Билли ложится и какое-то время просто смотрит в темноту, пряча руки под подушкой. Он не может понять, что привлекло Ника в Кене Хоффе, а Кена Хоффа – в Нике. Да, последнему обаяния не занимать (одна улыбка на миллион чего стоит!), и он умнее среднестатистического уголовника, но будем честны: он – гиена, а гиены промышляют тем, что замечают самое слабое, хромое животное и ждут, когда оно отобьется от стада. Кен Хофф – козел отпущения. За само убийство его, конечно, не посадят, на этот случай у него будет железное алиби. Но когда копы начнут искать заказчика, они выйдут не на Ника, а на Кена. Что ж, Билли это вполне устраивает.

Запасы прохлады под подушкой иссякли, поэтому он перекатывается на правый бок и сразу засыпает.

Все-таки утомительное это дело – быть хорошим соседом.

На следующий день Билли приезжает в офис, включает новенький «мак» и закачивает на него пасьянс «Солитер». Вариантов великое множество. Он выбирает «Кэнфилд» и настраивает компьютер так, чтобы тот делал ход раз в пять секунд. Если Ник и Джорджо захотят посмотреть, чем он занимается (или поручат это Фрэнки Элвису), они не догадаются, что компьютер играет сам с собой.

Билли подходит к окну и выглядывает на улицу. Вся Корт-стрит под завязку забита припаркованными машинами, среди которых много полицейских патрульных. Столики под тентами возле кафе «Место под солнцем» заполнены людьми, жующими пончики и слойки. Несколько человек спускается по ступеням здания суда, но куда больше народу идет наверх. Одни легко взбегают по лестнице, демонстрируя неплохую физическую подготовку, другие еле плетутся. Последние – в большинстве своем адвокаты, которых легко узнать по огромным пухлым портфелям. Скоро начнется очередное слушание.

Словно в подтверждение этой догадки на улицу въезжает микроавтобус – некогда красный, но с годами выцветший до розового. Он медленно подкатывает к зданию суда, минуя главную лестницу, и останавливается у служебного входа в правом крыле каменной громадины. Дверь автобуса открывается. Оттуда выходит коп, следом – вереница заключенных в оранжевых комбинезонах, в конце еще один коп. Заключенные под конвоем обходят автобус. Дверь служебного входа распахивается, и они проходят внутрь, где каждый из них будет дожидаться решения суда по своему делу. Зрелище интересное и вполне заслуживает занесения в базу, полагает Билли, однако Ник прав: Аллена наверняка поведут не к служебному входу, а по лестнице к главному. Впрочем, Билли все равно. На дистанцию это почти не повлияет. Куда важнее то, что по будням на Корт-стрит куча народу. Может, днем по улицам шатается меньше людей, но большинство деловых встреч происходит утром.

Ты у нас чертов Гудини – сделал дело и исчез, как по волшебству. Когда пыль уляжется, тебя уже и след простыл.

Будем надеяться, думает Билли. Потому что именно за такое волшебное исчезновение ему, по сути, и платят. Ник, конечно, не просто так нанял Билли. Даже если исчезнуть он не сможет, у него нет друзей или родственников, которые будут на него давить, уговаривая пойти на сделку с полицией и выдать имя заказчика. Пусть (по мнению Ника) Билли далеко до самой яркой лампочки в люстре, ему хватит ума не пытаться в обмен на заветное имя смягчить приговор. Если ты пристрелил человека из снайперской винтовки с пятого этажа офисного здания, в котором несколько недель или месяцев просидел в засаде, в чем тебя могут обвинить? Ежу понятно, что это убийство первой степени – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

Да, если Билли все-таки заметут, обвинение может предложить ему только одну сделку (и Ник, естественно, в курсе). В этом штате убийство карается смертной казнью. Умный окружной прокурор предложит Билли вместо инъекции пожизненное заключение в исправительной колонии «Ринкон». Билли думает, что даже если все сложится таким образом, он по-прежнему может не упоминать Ника. Он может назвать Кена Хоффа, потому что Хоффу и так жить останется недолго, если Билли повяжут на выходе из «Башни Джерарда». А может, ему в любом случае недолго осталось. Попадая в круг общения Ника Маджаряна, козлы отпущения долго не живут.

Вероятно, Билли и самому осталось не так много: для верности могут убрать и его. Например, он случайно упадет с тюремной лестницы – при этом руки у него, конечно, будут скованы наручниками за спиной. Или его пырнут заточенной зубной щеткой в душе, запихнут кусок мыла ему в глотку… Допустим, с одним человеком он еще справится, даже с двумя, но с целой толпой «восемьдесят восьмых» или тремя-четырьмя головорезами «Народной нации»? Нет. Да и хочет ли он сидеть в тюрьме до конца жизни? Тоже нет. Лучше уж смерть, чем клетка. Ник наверняка понимает и это.

Впрочем, если Билли не попадется, все будет отлично. Его еще ни разу не поймали – семнадцать раз он благополучно скрывался с места преступления. Но и подобная ситуация ему в новинку. Обычно стреляешь тайком из подворотни, а рядом стоит машина, которая тут же увезет тебя прочь из города по заранее спланированному маршруту.

Как скрыться из офиса на пятом этаже здания в центре города, застрелив человека из снайперской винтовки? Причем вокруг будет тьма полицейских, городских и окружных. Билли знает, как это выглядело бы в кино: крутой наемник воспользуется прибором бесшумной и беспламенной стрельбы, глушителем. Только здесь это не прокатит. Дистанция велика, и в случае промаха второго шанса не будет. Кроме того, щелчок пули, преодолевающей звуковой барьер, заглушить невозможно. ПББС тут бессилен. И у Билли есть личный пунктик: он никогда не доверял «банкам». Накрути подобную штуку на дуло хорошей винтовки – и имеешь все шансы запороть выстрел. Значит, будет громко, и хотя в первые секунды никто не определит, откуда стреляли, позже, когда люди перестанут прятать головы и начнут озираться по сторонам, они увидят окно на пятом этаже «Башни Джерарда» с вырезанной в стекле круглой бойницей. Окна-то здесь не открываются.

Все эти проблемы не пугают Билли. Наоборот, они делают задачу увлекательнее. Как всевозможные опасные трюки (выбраться из окованного цепями сейфа, брошенного в Ист-Ривер, или освободиться из смирительной рубахи, болтаясь под крышей небоскреба), несомненно, увлекали Гарри Гудини. План у Билли пока не готов, но начало положено. Парковка на первых двух уровнях оказалась чуть более заполненной, чем следовало из слов Ирва Дина – вероятно, сегодня в суде идет особенно много слушаний, – но на четвертом уровне свободно. Читай, уединенно, а уединение – это всегда хорошо. Билли уверен, что с этим согласился бы и Гудини.

Он возвращается к столу, на котором дорогущий «макбук-про» до сих пор играет в «Кэнфилд» сам с собой, включает свой личный компьютер и заходит на «Амазон». На «Амазоне» можно купить что угодно.

На небольшой участок тротуара у «Башни Джерарда» с помощью трафарета нанесена надпись: «ПАРКОВКА ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ТРАНСПОРТА». В одиннадцать пятнадцать здесь останавливается красочный фургон с нарисованным на боку сомбреро, под которым написано: «ЗАКУСОЧНАЯ ХОСЕ: TODOS COMEN![10]» Люди начинают выходить из здания и стекаться к фургону, как муравьи на сахар. Пять минут спустя рядом с первым фургоном останавливается еще один: на его боку нарисован улыбающийся мультяшный мальчик, с жадностью уплетающий двойной чизбургер. В одиннадцать тридцать, когда люди выстраиваются в очереди за бургерами с картошкой, тако и энчиладами, к зданию подъезжает третий фургон, с хот-догами.

Пора перекусить, думает Билли. И заодно познакомиться с еще парой-тройкой соседей.

На пятом этаже ждут лифта четыре человека: трое мужчин и одна женщина. Все одеты по-деловому, и всем за тридцать (женщина, возможно, моложе). Билли подходит к ним. Один мужчина спрашивает, не он ли – новый писатель, недавно снявший здесь офис. Как будто Билли здесь вместо старого! Он отвечает, мол, да, это он, Дэйв Локридж. Все тоже представляются. Их зовут Джон, Джим, Гарри и Филлис. Билли спрашивает, что они посоветуют взять на обед. Джон и Гарри рекомендуют мексиканский фургон. «Там отличные тако с рыбой», – говорит Джон. Джим добавляет, что бургеры тоже неплохие, а луковые кольца – лучше не придумаешь. Филлис признается, что сегодня нацелилась на чили-дог от Пита.