить Шестую, но определённо ему хотелось выпустить свой гнев на ту, кто, по его мнению, была виновата во всём. Он дёрнулся вперед, но его резко остановили, крепко ухватившись за ладонь. Ему даже пришлось затормозить, теряя драгоценные секунды. Моно оглянулся и зло посмотрел на помеху, что якорем удерживала на месте. Зеро отчаянно мотал головой и впустую тянул его за руку, стараясь удержать или как-то образумить. Но Моно уже полностью переключился на единственную цель, до которой ему никак не давали добраться. Слова полные нетерпения и злости поднялись откуда-то снизу и обрушились на голову Зеро холодным душем:
— Зачем ты за меня цепляешься? Не хочешь идти туда, так ищи свою дорогу из города сам! Что тебе от меня нужно? Достал уже своими непонятными проблемами! Отстань!
Зеро замер, тяжело дыша. В глазах его отразилась неподдельная обида. Он медленно отпустил руку Моно, словно делая над собой усилие. И отступил на шаг назад, отстраняясь. Он показал на соседнее здание, потом на Госпиталь. Затем махнул рукой, будто говоря, что не собирается ввязываться в неприятности из-за Моно. Потом развернулся и поковылял прочь. Зеро шёл демонстративно медленно, возможно надеясь, что его окликнут или остановят. Но он ошибался. Моно лишь раз взглянул ему вслед и бросился догонять Шестую. У него в тот момент была одна цель — найти и отомстить. Злость, что зрела в нём последние дни, требовала выхода, а об остальном он больше не вспоминал. Ему нужно было догнать Шестую и разобраться с ней, с собой и тем, что существовало между ними раз и навсегда.
========== Осколки ==========
Шестая проскользнула в приоткрытую дверь Госпиталя и помчалась по слабо освещённым коридорам, как маленький вихрь. Её жёлтый дождевик маячил впереди, точно сигнальный флажок, заманивая всё дальше в глубины больницы через процедурные кабинеты и заброшенные палаты. Она бежала очень быстро и так легко преодолевала преграды в виде перевёрнутых шкафов, будто совсем не знала усталости. Моно никак не мог нагнать её, сколько бы ни пытался. Шестая оставалась недосягаемой, как тень. Раз за разом она ускользала от него, сначала давая приблизится к себе на расстояние вытянутой руки, а потом вновь отдаляясь.
Шестая будто дразнила его, издеваясь и показывая своё превосходство. Она не отвечала на окрики Моно, не реагировала на угрозы, лишь продолжала бежать. И чем дольше длилась эта бессмысленная погоня, тем мрачнее становилось вокруг. Всё больше на пути попадалось тёмных помещений, где могли прятаться живые манекены. Моно вспомнил о них, лишь когда вновь увидел вблизи. Они застыли целой толпой в коридоре. Стояли как изваяния, не шевелясь, пригвождённые светом лампы под потолком. Двери в соседние палаты были выбиты, а на стенах красовались бурые разводы и глубокие царапины.
Моно не помнил, чтобы тут было что-то подобное раньше, потому резко остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду. Даже гнев немного отступил, дав время подумать. Тревога, которую Моно благополучно игнорировал на протяжении всего пути, теперь посылала недвусмысленные сигналы: «Осторожно! Здесь что-то не так!» Шестая тоже замерла на месте, будто чего-то ожидая. Она наконец обернулась, но её лица под капюшоном не было видно. Его скрывала тень. Моно вглядывался до слёз, но не видел там знакомых очертаний — лишь темноту да влажный блеск глаз. Шестая явно что-то замышляла. Моно сделал шаг навстречу. Она же отступила, сохраняя дистанцию.
— За что?! Почему ты меня бросила тогда? Что я сделал не так? — не выдержал Моно, до боли сжав кулаки, чувствуя собственное бессилие перед той, что оставила его на растерзание Трансляции.
Шестая не ответила. Она продолжала смотреть на Моно издалека, как загнанный в угол зверёк. Её молчание было не таким как у Зеро. Оно казалось пустым и мёртвым, будто всё уже было однажды сказано, а он не услышал. Не понял. Проморгал, хотя должен был знать ответ. Шестая опустила голову и начала напевать мелодию из шкатулки, что пришлось когда-то разбить. А потом протянула ему руку как тогда, когда он прятался под кроватью от Тощего человека. Моно отпрянул, будто обжёгшись. Воспоминание было болезненным как нарыв.
— Я не хотел… — произнёс Моно уже другим тоном. Гнев, что раньше клокотал у него в груди, сменился чувством вины. Оно сжало горло стальной хваткой, разом украв рвущиеся наружу слова. Стало почти физически больно от накативших эмоций, что пожирали его изнутри, пока Шестая холодно смотрела на него издалека, будто уничтожая взглядом. Не этого ожидал Моно, когда погнался за ней. Осуждение давило на него, как каменная плита. Он не хотел снова переживать то гнетущее ощущение беспомощности, что и раньше, потому отвернулся от Шестой.
Что-то блеснуло на полу, привлекая его взгляд. Там лежали осколки флакончиков из-под лекарств. Моно вспомнил, как раньше ему нравилось разбивать все встреченные им бутылочки об пол. Они так забавно звенели, рассыпаясь вдребезги и оставляя позади россыпи искристого стекла. Его путь всегда устилали осколки. И он зачем-то на него вернулся, чуть не распоров себе ноги. Моно тут же вспомнил Зеро и его повязки, а ещё рисунок на грязной столешнице в заброшенном кафе. И историю, что тот рассказал ему с помощью знаков.
Моно огляделся. Здесь что-то изменилось с того времени, как они были тут с Шестой. Кто-то явно побывал после них. И наступил на разбросанные вокруг осколки в темноте, ведь света тут раньше не было. Моно прекрасно помнил, как ему приходилось бродить по коридорам, вооружившись фонариком. Теперь же их освещали тусклые лампочки, которые пусть и потрескивали, но удерживали пациентов безумного Госпиталя под контролем. Моно заметил и то, на что не сразу обратил внимание: цепочку мелких кровавых следов, ведущих от двери палаты до рычага-выключателя.
Моно настолько зациклился на себе и своих проблемах, что не задумывался, почему Зеро так испуганно сжимался от одного лишь упоминания больницы. Теперь же можно было предположить, что именно тут произошло после смерти Доктора. Представить, как группка детей скрывалась от пациентов этого адского места. Как они бежали, не разбирая дороги, а потом попались в ловушку. Можно было даже понять, откуда появились брызги крови на стенах и лёгкий запах разложения, который еле различался под бумажной маской. Самих тел не было видно. Возможно, они остались где-то в толпе манекенов — раздавленные и разорванные, но невидимые среди хитросплетений пластиковых протезов.
