***

— Мо-но? Мо-но!

Имя звучало певуче, но дробилось на простые слоги так, будто человеку, который их произносил, было сложно говорить. Голос казался немного хриплым, как от долгого молчания, и слегка ломался, то беря высокие ноты, то опускаясь ниже, чем от него можно было ожидать. Моно накрылся с головой, однако ему это совершенно не помогло: против него уже применили тяжёлую артиллерию в виде холодных пальцев. Они схватили его за оголившуюся пятку, будто монстр из-под кровати. Моно не глядя дёрнул ногой и пробормотал что-то неразборчивое, но максимально недовольное, чтобы от него отвязались. Раздался заливистый смех.

— Встааа-вай!

По мере того, как испарялись последние остатки сна, Моно начинал осознавать где он, и кто именно достаёт с утра пораньше: Зеро сидел на краю кровати и старался его растормошить, пользуясь всеми возможными способами. Подобного тот давно себе не позволял, хотя по своей природе был самым настоящим жаворонком, которому, похоже, доставляло удовольствие вставать с рассветом. Раньше он просто уходил гулять пораньше. Сегодня же был навязчив, как кот, что вдруг решил, будто ему недостаточно внимания. Моно не выдержал и кинул в него подушкой, но спросонья не попал. Слабая попытка отбиться тоже не принесла никакого толка: Моно стянули на пол вместе с одеялом.

— И-дём! — коротко скомандовал Зеро, сияя счастливой улыбкой. Моно в сдался: сложно отбрыкиваться, когда на тебя смотрят с такой неподдельной радостью.

— Куда ты собрался тащить меня в такое время? — проворчал он, выползая из-под одеяла и щурясь от света, падающего из окна.

— Я по-покажу! — пообещал Зеро, выуживая из-под кровати расхлябанные ботинки Моно и торжественно вручая ему в руки. — Но на-до одеее-ться!

Прошло уже несколько лет с тех пор, как они с Зеро поселились в этом заброшенном домике на возвышенности — далеко от того места, где раньше властвовал Серый Город. За это время многое успело произойти. Например, они оба выросли, но не так, как это делали монстры, а постепенно — правильно. Больше им не требовалось вскарабкиваться на стул, чтобы открыть дверь. А ещё теперь они могли носить обувь, что осталась от прежних хозяев. Моно не хотелось думать о том, каким образом пропали их владельцы, но не отрицал того неоспоримого факта, что бегать в ботинках по полям было намного удобнее, чем босиком.

Зеро еле дождался, пока Моно переоденется. Он явно был чем-то взбудоражен, потому лишь подгонял своего нерадивого друга куда-то. В подобные моменты ему было сложновато связно говорить: эмоции перехватывали дыхание, заставляя заикаться и путаться в словах, напоминая о старой травме. В состоянии покоя Зеро мог без труда поддержать разговор, задействуя не особо длинные фразы. Теперь же его буквально трясло от нетерпения и чего-то ещё.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Моно, уже застегивая пуговицы на куртке. Волнение друга передалось и ему, пусть он пока ещё не понимал причин переполоха. Зеро помотал головой и взял его за руку, мягко увлекая за собой к двери и дальше на улицу, где царила весенняя свежесть и запах трав. Их путь пролегал через поле, где уже распускались первые цветы в этом году. Откуда-то со стороны ближайшего подлеска раздалось недовольное чириканье и небольшая стайка птиц с шумом взлетела в ясное небо. Моно вздрогнул от неожиданности. Прошло уже много времени, как они устроились жить в этом месте, но некоторые старые привычки остались: например в том, чтобы быть осторожным.

Зеро привёл Моно к краю холма, где рос густой кустарник. Он осторожно отвёл в сторону ветки, нагнулся и почти на четвереньках пополз вглубь своеобразного укрытия. Моно последовал за ним, не задавая лишних вопросов, потому что прекрасно знал — у всего найдётся объяснение.

— Гля-ди, — тихо прошептал Зеро так, будто их кто-то мог услышать, показывая куда-то на старую заросшую дорогу, что шла ниже их пригорка. Там шагали… дети, что были примерно такого же возраста, как они сами. Моно насчитал пятерых. Теперь он мог даже различить чужой смех и далёкие разговоры, смысл которых было трудно уловить на таком расстоянии. Определённо это были не монстры. С тех самых пор, как окончательно замолчала Трансляция и пропал Сигнал, им не повстречалось ни одного покорёженного или фарфороголового.

— Они же как мы? — уточнил Моно, приглядываясь к детям внизу, что явно пришли откуда-то издалека, раз на плечах несли рюкзаки. Зеро кивнул.

— Да-вай спу-стимся и по-знако-комимся? — предложил он, сделав паузу.

— Чего?! — чуть не рявкнул Моно, но вовремя себя одёрнул и понизил голос. — Ты шутишь? А вдруг они опасны? Могут навредить тебе или мне?

— А мо-жет и нет. Мы же не уз-наем, по-ка не по-пробуем?

Моно задумался. Ему было трудно решиться на что-то подобное. Он лишь сравнительно недавно научился доверять, но лишь одному человеку. А теперь в убежище Моно могли вторгнуться чужаки, которых никто не звал. Ему стало по-настоящему страшно. Тысяча «А что, если?» заполнило голову. Ладони предательски вспотели. Моно вдруг неожиданно вспомнил, что забыл дома свою любимую шляпу. Видимо, ощутив его тревогу, Зеро положил руку ему на плечо.

— Мы долж-ны хо-тя бы по-общаться. Показать, что они не од-ни. Я по-потому и по-звал те-бя с со-бой, — мягко проговорил он. — Мы же вме-сте? И ид-ти дол-жны вме-сте.

— Будем прикрывать друг друга как в старые добрые времена? — усмехнулся Моно, немного расслабляясь. Теперь предстоящая авантюра не казалась ему такой уж опасной, как раньше.

— Да! — просиял в ответ Зеро, а Моно почувствовал защиту, какую не могло дать ни одно убежище. И они действительно пошли — в будущее, в котором больше не было маленьких кошмаров.